Шестое заседание в деле Кокорина и Мамаева возобновилось в среду. Накануне Московский городской суд оставил в силе решение Пресненского суда продлить срок содержания подсудимых под стражей до 25 сентября.
Чтобы выйти по видеосвязи в МГС в девять утра, футболистов подняли очень рано. Днем в суде они выглядели уставшими. У Мамаева воспалился и покраснел правый глаз. Позже адвокат Павла сказал, что футболист занес себе инфекцию.
Суд начал заседание с продолжения исследования материалов дела. В зале был приготовлен телевизор для просмотра видео — на этот раз его развернули так, чтобы экран видели все присутствующие.
В начале слушания суд приступил к оглашению допросов двенадцати свидетелей, предоставленных защитой. Начали с допроса медицинского эксперта Натальи Черепановой касательно состояния здоровья избитого в «Кофемании» чиновника Дениса Пака. На каждый вопрос следователя эксперт отвечал одинаково:
— Полностью документы мной изучены не были, так как экспертиза у меня была изъята в связи с отпуском, поэтому комментировать диагноз не могу.
Прямо посреди одной из фраз прокурора открылась дверь в зал, и в нее с шумом вошла группа людей, среди них — Пак и два его адвоката. Судья удалилась, а когда вернулась — приняла решение отложить исследование материалов дела и начать допрос потерпевшего.
О чем Пак рассказал в суде?
- «Компания из 10 человек в утреннее время по внешним признакам находилась в состоянии опьянения, распивала алкоголь и вела себя очень шумно, нарушала общие нормы поведения и проявляла неуважение к обществу»;
- «Я попросил пересадить меня за другой стол, но из-за загрузки кафе это не было осуществлено»;
- «Через какое-то время я услышал выкрики Gangnam Style, на которые не обращал внимания, поскольку не предполагал, что это обращено ко мне. Затем услышал фразу про ноутбук и понял, что, возможно, компания обращается ко мне. Я азиатской внешности, а песня комического корейского певца. Выкрики были в издевательском тоне. Решил, что моя внешность их не устраивает»;
- «Я спросил, ко мне ли обращения. Действиями они подтвердили, что да. В корректной форме сделал замечание, так как они ведут себя по-хамски как хамло»;
- «Ко мне подошли двое: Кирилл начал нецензурно выражаться, Александр взял стул у столика рядом и, целясь в голову, пока я сидел, и желая нанести максимальный вред, нанес удар в область головы»;
- «Я подставил руку, поэтому удар пришелся как по руке, так и по голове»;
- «Кирилл начал наносить удары. Это нападение, избиение длилось несколько минут»;
- «Кто-то из компании выкрикивал, что мы тебя убьем. Кричали, что мне повезло, что вообще останусь жив»;
- «Александру было весело. Он веселился и смеялся. Его эта ситуация забавила. В целом, вся компания была в приподнятом настроении»;
- «Гайсин пытался оттеснить людей, которые на меня напали. Я заметил, что один из подсудимых — Мамаев — нанес ему удары. <…> Протасовицкий схватил его за шею и применил удушающий прием»;
- «В СМИ писали про примирение, но его не было»;
- «Я попросил сотрудников кафе вызвать полицию. Через некоторое время они прибыли и предложили проследовать в Пресненское ОВД, где я написал заявление о нападении. После этого я обратился за медицинской помощью в клинику, где мне поставили диагноз: закрытая ЧМТ и сотрясение, а также скол и повреждение передних зубов».
Пака долго не отпускали. Уточняющие вопросы задавали то адвокаты, то прокурор. Подсудимым ничего не осталось, кроме как еще раз попросить прощения. Здание суда потерпевший покинул в сопровождении толпы журналистов. Судья объявила перерыв, а после него начался допрос второго потерпевшего — гендиректора ФГУП «НАМИ» Сергея Гайсина.
Пока слушатели занимали свои места, Дарья Валитова хотела показать фото сына Кокорину. Приставы в грубой форме не позволили ей этого сделать.
Что рассказал в суде Гайсин?
- «Изначально я думал, что этот инцидент не связан с Паком, потом понял, что он там задействован. <…> Я попытался вербально успокоить присутствующих»;
- «Кирилл Кокорин вел себя активно и набрасывался на Пака. У меня была дискуссия с господином Протасовицким и свидетелем. Я пытался всех успокоить и перевести все в более цивилизованную форму общения»;
- «Мамаев бил меня рукой в лицо. Потом Протасовицкий схватил меня за шею. Была болезненная ситуация»;
- «Все эти действия были из серии «подошел, ударил, убежал». За что? Тем более я никого не оскорблял»;
- «В соседнем зале кто-то достал телефон. Кто то из компании подошел к ним. Потом туда вызвали Протасовицкого»;
- «Финальная фраза была «китаец, уезжай домой». Кажется, сказал Кирилл. И еще «скажи спасибо, тебе еще повезло». В чем повезло, я не понял. Это произнесли не футболисты, либо Кирилл, либо свидетель»;
- «Никто не приносил мне извинений и Паку тоже. Он же говорил о том, что готов извиниться, если чем-то обидел. Никакого пожатия рук не было»;
- «Мы попросили работников кафе вызвать полицию. Она подъехала через 10-15 минут. Мы с ними переговорили, и нас отвезли в ОВД. Там написали заявления»;
- «Среди повреждений были ссадины на подбородке, внутренние повреждения губы, и болела рука».
В конце допроса Гайсин признал, что к Протасовицкому претензий у него нет, а Мамаев выступил с длинной искренней речью и извинениями. При этом оба потерпевших отказались подавать иски к подсудимым.
Прежде чем отпустить свидетеля, адвокаты и прокурор сошлись в решении (чуть ли не впервые за весь процесс) показать потерпевшему фрагмент видео с его участием. На нем видно, как Мамаев наносит удар Гайсину, а Протасовицкий его удерживает. Пока судья искала нужный эпизод, на экран вывели фрагменты, где Бобкова опускалась к колену Кокорина, сидя на Александре, действительно совершала действия, имитирующие половой акт.
На просмотре видео заседание решили завершить. Слушание продолжится завтра, 18 апреля, в 14:00.