Последние события в мире фанатизма вызвали широкий резонанс в обществе. Многие известные люди высказались по поводу оскорблений Дзюбы, задержаний болельщиков в Санкт-Петербурге, общем фанатском протесте и уходе со стадиона. Но больше всего хейта вызвали слова генерального директора Государственного Большого Цирка и известного дрессировщика Эдгарда Запашного. После обрушившейся на него критики Эдгард выложил в свой инстаграм объясняющее видео.
Не помогло: фанаты продолжили передавать привет Эдгарду баннерами и оскорбительными зарядами. В комментариях инстаграма тоже полыхало. Программа Sport24 «В движе» приехала в цирк на проспекте Вернадского, чтобы поговорить с Эдгардом Запашным об опасных фанатах и карающем ОМОНе.
— Эдгард, это интервью стало результатом нашей с вами дискуссии в инстаграме. Расскажите для начала, почему на вас такая интересная футболка (надпись на футболке «Фанат не преступник». — Sport24)?
— Потому что это правильно. Потому что то, что написано, и то, о чем сейчас говорят люди, увлекающиеся футболом, — это правильно. Нельзя создавать стереотип. Нельзя создавать человеку, любящему футбол, который называет себя фанатом, образ преступника. Заставлять думать, что фанат — это урод…
— Может быть, мы все-таки с вами по-разному понимаем слово «фанат»…
— Есть фанаты, а есть ультрас, которые идут громить, спрятавшись за масками. Просто идут туда подраться — я это имел в виду. Они определили футбол как вид спорта, на котором себя можно так вести, и заразили этим футбол. Смотрите: на хоккее такого нет, на баскетболе, волейболе, бейсболе… Люди с такой позицией определили, что на футболе это норма.
— А вам не страшно? Все-таки это агрессивная группа. Не боитесь прийти на стадион?
— Говорить о том, что я как публичный человек боюсь? Нет, не боюсь. Возможно ли такое в моей жизни? Наверное, возможно, я не знаю. Могу ли я себя отгородить от этого? Вряд ли. Если один человек захочет убить другого, то это все равно произойдет. Есть у тебя охрана, нет у тебя охраны…
— Но дело в том, что в вашем видео с объяснением фигурировали видеозаписи происходящего на стадионах. Когда вы в последний раз видели такое?
— «Рубин» играл с кем-то, не помню, с кем, в Казани. А у меня параллельно идет цирковое представление и зрители, две тысячи людей сидят. Спрашиваю: «Почему не уходят из цирка?» — «Боятся». На улице фанаты идут, орут, мусорки на ходу сбивают.
— Я не могу утверждать, но, скорее всего, по правилам проведения массовых мероприятий и по требованию безопасности было принято решение полицией сначала выпустить зрителей, а потом…
— Нет, никакого отношения к цирку это не имело, честное слово. Люди уже сами знали, поэтому не выходили.
— Это называется «пересечение потоков зрителей».
— Подождите. Поверьте мне, на Универсиаде такого не случалось, а я там был. И была масса других спортивных мероприятий, я не обманщик. Но я еще раз говорю, всякое случается, давайте не будем это отрицать.
— Я ни в коем случае не отрицаю этого. Но подобные события непосредственно на стадионах давно ушли в прошлое. И все-таки: как, почему ваше интервью вышло в тот момент, когда обстановка вокруг фанатской проблемы немного накалена?
— Я вам клянусь, я не знал про проблемы Дзюбы и «Спартака», не знал. Я не знал, потому что сейчас кто-то скажет: «А, какой же ты на фиг болельщик, ты должен знать!» Большая часть нашей страны не знает, и в этом интервью футбол был вообще не ключевым.
Меня спрашивали про Федора Емельяненко, зная, что я с ним дружу. Спрашивали про предстоящие боксерские матчи. Вопрос-то был тоже достаточно понятный: «Эдгард, скажите пожалуйста, что делать, когда фанаты начинают неподобающим образом себя вести, когда они начинают крушить стадионы, начинают угрожать жизни, выбегать на поле?» Я и ответил, что с такими людьми надо разговаривать только при помощи силы, они специально пришли туда, ради этого. И второй момент: мне кажется, что мы когда-то придем к моменту, когда просто будет подниматься железная штора. Но точно не Россия сделает этот шаг первой, а введется какое-нибудь ноу-хау с Запада.
— Больший резонанс вызвала даже не эта решетка, а ОМОН, который должен ломать фанатов.
