Работают в швейном цеху за 11 тысяч, спят рядом, играют в футбол. Жизнь Кокорина и Мамаева в колонии
Александр Кокорин и Павел Мамаев, осужденные за участие в двух драках в центре Москвы, впервые появились на телевидении — в исправительной колонии их навестила ведущая программы «Вести» Ольга Скабеева.
Мамаева выпустят 6 ноября, Кокорина — 7 декабря
— В бараке спят 22 человека. Двухъярусные койки, смена белья раз в неделю. Мамаева и Кокорина определили в барак для так называемых благонадежных преступников, которые не нарушают местный режим, — сказала Скабеева в репортаже, уточнив: вместе с футболистами в общежитии соседствуют малолетний убийца и мошенник.
Мамаев и Кокорины спят на двухъярусных кроватях, которые поставлены рядом. Александр — на нижнем ярусе, чтобы не напрягать травмированное колено. На каждой кровати — таблички со статьей, началом и окончанием отбывания срока.
— Если бы они сказали, что не хотят вместе, потому что надоели друг другу в изоляторе, мы бы их, естественно, по разным отрядам [распределили], по разным местам, а так вместе, пожалуйста, — объяснил директор колонии. — Им привычнее будет входить в эту жизнь. Телефон по карточке, интернета у них здесь нет.
— Договориться нельзя про интернет?
— А с кем договариваться?
— С вами.
— Нет, со мной нельзя.
Кокорин и Мамаев тренируются по 1,5 часа в день — в колонии есть поле
Футбольная коробка обнесена колючей проволокой, на входе — замок. Во время игры двери запирают.
— Мы вышли на таких эмоциях, что остановиться не могли, — признался Мамаев. — Играли полтора часа вообще без остановки.
— Это огромное чудо, что поле есть, — согласен Кокорин. — Мне кажется, это не во всех колониях находится. Понятно, что там нет стадиона огромного масштаба, но то, что здесь есть поле такого качества и такой спортивный городок, — лично я был в восторге.
— Они — звезды, но никакого пафоса, ничего. Обычные ребята, общительные, без всяких московских штучек, — говорит один из заключенных. — Но им тяжело после 9 месяцев в СИЗО. А тут они немножко поиграли, отдохнули.
Будут получать 11 280 рублей за работу в швейном тюремном цеху
В 10-минутном репортаже Скабеев несколько раз назвала Кокорина и Мамаева долларовыми миллионерами. Мамаев тоже обратил на это внимание.
— Вы говорите — мы золотая молодежь. В чем? Смотрите, мы сейчас по воле судьбы попали за 30 километров от родного города Саши. В чем он золотая молодежь? В том, что он сам отсюда добился всего, — это можно называть золотой молодежью? Или в том, что я, и Саша, и много других парней заработали деньги? Я считаю, что это не золотая молодежь, я считаю, что это люди, которые заработали деньги. И они их как хотят, так и могут тратить. Они их могут тратить на все, что угодно.
В колонии футболисты будут работать в швейном тюремном цеху по 8-часовому рабочему дню, 6 раз в неделю. Зарплата Кокорина и Мамаева будет составлять 11 280 рублей (9300 — после вычета налогов).
— Видите, даже здесь мы зарабатываем деньги, — улыбнулся Мамаев. — Пошьем, ничего страшного. Умею ли шить? Научат.
Шить игрокам не придется. Скабеева уточнила, что оба будут работать упаковщиками одноразовых костюмов.
Едят шоколадки и колбасу, Мамаев заказал с воли сигареты
По словам директора колонии, особого рациона у Кокорина и Мамаева нет — они питаются тем же, что и остальные осужденные: «Шампанское сюда нельзя. Алкоголь запрещен. Даже квас нельзя».
Директор колонии: «Взял автограф у Мамаева на карантине»
Скабеева уточнила — обед в колонии по расписанию с 12 до 14 часов: «Сегодня в меню перловый суп с мясом, макароны, котлеты и кисель». Есть магазин, в котором можно заказать продукты с воли. Вот список Мамаева.
— Я на воле не ел никогда колбасу, шоколадки. Позволял себе редко. Здесь есть возможность. То есть мы следим за весом, да. Стараемся всегда. Причем, не знаю, как модели, — признался Кокорин.
Как тюрьма изменила жизнь игроков?
Отвечает Кокорин:
— Колония как раз дает понимание о том, что за содеянное тобой ты находишься здесь, и ты исправляешься, и у тебя есть понимание, что ты должен делать в СИЗО. Вот у меня такого понимания не было. Естественно, какие-то ценности, которые были, ты просто еще больше понимаешь и понимаешь, чем тебе ценна жизнь. Чем ты хочешь заниматься. Как ты скучаешь по родным и близким. Лишний раз уже никуда не пойдешь, уже подумаешь, надо тебе это или нет. Даже в свой выходной.
Мамаев согласен.
— Если кто-то ждет от нас слез и так далее, этого все равно не будет. То, что на судах говорили, что мы смеемся, еще что-то. Мы не будем плакать, чтобы вся страна радовалась, что вот попали в эту ситуацию, и здесь мы будем такими же, как были на свободе, старались быть всегда на первых ролях; так же и здесь мы будем вносить свой вклад, не знаю, насколько это возможно, в развитие спорта в колонии.
На мой взгляд, я стал только сильнее, и сломать меня будет дальше, я считаю, очень тяжело. Не могу сказать, что невозможно. Но очень тяжело. Потому что ту школу, которую прошли мы здесь, каждый из нас, — я не думаю, что мы бы смогли ее получить на свободе. Как для мужчины это был огромный урок и такой как бы путь. У кого-то это, допустим, какая-то болезнь, у кого-то еще какие-то обстоятельства. У нас получилось так. Можно выйти отсюда вообще человеком, который уже будет не человек, понимаете?
Подписывайтесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене