Про рэп-исполнителей MiyaGi и Andy Panda сейчас говорят как про тех, кто должен представлять русскую музыку на Западе. Осетины Азамат Кудзаев и Сослан Бурнацев (настоящие имена музыкантов) живут во Владикавказе, но при этом им удается американское звучание. Например, клип I Got Love, под который выходят на ринг некоторые бойцы UFC, собрал на ютубе больше 357 миллионов просмотров.
В 2019-м Andy Panda, совсем недавно сменивший псевдоним с Эндшпиля, стал одним из главных лиц возрожденной «Алании» из Владикавказа. Раньше музыкант сам играл в футбол, а теперь поддерживает команду, где играют парни с его двора. На стадионе «Спартак» часто звучат треки Энди — перед кубковой игрой с ЦСКА, например, местные трибуны заводили под Jamm, «Капитан» и I Got Love.
Корреспондент Sport24 Данила Игнатов побывал на студии Hajime Records в самом сердце Владикавказа и поговорил с Сосланом о его футбольном прошлом, важности Габулова для «Алании», менталитете Хабиба и музыке.
— Что первое приходит в твою голову при слове «футбол»?
— Все воспоминания о футболе — из детства. Я живу на Шмулевича, эта улица прямо рядом со стадионом. Хочешь не хочешь, начнешь увлекаться футболом — играть, болеть. Тогда еще Премьер-лига была, но я и Лигу Европы застал — «Алания» туда случайно попала, по-моему. Больше ходил на футбол, потому что рядом, а потом все переросло в интерес. Ни одного матча не пропускал. Еще и возраст был такой, что попускали бесплатно. Когда был постарше, находили свои лазейки — перелезали через забор.
А потом «Алания» закончилась. Банкротство — и все, не было больше футбола лет шесть. Пацаны следили за той командой, что играла на любительском уровне, но это были единицы. У меня интерес пропал, особо не вникал.
— Ты же и сам футболом занимался?
— Больше как любитель. На первом месте у меня всегда была музыка, а футбол — на втором. Изначально было наоборот, но, когда стал музыкой заниматься, меня это захватило. Теперь «Алания» вернулась, стал снова интересоваться — это никак из головы не выбить.
Я сам занимался на стадионе «Спартака». Со многими, кто сейчас играет за «Аланию», пересекался 100% — республика маленькая, все пацаны друг друга знают, кто футбол любит. Например, Батразом Гурциевым (лучший бомбардир зоны «Юг» ПФЛ. — Sport24) мы играли во дворе, он мой сосед. Вратарь «Алании» Ростислав Солдатенко — давний товарищ, в школе и на «Спартаке» вместе играли. Со многими был знаком заочно.
Поэтому основной интерес возник в основном из-за друзей. Да и вообще, смотришь на результат, на игру — и тебя затягивает. Сейчас у нас в республике футбольное время.
— Сам сейчас продолжаешь играть?
— Да, конечно. Когда переехали в Москву и стали плотно музыкой заниматься, грубо говоря, положил на футбол. Но сейчас чем чаще смотрю матчи, тем больше тянет и самого играть. Больше люблю впереди — на забеганиях. Если надо, могу ворваться!
В детстве сильно восхвалял Тьерри Анри. На тот момент жестко топил за «Арсенал», и он был любимчиком. 14-й, под которым Анри играл, на меня в тот момент сильно повлиял. До сих пор это мой любимый номер. Даже когда ребята из «Алании» делали мне футболку, написали «Andy Panda 14».
— До сих пор топишь за «Арсенал»?
— Клуб люблю, уважаю, но болею больше за «Аланию». Все-таки это родное, свое. Хотя в детстве больше смотрел на мировой уровень, из осетинских футболистов никого не выделял. Думаю, все так делали. Сейчас, врать не буду, слежу меньше.
— Ты вернулся на стадион спустя 6 лет — и на матче ПФЛ собралось 15 тысяч зрителей. Что это за ощущения?
— Ностальгия. Смотришь на заполненный стадион, старичков, от мала до велика все приходят. Кроме ностальгии ни одной эмоции. Просто смотришь и кайфуешь от процесса, вне зависимости от результата. Флешбэк из прошлого, очень приятное воспоминание.