— В том видео, которое я показал, — не важно, когда это было, 10 или 20 лет назад — когда такое будет повторяться, я сторонник того, чтобы заходил ОМОН. И я сторонник смертной казни. Можно ли меня теперь обвинить в том, что Эдгард Запашный кровожадный? Если человек изнасиловал пятилетнюю девочку, а до этого сидел в тюрьме за попытку — да, я сторонник смертной казни. Можно ли сейчас вырвать из контекста нашего интервью вот эту фразу?
— Вполне.
— Вот и все, вот так это работает.
— Вам перед публикацией прислать это видео?
— Какое?
— Которое мы сейчас снимаем?
— В нашем с вами случае, я думаю, вам нарезать меня будет очень трудно. Любой дебил поймет, что я перескочил с фразы на фразу.
— У нас хороший монтажер!
— Но я не исключаю, что после большого интервью определенные фразы будут нарезаться, вставляться во всякие твитеры на три секунды со словами: «А я же говорил». Если я жму человеку руку, то чувствую мужскую ответственность. Я клянусь вам, я не понял Василия Уткина, который теперь называет меня живодером после того, как на протяжении многих лет я с ним снимался в передачах, мы не однажды сидели, разговаривали за кадром, беседовали, обсуждали футбол, цирк и прочее. Фотографировались с ним вместе, какие-то селфи делали, я даже не хочу их публиковать — это некрасиво с моей стороны. И почему в один раз я вдруг стал живодером? Он ни разу не отказался жать мне руку и ни разу не сказал мне в глаза, что я, оказывается, живодер. Я, наверное, понимаю тех людей, которые не относятся к Уткину как к профессионалу и знаю, что отношение к нему очень негативное.
— Как раз у фанатов?
— Для меня сейчас это стало лакмусовой бумажкой, когда я на собственном примере могу сказать: «Уткин, ты не мужчина, мужчины себя так не ведут».
— После того, как вы стали общаться с людьми в социальных сетях, то, что вы писали, превратилось в мем… Это вы писали ОМОН через букву А или нет?
— Я вообще сейчас вижу большое количество якобы своих переписок, даже удивляюсь, с какой скоростью они множатся. Как люди красиво все это подставляют! Зачем? Я все сказал в интервью. У меня хоть и была четверка по-русскому, но я точно знаю, как пишется слово ОМОН.
— Ваше высказывание вызвало не только хейт в соцсетях, но и конкретное юридическое действие одного человека.
— Я более чем уверен, что как раз в случае Олега Семенова (известный болельщик «Спартака». — Sport24) это просто хайп. Он прекрасно знает, что ничего в моих словах нет, я не призывал, не пытался организовать движение, не пытался раскачать ситуацию. Я просто сказал свое мнение, что если бы мне приходилось принимать решение, то я бы принял его так.
— Вы уверены, что у этого заявления нет никаких перспектив?
— Уверен. Я, во-первых, не идиот, во вторых у меня есть четыре юриста. Они бы первые ко мне прибежали и сказали: «Эдгард, что вы наделали?»
— В вашей речи было еще несколько утверждений, например: «Огромное количество мата, которое при этом отпугивает простых болельщиков с семьями». Но в тех же вип ложах, кстати говоря, нарушают регламентные нормы и продают алкогольные напитки. И есть болельщики, которые на этой трибуне обсуждают действия на поле, употребляя неприемлемые выражения. А кто-то пришел с детьми, сел рядом с этим дядькой и слушает.
— А вы к человеку повернитесь и скажите: «Мужчина, я с детьми пришел». Скорее всего, если это нормальный человек, он ответит: «Да, да, эмоционировал».
— Если нормальный.
— Да, если нормальный. Давайте с вами говорить про нормальных, с ненормальными и разговор бесполезен. А теперь попробуй обратиться к этой трибуне: «Парни, я тут с ребенком». Следующая частушка, скорее всего, будет про тебя.
— Наверное, все-таки нужно разделять матчи повышенного риска — дерби и обычные матчи, на которых этих скандирований не бывает.
— Мне кажется, что людям надо осознавать, что футбол не должен становиться для определенной аудитории. Иначе нет смысла строить громадные стадионы. Не заполняется на сорок тысяч стадион.
— Где?
— Где угодно. Вот сейчас только что тур прошел, там продана одна пятая часть билетов.
— Давайте посмотрим тур. Стадион в Санкт-Петербурге, матч «Зенит»-«Динамо»…
— Подождите, столицы отметаем сразу. Поехали другие, я разговаривал с губернаторами областей, где сейчас построили стадионы. Они говорят, что стадионы сейчас легли финансовым грузом, не окупаются, не оправдываются, не заполняются.
