«Иногда думаю, почему я еще не умер». Самарские фанаты снимают мощный блог об околофутболе

Антон Дорофеев

Поделиться

Комментарии

Сергей Шилов и Денис Кандалин — создатели оригинального блога о жизни самарских фанатов «Дух Провинции». В сюжетах — самые известные деятели фан-культуры, поездки к фанатам из разных стран, погружение в трэш и угар трибун. О том, как родилась идея блога и о самых ярких драках самарского футбола — в новом выпуске «В движе».

— Серег, эстетика захолустья — это то, что вы любите снимать?
Сергей Шилов: Да, это наша тема. Канал мы придумали с другом, акцент был на фанатах, на казуальной культуре. У нас Самара трещала по швам от хулиганья всех возрастов, от 13 до 35 лет. Были золотые времена.

— Чем было хорошо то время?
С.Ш.: Тем, что не было такого количества законов, которые применяют к фанатам, как сейчас. Руки у всех были развязаны. И мы делали какие-то вещи, не задумываясь о последствиях. В этом и была вся крутость движухи. Так что к лесным дракам, которые пошли уже впоследствии, я уже совсем был холоден.

— Сколько сейчас выпусков у программы?
С.Ш.: Будет 153-й. А снимать мы начали в 2016 году.

— В каком году ты переехал в Москву?
С.Ш.: В 2017-м. Это к вопросу об уровне жизни в Самаре. Как можно жить, если средняя зарплата 18 тысяч рублей в месяц? Цены везде одинаковые, как и во всех магазинах в Москве. Только в Москве выбор больше. Когда я был в движе, все время приезжал в Москву и общался с динамовцами, со всеми. Тут все знают игроков, а у нас в Самаре: «Кто? Наши в какой форме играют?»

— Были люди, которые не знали Каряку?
С.Ш.: Ну, фамилию знали, деньги у него стреляли. Приезжали, просили: «Андрюх, помоги на проезд».

— Ром, ты создаешь всю атмосферу с перебивками, музыкальной составляющей. Как выбирали этот стиль?
Роман Поворов, режиссер проекта: В детстве я смотрел американские фильмы и недоумевал, почему в Америке картинка лучше, чем в российских фильмах? Так получилось, что я профессионально занялся видеосъемкой и понял, что к чему. Я увидел, что в наших некрасивых видах свой идентичный стиль. Для кого-то это уныние и [уродство], а для меня ассоциация с детством и беззаботной жизнью. Я рос на окраине Сызрани и все детство провел на железной дороге.

— Как думаешь, какое будущее у вашего канала?
Р.П.: Хотелось бы хайпануть, что-то поднять с этого. Четвертый год снимаем уже.

— Как в команде появился Денис?
С.Ш.: Мы решили заснять видео про одну очень большую драку, самую крутую, в которой я участвовал. Денис тоже там был — между Самарой и Ярославлем. И мы потихонечку начали отдуплять, что многие люди, участвовавшие в той драке, особенно со стороны Ярославля, творческие.

Было вдохновение дать [люлей] ярославцам, что, собственно говоря, и получилось. Но получилось это очень жестко. Был у нас один человек, легендарный персонаж — Миша. Он был со сломанной рукой и стоял сзади с ножом — для запугивания. Все не ограничится лишением конторной футболки. Мы скорее боялись его, чем ярославцев! Поэтому все были готовы на подвиги. Там был настолько мощный заряд, что я прочувствовал через него ярославский акцент, вот это их «яканье». «Я-рославль!» — и кажется, что их там тысяча…

Стоял первый ряд, я такого даже в фильмах не видел, потому что на тот момент не было фильмов про околофутбол. Это не качки — выходят простые ярославские парни, голодные к насилию. Это был реальный [конец], они выглядели как очень хорошая московская контора. У нас одного человека, одного из самых авторитетных людей нашего движа, «Паленку», выстегнули и забрали к себе в толпу. Мы какого-то «ярика» тоже в плен взяли. Господи, как его запинывали, это был кошмар!

В итоге мы их обменяли друг на друга. Они устали, мы устали, мы разговариваем, начинается диалог. «Может, ничейку? — Какая [на фиг] ничейка». Слава рыжий впоследствии назвал сына Ярославом в честь Ярославля, теперь они братья. На эту драку он выбрил себе ирокез — причем не просто какой-то томагавк, а реальный панковский ирокез. Ему настолько [разбили] лицо — я был в шоке. У него была вышатана половина зубов, уши — как накладные в комедиях, синие, бордовые. Я думал — все, ампутация будет. И он такой стоит: «Ну че вы, девочки мои? Давайте: раз, два, три — ура!» И снова один на них несется, его опять выносят. В конечном счете парни из «East Side» — это ярославская основа, которая была страшная и опасная на тот момент — идут ва-банк, группируются и ударяют по наиболее пострадавшему флангу.

Денис Кандалин: Наши задние ряды замкнули их в круговороте и долбили их главную силу. Потом был день прощеного Воскресенья, и все шли прощали друг друга.

