Протасовицкий защищал водителя от Кокорина и Мамаева. Но потом сам избил его за оскорбление
Сегодня, 25 апреля, в Пресненском суде Москвы проходит новое заседание по делу нападающего «Зенита» Александра Кокорина, его брата Кирилла, полузащитника «Краснодара» Павла Мамаева и играющего в любительской лиге Александра Протасовицкого, которые с октября 2018 года находятся под стражей в СИЗО «Бутырка». Протасовицкий рассказал об обстоятельствах драки с водителем ведущей Первого канала Виталием Соловчуком.
— Павла давно знаете?
— Примерно 20 лет. Очень люблю и уважаю этого человека, как своего близкого. Об Александре у меня тоже только хорошее впечатление, а Кирилла знаю хуже в силу возраста.
— У кого-то из них есть агрессивные качества?
— Безусловно, нет. Никогда до этого ничего подобного не происходило. Это была спонтанная реакция на оскорбления в обоих случаях.
— Когда вышли из клуба?
— Около 6 утра. Я выходил одним из последних. Вышел на улицу, стояли ребята из нашей компании, одни между собой общались отельной группой лиц.
— Вы подтверждаете показания других по поводу того, как вы встретились и вышли из клуба?
— В полном объеме. Мы ждали вторую машину, так как коллектив был большой. Услышал, что водитель назвал Кокорина петухом. Я находился около «мерседеса» Кирилла, увидел Павла и Александра, они общались с водителем, я стоял за спиной. Я слышал, что они говорили. Были вопросы, за что назвали петухом. На что он ответил, что это его личное мнение, что он вправе его высказывать.
— Как держался Соловчук в конфликте?
— Я был сильно удивлен его реакции. Перед ним стояли спортивные люди. А от него — прямолинейность в лоб. Думаю, он понимал, что это не приведет ни к чему хорошему.
— Правильно ли я понимаю, что он подтвердил свои первоначальные слова фразой «Я имею на это право»?
— Да.
— Что было дальше?
— Я у охранника спросил, кто это и почему себе это позволяет. Тот ответил, что не знает. К тому моменту Кокорин и Мамаев беседовали, на мой взгляд, мирно. Постоянно звучали вопросы «зачем», «за что» и «почему». В какой-то момент Павел взял Соловчука в области шеи. На что ответом был удар по Павлу.
— Сильный?
— Достаточно, Павел отшатнулся, Александру пришлось его удерживать. Соловчук начал пятиться, ответные удары Павла не достигли цели. Дальше Соловчук побежал. Я не счел нужным бежать за ним, побежали Павел и Кирилл. Мы с Александром [Кокориным] направились в ту же сторону. Они от нас были метрах в 10-15, когда упал Павел, запнувшись. Никакого контакта там не было, он сам упал. А потом Соловчук остановился, и я бы назвал ударом то, что он сделал с Кириллом Кокориным. Не в лицо, а в область груди. Кирилл упал, мы с Александром направились туда.
— Удар Соловчука получился навстречу Кириллу?
— Соловчук остановился почему-то, Кирилл с ним поравнялся и получил удар в грудь. Дальше Павел успел подняться и направился быстро к Соловчуку. Помню лесенку невысокую, возле которой произошел контакт Павла с Соловчуком. Не верю, что Павел мог бы сбить Соловчука ударом. Думаю, ступенька сыграла свою роль, Соловчук запнулся и упал на крыльцо.
— Что делали остальные?
— В тот момент все так быстро произошло… В этот момент там оказались все. Моя цель и задача была не допустить избиения. Я хотел поднять Соловчука, знал, что если он упал, ничего хорошего не произойдет. Мне удалось это сделать. У Кокорина сложилось впечатление, что я хочу его бить, но я ответил, что хочу предотвратить конфликт. В какой-то момент я все-таки помог Соловчуку встать и попытался быстрее посадить в машину, чтобы он уехал. Я метров двести шел с ним по дороге. Это было небыстро, и кто-то из компании с нами поравнялся. Напротив автомобиля Соловчук вырвался. Я подумал, что конфликт может продолжиться. Дальше такая ситуация, что я расставил руки в сторону, не пуская ребят к нему. В какой-то момент он в мой адрес произнес оскорбление на букву «п», меня это очень задело, потому что я все это время пытался ему помочь. Я не сдержался и нанес ему два удара в челюсть левой рукой. Когда бьют в челюсть сильно, человек просто падает и теряет сознание. Тут человек остался на ногах.
— Был ли сговор между вам?
— Нет, конечно. Не могу уже вспомнить, кто сообщил мне, что Александра оскорбили. Но к тому моменту уже шел диалог у ребят с Соловчуком.
— Хулиганские побуждения были?
— Не было?
— Почему его ударили ребята, а потом вы?
— Я считаю, что это реакция на оскорбление.
— Вы считаете ситуацию с Соловчуком стечением обстоятельств?
— Конечно.
— Соловчук уехал сам?
— Да, одна девушка предполагала, что я продолжу наносить удары, она меня обняла, чтобы я ничего не делал, стоял с ней. Никто уже ударов Соловчуку не наносил, он спокойно уехал. Я обратил внимание, что разбито стекло.