— Вы думаете, что они не заполняются из-за фанатов?
— И это в том числе.
— А может, они не заполняются, потому что стадион построен в городе Саранске, где нет команды, которая играет в Премьер-лиге?
— Полностью поддерживаю, я изначально хотел пожать руку тому человеку, который смог прожать этот проект. При всем уважении к городу Саранску и его местным жителям я прекрасно понимаю, что этот стадион никогда в жизни не будет заполняться на сто процентов. Здесь можно в любую тематику уйти, но если мы целиком по стране возьмем, то продажи билетов на футбол оставляют желать лучшего. Лично я хотел бы на трибуны прийти и со своими детьми. И знаю еще не одну сотню — тысячу таких людей, как я.
— Что вам сейчас мешает взять ребенка на обычный матч?
— Нецензурная лексика в том числе.
— Так ее нет на обычном матче.
— Я еще раз повторю: где-то она есть, а где-то ее нет.
— Это очень неконкретно. Зачем болельщикам «Спартака» ругаться матом на матче с «Ростовом», с которым у них прекрасные отношения? Зачем болельщикам «Динамо» ругаться на матчах с «Краснодаром»?
— Если этого нет, то что за травля в мой адрес тогда началась?
— Давайте посмотрим, что записал человек, который не смог сегодня приехать. «Его зовут Константин («Костя «Москва». — Sport24)»:https://sport24.ru/news/football/2018-12-26-film-okolofutbola---intervyu-s-akterami-i-fanatami-budet-li-okolofutbola-2, он очень известен в фанатском мире.
— Тем, о чем Константин мне рассказал, занимаются многие болельщики футбола. Мне даже записывали нарезки о том, как в цирке кто-то кого-то бьет. В своем обращении я не сказал, что вот так мы живем — мол, ребята, не ходите, там опасно. Или что это норма. Я очень четко сказал, что хотел бы напомнить, что такое бывает.
При этом, когда мне присылают видео, где какую-то мартышку бьют, издеваются над медведем, я тоже говорю, что, к сожалению, такое бывает. В любой семье есть уроды, и с этими уродами нужно бороться — нам в том числе. «Мы» — это среда профессионалов. И мы должны бороться, чтобы они («уроды». — Sport24) не дискредитировали понятие «дрессировщик».
Мне кажется, что одна из больших работ, которую должны проделывать и сами фанаты в том числе, — это бороться внутри своей среды с проявлением такого уродства. Чтобы не дискредитировать само понятие «болельщик». Поэтому здесь мы — артисты цирка и дрессировщики, а также поклонники футбола — примерно в одинаковом стереотипном поле.
Многие люди, я бы даже сказал большинство людей, которые не причастны к футболу, говорят про футбольных фанатов плохо. Вот сейчас те люди, которые льют на меня негатив, действительно дураки. Потому что не разбираются и не хотят разбираться: у них агрессия всегда преобладает над здравым смыслом. Но вы точно не видите того, что не меньшее, а даже большее количество людей мне выразило и поддержку, и благодарность. Они говорят: «Эдгард, как мы прекрасно понимаем, о чем вы говорите. Вы сказали то, о чем многие, к сожалению, вынуждены замалчивать». Потому что боятся вот такой реакции.
— Разве сейчас что-то замалчивают? Акция «Фанат не преступник» началась, потому что никто не замалчивает, когда идет прямое выставление всей субкультуры фанатизма как преступной. И люди не просто так уходят со стадионов.
— Теперь давайте про акцию. Я очень хотел на эту тему поговорить. Вот если бы у меня когда-нибудь спросили совет: «Эдгард, вот мы хотим бойкотировать матч, наших ребят обидели. Как вы считаете, как правильно поступить?» — я бы поступил немножко по-другому, в отличие от акции, которая произошла (на 30-й минуте матча «Спартака» и «Ростова» фанаты покинули трибуну. — Sport24). Я бы в принципе не пришел на стадион, не покупал бы билет на этот матч, собрался бы около стадиона большой дружной семьей — показал, что мы пришли, и не зашел бы на стадион.
— Объясню, почему так не сделали. Надо было прийти и уйти для того, чтобы показать разницу. Футбол с поддержкой, с активной красивой и громкой поддержкой, без мата — и футбол без фанатов, когда все пусто. Вторая причина, почему нельзя было собираться около стадиона — это приравнивалось бы к незаконному собранию людей.