— В этом сезоне в Осетию вернулся клуб Премьер-лиги — ЦСКА. У тебя какое самое яркое впечатление из прошлого?
— Помню, как ЦСКА приезжал к нам, чтобы сыграть с «Маккаби» в Кубке УЕФА. Весь стадион полный был, почти 30 тысяч пришло. Мы пошли на футбол и хотя бы потому, что Газзаев тогда был тренером ЦСКА, топили как за своих, за родных.
Ну и вообще прикольно, что именно на наш стадион приехали. Вживую увидеть ЦСКА — это круто было.
— А из побед «Алании»?
— В 2010-м, когда обыграли «Спартак» московский — 5:2. Это было дерзко, конечно. Мне сильно понравилось. Разгромный счет, и матч был очень красочный. Из детства самое яркое футбольное воспоминание.
Еще еврокубки — «Бешикташ», «Актобе». То, что было в 90-х, я проспал! Но успели заценить мои старшие: дядя на «Ливерпуль» ходил, рассказывал.
— На выезды за «Аланию» ездил?
— Один раз, вот недавно — в Нальчик. Вова [Габулов] через пацанов часто зовет на футбол. Ну не часто: если вспомнит — скажет. На выезд никто не звал, сами с пацанами прыгнули в тачку. Сколько нам здесь ехать? До Нальчика два часа.
Раньше не выезжал, все-таки помладше был.
— Как ты относишься к президенту «Алании» Габулову?
— С большим уважением. Он очень многое сделал для футбола и Осетии в целом. Хороший парень, мужчина. Знаешь, как я на это смотрю? Если я верю человеку — неважно, чем он занимается, я буду за него всеми руками и ногами. Понимаю, что Габулов серьезно взялся за клуб, и тут речь не о результате, а о доверии. Чем больше люди тянутся к человеку, тем больше он заряжается этим и показывает максимум.
Габулов — большой молодец. Я кайфую с того, что он делает.
***
— Футболисты часто говорят, что слушают именно твою музыку. Кто-нибудь тебе респектовал?
— Да, из ЦСКА парень. Ильзат [Ахметов] в интервью говорил, что нас слушает.
— Это было в нашем интервью Sport24.
— Да ладно, прикинь! А вообще из спортсменов много кто респектовал, но сложно сейчас вспомнить. Баскетболист «Денвера» Кристапс Порзингис пару раз в сторис отмечал. Из UFC несколько бойцов выходили под наши песни: Артем Лобов под трек «Капитан», а Рики Рейни — под I Got Love.
В последнее время еще списываюсь с нашими футболистами из «Алании» — взаимный респект существует. Они — за творчество, я — за игру.
— С Муратом Гассиевым — главной нефутбольной звездой Осетии в спорте — общаетесь?
— В городе можем пересечься. У нас тут много дел, у него тоже, так что дальше 5 или 10 минут общения не заходило. С Азаматом [Miyagi] они давно знакомы, я недавно познакомился. Тоже на респекте: Гассиев слушает нас, мы смотрим его бои. На таком коннекте срослись.
— Что тебе больше нравится — бокс или UFC?
— Для меня это как будто бы одинаково. Все смотрю, все нравится. Топлю за всех, кто мне близок по духу, скажем так.
— За Хабиба топишь?
— За него невозможно не болеть, это же сосед. Но не только поэтому. Просто я часто встречал людей, по менталитету похожих на Хабиба, — у нас во Владикавказе ведь много дагестанцев, кабардинцев, чеченцев. Он тоже показался мне близким по духу. Я как будто бы видел его клонов — таких же Хабибов. Я примерно понимаю, о чем он думал, что у него в голове, приближен к его менталитету. Кроме респекта ничего не могу выразить.
Были неприятные ситуации перед боями — может, это ради хайпа делается. Но вылить хейт на это не могу — в США все делается для шоу, и треш-ток тоже. Хабибу я респектую: во-первых, он из России, во-вторых, сосед, в-третьих, просто крутой.
***
— Никогда не думал написать трек о футболе, о своем детстве, с ним связанным?
— Думал, наверное. Но нужно еще время, чтобы побольше соскучиться по всем временам. Сейчас как будто это будет ненатурально — я не настолько далеко отошел от детства. Все мы в душе дети. Нужно постареть немного, чтобы правильно изложить все то, что видел. С большей ностальгией об этом рассказать — чтобы задело сильно.
