«Гвардиола говорил, что я офигел, везде его преследую». Литовец, который отказал Семину ради Европы

Арарат Мамбреян

Поделиться

Комментарии

Удивительная карьера литовского футболиста Марюса Станкявичюса, который выигрывал Кубки Италии и Испании, играл с Роберто Баджо, Пепом Гвардиолой и Мирославом Клозе.

Литовский защитник Марюс Станкявичюс топтал европейские газоны на протяжении почти 20 лет. Большую часть карьеры он провел в Италии, где выступал за «Брешию», «Козенцу», «Сампдорию», «Лацио» и «Сиену». Также Марюс поиграл за испанские «Севилью», «Валенсию», и «Кордобу», по сезону провел в «Газиантепспоре» и «Ганновере» и дважды становился лучшим футболистом Литвы.

Корреспондент Sport24 Арарат Мамбреян встретился с Марюсом в Нагорном Карабахе (Арцахе) на чемпионате Европы среди непризнанных государств. В интервью нашему сайту Станкявичюс рассказал:

• как отказался от предложения «Локомотива»;
• как начинал карьеру рядом с Баджо и Гвардиолой;
• чем хорош Клозе;
• почему Эмери не тренеришка.

— Марюс, что вас привело в Арцах?
— Это мой второй турнир за сборную Падании (северные области Италии. — Sport24). В этом году я, можно сказать, почти не играл в футбол — начал тренировать футбольный клуб «Крема» из Серии D. Турнир очень понравился, он проходил в дружественной обстановке, но это не значит, что мы не хотели выиграть и приехали тут «хи-хи» и «ха-ха» ловить.

— В сборной Падании вы главная звезда?
— Я всегда считал, что неважно, кем ты был когда-то. Главное быть хорошим человеком и оставить о себе по жизни хорошее впечатление. Мне кажется, это важнее, чем титулы, награды и прочие почести.

— Атмосфера на турнире впечатлила?
— Понял, что люди здесь — брависсимо, как и россияне. Других слов нет. Могу сказать только хорошее об этих народах. Без разницы, какова политическая ситуация, главное — человечность. Армяне показали, какую душу имеют, можно только поблагодарить их за это.

Кстати, когда я приехал в «Ганновер», за «Боруссию» начинал играть Генрих Мхитарян. Было видно, что у него есть то, чего многие не имеют. Он классный футболист, настоящий профи.

— Следили за сборной России на домашнем ЧМ?
— Да, это была большая команда. Не могу отметить одного футболиста, но я видел сплоченную сборную. Это была команда, которая хотела сделать что-то значимое. Могу только поздравить всех россиян и их футболистов. Думаю, никто не ожидал, что у них получится так хорошо выступить.

— В 2013-м говорили, что вы могли перейти в московское «Динамо». Даже сумму трансфера называли — два с половиной миллиона евро.
— Да, что-то такое было, но я уже не помню, почему переход не состоялся. Еще меня звали в киевское «Динамо». И в «Днепр», когда командой руководил Хунде Рамос. Но самое памятное предложение было из России. В 18 лет я приехал на просмотр в московское «Динамо, а затем в «Локомотив» к Юрию Семину. Я ему понравился, и мы должны были подписать контракт, который был у меня на руках.

— Что случилось?
— Мне позвонили из Италии и сказали, что меня хочет видеть «Брешия». Это удивительная история. Я очень уважал «Локомотив» и Юрия Семина, но выбрал Италию, потому что у меня было огромное желание играть в Европе. Не потому, что мне Россия не нравилась, нет. Просто думал, что играть в Европе — это что-то особенное. Литовец там нечасто появляется. Я принял это решение, хотел доказать, что смогу там играть.

Я сказал, будь что будет, и кайфую с этого решения. Когда твои партнеры — Роберто Баджо и Пеп Гвардиола, понимаешь, что это другая планета, здесь все по-другому.

Меня называют счастливчиком, но никто не знал, что я мог перейти в «Локомотив». Все думали: приехал какой-то пацан с Литвы — и бам, у него контракт с «Брешией».

— Что вам сказал Семин?
— «Локомотив» тогда играл в еврокубках. Они уехали на сборы, а мне пообещали: когда приедем, сразу подпишем контракт. В это время мне позвонили из Италии. Семин сказал: если Марюс верит в себя, пусть попробует. Он уважительно отнесся к моему выбору, поэтому я ему благодарен. Иногда думаю, что было бы, если бы я все-таки перешел к нему. Семин ведь до сих пор топовый тренер, да?

— Да, в прошлом году сделал «Локомотив» чемпионом России, теперь снова выиграл Кубок. Контракт не сохранился? Может быть, перейдете в «Локо» теперь?
— Ха-ха! Я не против. Для меня честь знать такого тренера и иметь к нему какое-то отношение. Мне кажется, каждый человек имеет шанс в жизни, надо только хотеть и попробовать.