— Собрались около кассы и не купили билеты.
— Именно к фанатам это было бы приравнено как к незаконному сбору людей. Им бы просто не дали собраться.
— Все знают, что зрители идут потоком, никого бы не стали задерживать.
— В Питере людей задерживали именно так.
— Так из-за этого протесты и начались.
— И начали задерживать еще до матча, потом — по дороге к футболу тоже, в том числе и зенитовских болельщиков. А если бы в вашей гипотетической ситуации потом нашли еще какого-нибудь организатора акции, то там все стало бы совсем сложно.
— Они же ничего не громили бы — пришли к стадиону, передумали и ушли. Там обвинять некого.
— А что сделали люди, которые были задержаны в Санкт-Петербурге? И здесь бы то же самое случилось.
— Я сторонник того, чтобы проводить такие акции, чтобы они имели еще и экономический эффект.
— Кроме того, российский футбол устроен так, что доход от билетов не настолько важен. У нас огромные бюджетные деньги выделяются на футбол. Где они оседают, как они используются? Болельщики в этом плане ни на что не влияют и выставляются главным злом в футболе. Именно болельщики, а не то, что у нас иногда случаются странные матчи, не скандалы с судейством, не странное расходование денег…
— Мы с вами в России живем. И очень многое еще оставляет желать лучшего. Как гражданин собственной страны я всегда на стороне правды. Всегда готов поддержать людей, которые переживают какую-то несправедливость. Если проблемы в футболе — конечно. Если проблемы у нас в волейболе, биатлоне — не меньше. Да, популярность этих видов спорта уступает футболу, да, футбол — самый популярный и массовый вид спорта во всем мире. Как он устроен, знают только профессионалы, люди погруженные. Какие деньги там вращаются, куда они деваются?
Такие большие скандалы у нас есть в любой сфере, и это с нами будет жить еще очень долго. И это громадная работа. Самое главное в этом всем — не уходить в агрессию. Потому что если вопрос пытаются решить с помощью силы, это только усугубляет ситуацию. Вот так это, к сожалению, работает. Я не бросился, как было бы правильно человеку испугавшемуся, сразу вставать на колено, надевать шарф и говорить: «Ребята, простите меня». И многие бы с высоты своего величия сказали: «Ладно, мы тебя прощаем».
— Это явно не та группа, о которой мы говорим. Она бы это расценила еще хуже, чем то, что вы сказали.
— Я все-таки решил, что мне надо объясниться. Потому что меня подставили, подставили и их в том числе. Потому что люди эмоционировали. Я позволил грубое выражение в сторону болельщиков, которые сразу со мной начали общение через грязь. Они мне за это спасибо сказали. Сказал: «Знаете, как к вам относятся СМИ? Как к собакам. Знаете, почему? Потому что вам бросили кость из двух абзацев, и вы на нее кинулись, а после этого, не наевшись, кидаетесь на меня. Вот они видят в вас этих самых собак, которые могут кинуться на любого на улице. Но вы же не такие».
— Действительно, многое происходит на футболе. Есть знаменитое английское выражение: «Если бы не было футбола, мы бы это делали на дартсе»…
— Это именно то, о чем я говорил.
— Но, еще раз повторю, все это давно ушло со стадиона. Вы в момент нашего разговора открыли для себя какие-то вещи, в которых могли быть неправы, — может быть, что-то обобщив?
— Я не обобщил, я очень подробно разделил понятия фаната и беспредельщика. Может, я назвал их неправильным словом — «ультрас». Мне и ультрас многие писали. Говорят: «Эдгард, вы подверглись плохой рекламе».
— «Поддержка своей команды — не преступление» — еще один лозунг.
— Из той же среды мне сказали: «Да, среди нас тоже есть дебилы». Они все понимают. Может, в этом и была моя самая главная ошибка: я употребил неправильное слово, обобщив людей, которые недостойны этого слова. Кроме того, я лишний раз убедился, что мы живем в том мире, где действительно с тобой может произойти какое-то дерьмо, к которому ты не имеешь отношения. Интернет сейчас ой как работает.
Я призываю всех людей, которые не погружены в футбол, не относиться к слову «фанат» как к чему-то негативному. Я призываю правоохранительные органы не пользоваться властью только для того, чтобы любыми способами навести порядок. Чтобы все способы, которые у них есть в руках, были либо обоснованы, либо правильно поданы обществу. И я бы очень хотел, чтобы наш футбол продолжал развиваться, потому что слава богу уже за сборную России не стыдно.