Обязательно буду об этом писать: может, не о футболе именно, это странно кажется. Самое главное — подавать не плоско. «Шмулевича, йоу, я любил футбол» — такое не пойдет. Нужно время, короче, но будет 100%.
— Тебе приходилось выбирать между футболом и музыкой?
— Нет, когда начал заниматься музыкой, четко понимал, что футбол ушел из моей жизни. Не до конца, естественно, но я его на полку откладывал. Выбирать не приходилось — знал, что в музыке больше потенциала. В футболе я по параметрам особо не подхожу, и у меня силы воли такой нет к тренировкам. Это не моя жизнь, я музыкант и точка.
Возможно, в далеком детстве, прям лохматом, были амбиции стать футболистом. Я прям болел этим: на уроках ругали за то, что я с тетрадки перерисовывал эмблему «Арсенала» с обложки на лист. Загонялся сильно. Но в детстве все быстро проходит, появляются другие приоритеты — и они более правильные, точные.
— На тренировки сбегал?
— Такого не было, время разграничивал. Если у нас была первая смена — уроки начинались с 8 утра, — мог встать в 5, чтобы поиграть с пацанами в футбол. Пары часов хватало, возвращался домой, душ — и бодрым шел в школу. Сейчас такое невозможно, конечно.
— В каком возрасте понял, что ты музыкант?
— Очень быстро связал себя с музыкой. Не буду хвастаться, но в 16 лет понял, что это мое. Думал: «Я — музыкант!» — и это, наверное, сработало. Если верить и делать, то все получится.
— В Осетии тяжело было делать рэп?
— Кто на что учился. Поколение сильно влияет — в мое время меньше слушали другую музыку, поэтому так случилось, что я связал себя с рэпом. При этом я не люблю понятие «рэпер» и себя так не называю. Я музыкант, артист, это поприятнее звучит. К тому же значение этого слова во Владикавказе не все понимают. Здесь рэп — это навеянная Америкой дичь.
— Ситуация не меняется, в том числе из-за вас?
— Сейчас уже да, меняется. Дети по-другому смотрят на музыку. Хочу верить, что и мы на это повлияли.
— Дзагоев не может двух метров пройти в Осетии без автографа или селфи. А ты?
— Наша студия — единственное место, где мы с Азаматом чувствуем себя в безопасности. Приходим сюда и творим, другого выхода нет. Потому что спокойно в людном месте ты не пройдешь. Да даже не в людных выходишь и думаешь: «[Блин], откуда вы здесь появились вообще?» Да, это сложно.
Но раз на раз не приходится. Бывает, даже в людном месте на тебя как будто бы всем [пофиг]. Думаешь: «Почему? Это же я здесь!» От настроения все зависит: если хорошее — отдаешь людям все, если плохое — приходишь сюда и думаешь, что как будто это не твоя жизнь.
— Смотрел фотки из инсты по геотегу «Стадион во Владикавказе» с первого матча «Алании» в сезоне, и там 70% — селфи с тобой.
— Это было дерзко. Но я сам на это пошел — мои проблемы. Мне как раз тогда футболку «Алании» вручили. Я ничего трибунам не говорил. И вообще мы с Азаматом придерживаемся такого мнения, что стараемся как можно меньше светиться в медиа-пространстве. Отказываемся от большинства интервью, шоу.
— Почему?
— Нет качественного контента в России. Нет такого места, куда я бы прям хотел пойти. Все как-то скучно, не знаю. Может, дело в нас?
— А куда бы ты пошел?
— В России?
— Вообще.
— Моя самая большая мечта — поехать в Штаты и посмотреть, как там все устроено. Как все работает в России, меня не совсем устраивает. Мне кажется, в США медиа-пространство развивается намного интереснее. Если в России даже что-то есть и это считается крутым — это не ориджинал, а копия. А там это все оригинальное: не референсы, а настоящие, обдуманные программы, куда я бы с удовольствием сходил.
— К условному Урганту не пойдешь?