— За счет чего живет канал? Есть ли спонсорские деньги?
С.Ш.: Почему-то многие считают, что мы миллионы гребем, хотя на данный момент никакого спонсорства у нас нет. И работаем мы на полном энтузиазме. У нас было 100 первых подписчиков, и мы думали: «[Ну, дела], пошло, пошло. А что будем делать, когда будет 10 тысяч подписчиков? Ну уже точно работать не будем». Сейчас 100 с лишним тысяч подписчиков — а платить за квартиру через 5 дней, на счету [ничего], все спущено в Новый год. Но что-нибудь придумаем.

— Одно время у тебя был некий спонсор, букмекерская контора. Недолго продлилось?
С.Ш.: Полгодика, может быть. Немножко пожили, как раз поездили, поснимали в разных странах, за что им огромная благодарность.

— От какого спонсора ты бы отказался?
С.Ш.: От казино. Не знаю, как можно играть в онлайн казино, если ты там никак не проверишь. Вживую хоть карты бывают крапленые, а там у них…

— А если бы предложили презервативы?
С.Ш.: Ну и что, а кто ими не пользуется?

— Помимо Ярославля есть город Казань, отношения с которым в вашей истории стоят отдельно.
С.Ш.: Чтобы не быть как все, кто всегда выгораживает свой движ и показывает с лучшей стороны, я скажу, как было. Сейчас я уже не имею никакого отношения к самарской движухе, а на тот момент был в деле. Имел и имею право рассказывать.

Была очень некрасивая ситуация. Никто не отрицает, что поступок был некрасивый. Многие этой ситуации не знали, у них не было интернета. Хорошо, что все закончилось на тот момент так — значит, так было суждено. Не было подготовленных спортсменов, которые могли и без канцелярских ножей по дурости натворить дел, за которые только сейчас все бы вышли из тюрьмы.

В 2009 году мы разгромили стадион в Казани. Наделали такую шумиху, что на всю страну прогремели, нас везде показывали, мы попали под очень жесткий пресс со стороны правоохранительных органов Казани. К ним я испытываю огромную неприязнь, потому что люди переборщили. Казанские парни доказали фанатскую солидарность и грели нас за решеткой от суток до 15 суток. Плюс четыре человека получили условки, сидели 3 месяца в СИЗО.

— Иногда в блогах ты разговариваешь очень откровенно, рассказываешь личные истории. Например, в прошлом году у тебя была трагедия.
С.Ш.: Тогда я получил просто нереальную отдачу от подписчиков. От финансовой поддержки до моральной. После этого я уже не имею права отступать и заканчивать снимать. Значит, это действительно нравится людям.

— Вызов «Ростову» и «Локомотиву» — обдуманные действия?
С.Ш.: Что война с «Ростовом», что с «Локомотивом» — абсолютно необдуманные. Это тот случай, когда люди начинают слишком сильно верить в себя. Хотя самая крутая современная драка вышла с «паровозами», я там не участвовал. Очень много слухов ходило, потому что «паровозы» легли в ней, их очень серьезно хлопнули. У них был без четырех человек топовый состав.

— В вашем блоге уже создалась своя вселенная, где красной нитью проходят одни и те же персонажи.
С.Ш.: Стараемся снимать ярких персонажей, душевных. Что нам — взять Land Cruiser в аренду и кататься по Садовому кольцу что ли? [На фиг] нам это надо? Вы же сами друг друга узнаете в наших выпусках! Это кайф.

С.Ш.: Мы ни в коем случае здесь не пропагандируем насилие, мы всего лишь вспоминаем, что было. Мы не романтизируем эту субкультуру, но это такое юношество 1990-х. Большинство людей, которых я снимаю — выходцы оттуда. Это стало для них закалкой в жизни.

Д.К.: Я вспоминаю старые времена и думаю: с одной стороны, почему я не умер еще? А с другой стороны понимаю: как же не хватает этого дерьма!

— В Самаре, кажется, был единственный случай в России, когда одна из фанатских организаций стала незаконна.
Д.К.: Я был в ней, когда она была не запрещена.

— Чем вы там занимались?
Д.К.: Мы болели за свой клуб и отстаивали его в русской забаве «стенка на стенку». Тоже были в топе того времени. Ездили, как все, общались, как могли поддерживали свой клуб кулаками, горлом, топили. Я посвятил этому более 10 лет.

— В чем заключался запрет? Что произошло?
Д.К.: Просто запретили. Сначала правоохранительные органы провели обыски у людей, которые имели отношение к созданию этой группировки. Я имел отношение к этому.

— К тебе тоже приходили?
Д.К.: Да, у меня был обыск. У меня отжали бригадную майку. Я и придумал логотип этой нашей бригады. Был суд. Одного парня посадили на полгода — видимо, был посыл сверху: «Кого-то надо прилюдно наказать, чтобы перед чемпионатом мира ни-ни».
С.Ш.: Не стоит забывать, с чего все началось. Не с октагона и перчаток для ММА, а именно с футбола. Я считаю, это надо чтить. Одна из причин, почему я со всем этим завязал — я никогда из себя не корчил какого-то бойца. Отдаю себе отчет, что в нынешней ситуации я выйду на какую-либо поляну, упаси Господь, и не выживу, когда меня [отмутузит] какой-нибудь 17-летний спортик. А ведь так оно и будет. Как у нас многие любят говорить, в польском стиле. Но, ребят, в Польше любят футбол. Футбол там говно. У нас все ссылаются на то, что футбол у нас [фигня], мол, смысл на него ходить. Да не [фигня]. В Сербии и Польше все гораздо хуже.