— «Брешия» — что для вас это было?
— Как я уже говорил, на первом месте для меня то, какие мы люди. Это мне показали именно звезды «Брешии»: Баджо, Гвардиола, тренер Маццоне… Люди, которые с тобой общаются и хотят что-то правильное дать. Для меня это школа. Ни финты, ни дриблинг не сравнятся с человеческим отношением. Именно это мы должны привить своим детям. И лишь затем футбол.

— Было видно, что Гвардиола станет крутым тренером?
— Нет, он не показывал себя тем, кто может стать топовым тренером. Но Пеп видел больше, чем кто-либо: кто где откроется, куда последует передача и где нужно прессинговать. Когда мяч у него, ты знаешь, что команда получит преимущество.

Понимание футбола у Гвардиолы было на высочайшем уровне. На тренировках он мог быть последним в каком-то упражнении, но головой и интеллектом был дважды первым.

— С Гвардиолой вы потом встретились в Испании. А еще в Германии, где вы играли за «Ганновер».
— Да. Приветствовали друг друга перед каждым матчем, перекидывались словами. У нас было мало времени, но, когда виделись, всегда весело общались. У нас был общий менеджер, и как-то Пеп ему сказал: Марюс офигел, везде меня преследует, но мы не можем нормально пообщаться!

Не ожидал, что Гвардиола меня еще с «Брешии» запомнит. Было время, когда он вернулся в клуб уже в качестве тренера, проходил у нас стажировку. При встрече обнялись, такого я не ожидал. Думал, он уже не будет себя так вести.

— Каким в «Брешии» был Баджо?
— Физически я был в три раза сильнее его. Мне было 20 лет, и я мог сделать что угодно — сальто или кульбиты. Но, когда мяч попадал к Баджо, не помогла бы даже способность летать. Такая грация! Ты смотришь с открытым ртом и понимаешь: это и есть футбол. Божий дар, талант. То же самое Месси. Это не как у нас, нормальных людей. Что-то большее.

— А как насчет тренера?
— Маццоне всегда был требовательным. Карло — тренер больших футболистов с опытом. Как-то раз он сказал: «Сериа А — это не школа, а университет. И я не буду вас больше учить. Вы должны учиться сами».

Для таких юных парней, как я, это было немножко нелегко. Но каждому свое. Я не был Баджо, Гвардиолой, Роналдо или Месси — обычный парень, но трудолюбивый. А на поле главное сделать больше, чем другие.

Помню, когда на тренировке Маццоне громко хлопнул в ладоши и сказал: «А теперь разбейтесь на три человека и принимайте мяч». Смотрю — все разбились на группы, остались только Баджо и Гвардиола. Ха! «Ну, ладно, ребята, буду с вами», — крикнул я им.
Когда принимаешь мяч от таких игроков, хочешь все сделать хорошо. Адреналин, волнение — и это не игра, а тренировка! Офигительно!

Еще мы начинали вместе с Бонерой. Пирло тогда только уехал в «Интер». Когда такие игроки рядом, приходит опыт.

— По физическим данным вы были лучше звездных партнеров?
— В Италии мне говорили, что я машина. Удивлялись: «Мы уже мертвые, а ты все еще бежишь». Я интуитивно понимал, что на чужой местности нужно быть на голову выше остальных. Не техникой, так физикой.

— Кто вам помогал поначалу?
— Было смешно. Вся команда обедает или ужинает, общается, а ты как белая ворона, которая ничего не понимает. Итальянский я выучил где-то за полгода. Это сейчас с тобой переводчики ходят, а в Италии выбор был такой: ты говоришь по-итальянски или ты говоришь по-итальянски. У меня никогда такого не было, чтобы кто-то за руку брал или помогал с переводом. Все сам! Но лучше так. Это как с навигатором: он привезет тебя куда хочешь, но сможешь ли ты сам найти дорогу? Когда легко, ты не станешь от этого умнее.

На первом месте у меня всегда было желание. В 17 лет, еще в Литве, я бегал круги на улице, потому что верил: когда-нибудь мне это поможет. Ты бегаешь, думаешь: я тут как идиот, никто меня не видит, зачем это нужно? Жуткий холод, зима, каникулы… Но, может быть, бог все-таки видит тебя сверху. Только твой бог еще должен быть внутри тебя. Ты для себя беги.

— В «Лацио» вы брали Кубок Италии и играли с Мирославом Клозе.
— Клозе был мировым парнем. Когда я играл в «Брешии» с Баджо и Гвардиолой, то был не таким опытным, как позже в «Лацио». Я был маленьким футболистом. Но с Клозе я понял, что он настоящий чемпион и настоящий профессионал. О нем нельзя говорить плохо, он настоящий пахарь и трудяга. Парень с большой буквы. Надо просто смотреть его игру и получать удовольствие.