— Нас звали не раз. Однажды гостем, еще раза три — музыкальным гостем. Мы делаем музыку, нам этого хватает. А идти и ловить хайп… Кажется, в будущем это больше сработает на имя, на историю. Не хотим очернять себя.
— Баста активно поддерживает «СКА-Ростов». Вы не думали о какой-то акции? Может, на стадионе выступить?
— Пока не думали, если честно. Тут нужно понимать, что Азамат — не такой большой поклонник футбола, а я большой. Он в том меньшинстве, что любит только единоборства.
— Поэтому он пришел на студию в костюме «ПСЖ».
— Это странно, а-ха-ха. Но это не про футбол, а про стиль — Air Jordan скорее, чем «ПСЖ». Так вот, я буду Азамата вовлекать в это, и активно. Связывать с футболом что-то да и буду.
***
— Про вас с Miyagi часто говорят, что вы должны представлять русскую музыку на Западе. У вас есть такие амбиции?
— Мы про это думаем, эта мысль сидит в голове 24/7. Говорим каждый день об этих планах. Когда в какой-то момент ты сделал что-то в своем родном городе, в родной стране, тебя тянет покорять новые высоты. И для галочки хочется продвинуть нашу музыку там. Настроение, которое мы делаем в России, в большом спросе в Штатах — это факт. Все силы будут нацелены покорить и другие материки. Вообще весь мир — но это в идеале, конечно.
Я благодарен всем нашим слушателям, у которых складывается такое мнение.
— Откуда это пошло?
— Люди смотрят ютуб, а там куча видосов, где американцы заценивают наше творчество. Отсюда идет понимание: ага, это нравится в США. Все складывается из этого.
— На творчестве сказываются эти мысли? На вдохновении?
— Вдохновение мы берем из ниоткуда, как будто бы оно просто появляется — и ты творишь. Музыка безусловно повлияла — и исполнители оттуда, и наши. В основном все черпаем отсюда — в горах, в том, что видим. Стараемся изложить это на бумаге и передать слушателю. Все просто.
— А сам ты что слушаешь?
— Я меломан, слушаю вообще все. Нью скул мне сильно нравится, который сейчас захватил всех слушателей рэпа. Давай я плейлист открою и скажу, что там. Вот: без Кендрика Ламара никак вообще. На Кид Кади гоню сильно, Дензел Карри — очень дерзкий чел. Вся тусовка A$AP нравится — Rocky, Ferg. $uicideboy$ могу послушать. Из русских выделю «масло черного тмина», он крутой.
Говорю, что я меломан, но называю только рэп, ха-ха. Потому что из последнего он заходит. По настроению, знаешь — иногда хочется послушать то, что тебя раскачивает, заставляет выхватить энергию. А иногда что-то грустное, из старого.
— Ты сменил имя с Эндшпиля на Andy Panda. Это тоже из-за движения на Запад?
— Во многом да. Многие не понимали, что это за длинное слово. Поэтому пришлось… Не то чтобы пришлось, просто хотел каких-то перемен. Ну и «Miyagi и Andy Panda» намного проще выговорить, чем «Miyagi и Эндшпиль». Даже по-русски!
Некоторые люди до сих пор не понимают, как «Эндшпиль» вообще сработало. Хотя в этом названии тоже большая сила таится. Как говорится, как назовешь, так и поедет.
— Что означает твое новое имя?
— Через какое-то время среди друзей меня начали звать Энди — если хотели не по имени, а по никнейму. Эндшпиль укоротилось, а это как-то привязалось. Легко, четыре буквы всего.
А еще у меня был друг. Царство ему небесное, он погиб. Мы с ним познакомились лет в 17, и от него привязалось Энди Панда. Не знаю, почему. У меня в голове это отложилось, и из-за ностальгии решил переименоваться в этот никнейм. Серьезная история.
— В середине ноября у тебя вышел EP «King Kong». Расскажи про новый альбом.
— Я решил вернуть старое звучание Эндшпиля. Многие просили что-то похожее. Многие думали, что Andy Panda — это вообще какой-то другой человек. Я этим альбомом хочу не то что намекнуть, а в цвет сказать: «Это я, тот же самый». И больше себя удивить, доказать — есть какая-то самобытность, которую могу делать только я. Олдскульчик.
Подписывайтесь на страницу Sport24 Вконтакте!