— Чем Миро поражал?
— Он удивлял каждый день. У него не было пластики Роналдиньо и скорости Роналдо. Но у него было одно важное качество. Миро контролировал мяч как хотел — финты, конечно, не делал, но, когда нужно было, обращался с ним как следует. Ты бежишь с Клозе, кажется, что он медлительный — а потом он как ускорится! И ты на три метра позади.

Когда Клозе был уже очень возрастным, все говорили, что это его последний год. Я отвечал: это у вас последний год, а он мог еще долго играть.

— В 2013-м вы с «Лацио» обыграли в финале Кубка «Рому». Как это было?
— Тот финал в Риме, наверное, войдет в историю. Такого никогда не было, чтобы «Лацио» выиграл в Риме финал у «Ромы»! Их фанаты опускают голову, когда слышат об этом. Они тогда подожгли и разбили клубный автобус. Чтобы смыть это поражение, надо, чтобы «Лацио» упал в Серию С, а «Рома» выиграла Лигу чемпионов.

Ту победу мы отпраздновали грандиозно. Смотрели на площадь и не видели потоку болельщиков «Лацио» конца. Казалось, миллион человек собрался!

— Кому из форвардов Серии А было сложнее всего противостоять?
— Андрей Шевченко — просто зверь. Шеву было не остановить, я часто играл против него на итальянских полях. Очень сильный футболист, наш парень.

— Как возник вариант с Испанией?
— Я тогда играл за «Сампдорию», и мне сказали, что меня хочет «Севилья». Не поверил. Еще после «Брешии» говорил себе: мне здесь хорошо, куда больше?

Потом позвонил Мончи, но ничего не последовало. Я еще полгода поиграл в Италии, и только потом состоялся конкретный разговор, после которого мне нужно было дать согласие. «Севилья» тогда играла в еврокубках, в Лиге чемпионов предстояла встреча с ЦСКА.

Мы проиграли и вылетели. В команде случился разлад, все поменялось. Пришел новый тренер — он сменил Маноло Хименеса, просившего перевезти мою семью в Испанию. При Грегорио Мансано я получил травму и пропустил три недели. Потом уже меня редко наигрывали. Но все равно мы выиграли Кубок Испании и заняли четвертое место, было что вспомнить.

— Как было в «Валенсии»?
— Эмери тогда только возглавил команду, и ему нужны были защитники. Он связался с моим агентом, попросил помочь, а я согласился. Приезжаю на тренировку — а там каждый игрок занимает свое место. На каждой позиции у Эмери было по три-четыре человека. Я тогда призадумался: когда же буду играть, если такая конкуренция?

Потом была первая игра с «Мальоркой». Летим 0:2, в перерыве Эмери меня убирает. Я тогда решил: для меня все кончено.

— Так плохо сыграли?
— Вся команда сыграла плохо. На моей позиции на правом фланге играл Давид Наварро. Как поменяешь капитана команды?

Потом мы сыграли в Кубке Испании, я вышел на второй тайм в роли центрального защитника, сыграл как надо. После матча ко мне подошел помощник Эмери и сказал, что ему моя игра понравилась. После я провел немало матчей, хотя концовку сезона просидел на скамейке. Но для себя я выиграл, доказал, что могу выступать на таком уровне.

— Форвард сборной России Артем Дзюба когда-то назвал Эмери «тренеришкой».
— Это тренер, который по-другому открыл мне футбол. В Италии оборона, схема, свой стиль. Когда приехал к Эмери, у меня в голове все перевернулось. Он дал мне менталитет победителя. Знали, что мы можем выиграть любой матч, против любого соперника. Не каждый раз, правда, нам это удавалось. Но Эмери умел настроить команду. Он был зациклен на деталях и по-особому к этому подходил. Унаи был силен в этом.

— В этом году Эмери опять вышел в финал Лиги Европы. Согласны, что английский футбол сейчас доминирует?
— Для меня всегда испанский футбол будет самым топовым. Сейчас многие говорят: смотрите, английские команды в финалах еврокубков. Но сколько там испанских игроков и тренеров, а сколько английских? Футбол в Англии делают Клопп, Гвардиола, Сарри, Почеттино. Не вижу ничего английского.

Для меня футбол — это Испания. Мне кажется, что там 25 лет назад поняли, что нужно делать с игрой. Испанцы не работают, а получают удовольствие.

— Что самое важное в футболе?
— Есть две важные вещи — это свисток судьи на начало и на конец матча. Это два момента, когда от тебя ничего не зависит. Это те вещи, на которую мы, футболисты, никак не можем повлиять. Но пока у тебя есть 90 минут, ты можешь сделать многое. От нас зависит только игра. В жизни то же самое — когда мы приходим в эту жизнь и когда уходим из этого мира. Пока ты живешь, ты каждый день можешь что-то поменять.

Подписывайтесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене