Валерий Кичин вполне мог играть сейчас в одной команде с Маскерано или Феллайни, но отверг предложения из чемпионата Китая, чтобы вывести «Енисей» в РПЛ. По этому случаю Кичин побрил налысо пресс-атташе красноярцев Станислава Меркиса.
До «Енисея» Кичин поднимался еще и с «Уфой», а в Премьер-лигу впервые окунулся еще шесть лет назад — хотя мог оказаться в ЦСКА. Из-за невыносимого графика и долгих перелетов Кичин прерывал выступления за сборную Киргизии, вернулся к катарскому Кубку Азии-2019, получил капитаную повязку и прорвался с командой в плей-офф.
Сейчас у Кичина все не так весело: «Енисей» только что второй раз за сезон проиграл 0:4 и плетется на последнем месте, а фанаты пишут письмо губернатору с просьбой уволить главного тренера Дмитрия Аленичева. В интервью корреспонденту Sport24 защитник поддержал Аленичева, а заодно рассказал:
- как в 17 лет он остался без отца и плакал под трек Басты «Мама»;
- почему полгода в Нижнем Новгороде он проходил в одном спортивном костюме;
- сколько киргизов могут напасть на русскую компанию в Бишкеке;
- что делал алкоголь с Александром Алиевым;
- почему футбол в минус 17 — это нормально, а манеж «Енисея» — не цирк.
— Киргизия сошла с ума от успеха сборной на Кубке Азии. Как это ощутили?
— Заехать домой не удалось — сразу попал на сборы «Енисея» в Турцию. На чествовании я все равно поприсутствовал, правда, виртуально. Мои друзья приехали на площадь и включили видеосвязь. Было очень много людей, которые скандировали имя каждого игрока.
— Ваше тоже?
— Здесь забавный эпизод произошел. У нас есть еще один Валера в команде, вратарь Кашуба. Когда объявляли наши имена и очередь дошла до него, диктор выкрикнул: «Валерий…» И ждал, что добьют. А толпа ответила: «Кичин!» Посмеялись.
Один момент тронул сердце. Весь интернет обошло видео, в котором мальчик смотрит наш матч с арабами, мы сравниваем счет — и он, весь в слезах от радости, начинает кричать. Его потом тоже позвали на площадь отмечать!
— Главная причина успеха сборной Киргизии в ОАЭ?
— У нас самое сильное поколение из всех, какие были. Надеюсь, будет еще сильнее, и ребята смогут попасть на чемпионат мира. Хотя мы и сами будем пробовать! Хотим еще раз поехать в Катар.
— Из группы вас вывел хет-трик Виталия Люкса. Как отреагировали, когда впервые встретились в команде с киргизскими немцами?
— Первым был Эдгар Бернхардт. Было неожиданно, что кто-то выбрал Киргизию, поменял гражданство. Ребята из Германии сразу выделялись движением, работой с мячом, мышлением. Не скажу, что они были быстрее наших, но делали все намного умнее.
У нас должен был играть и Сергей Евлюшкин, но он был заигран за юношескую сборную Германии. Правда, Виктор Майер тоже, но у него проблем с паспортом не возникло.
Еще за Киргизию играет ганец Даниэл Таго, а раньше был камерунец Мака Кум, очень заводной. Знал четыре языка, в том числе русский. Мат выучил в первую очередь.
— Уже игроком «Енисея» вы прерывали выступления за сборную. Из-за Андрея Тихонова?
— Перестал ездить в сборную уже при Аленичеве. Это решение было больше моим, но и Тихонов на него повлиял. При нем я приезжал с каждого выезда сборной то с травмой, то еще с чем-то. Длинные перелеты, разные часовые пояса, восстановления нет. За неделю я проводил по три матча, плюс дорога.
— Самая тяжелая такая неделя?
— Да вот в этом феврале. Первая часть сезона у «Енисея» закончилась 9 декабря, в сборную я улетел 15-го — отдыхал пять дней, плюс один летел. После Кубка Азии — еще где-то день. Там я отдал все эмоции и приехал ко второму сбору «Енисея» опустошенным.
Сбор у меня совсем не получился, ни в каком плане. Заставлял себя переключиться, говорил себе: «Это не сборная, другие задачи». От тренерского штаба были логичные вопросы. Я слетал на медобследование, на последнем сборе почувствовал себя лучше и к чемпионату привел себя в порядок.
— Не просили «Енисей» предоставить еще выходные?
— Когда приехал в Турцию, «Енисей» дал мне здесь отдых, четыре дня. Но это не то. Я-то планировал побыть здесь с женой, посмотреть Турцию. Но возникли трудности, и я полетел один. Морально никак не отдохнул.
— Самый классный момент Кубка Азии — победа над Филиппинами?
— Мы сыграли хорошо даже те матчи, что проиграли. С Китаем доминировали всю игру, пропустили два нелепых гола. С корейцами — да, без шансов, они намного сильнее нас. Но мы старались играть на равных, в свой комбинационный футбол. Хотели забить, автобус не выставляли. В матчах с Кореей и ОАЭ случилось два похожих эпизода — мяч попадал в руку соперников после моего удара. Оба раза судья не дал пенальти.
— Там вы перевели игру в дополнительное время, но все равно проиграли.
— Еще могли сравнять: на 121-й минуте наш игрок обвел двух соперников из ОАЭ, с трех метров попал в перекладину. Пошла контратака, мне еще пришлось бежать в оборону. Был выход два в одного, но повезло, что нападающий замешкался при обыгрыше. Я заблокировал удар, в результате чего мяч от ноги отлетел в лицо, и я на несколько секунд потерял сознание. Для меня на этом все и кончилось.
Обидно, что не поверили в свои силы до конца. Многие просто не справились, особенно молодые, у кого не было практики на таком уровне. Проделали большой путь, хорошо играли, попали на хозяев, которых должны были проходить, но не получилось.
— За ОАЭ еще и весь стадион топил?
— Не сказал бы. Их болельщики и нам аплодировали.
— Что изменилось в киргизском футболе за восемь лет?
— Отношение стало профессиональнее. Начали верить в футбол, вкладывать деньги. Раньше сборная за год играла один матч, сейчас — по шесть-восемь. Живем в хороших отелях. Игроков замечают, они уезжают в зарубежные чемпионаты. До приезда главного тренера Александра Крестинина все сборы проходили только в Киргизии.
— Как русскому вам было тяжело расти в Киргизии?
— Я был как все, говорил на киргизском. Но возникали моменты, когда меня пытались задеть.
— Из-за национальных признаков?
— Считаю, в детстве нормально, когда так подстегивают. Естественно, возникало много драк. Чуть ли не через день. Заканчивались по-разному. До смерти не забивали, но до крови — разумеется.
Если идут двое-трое русских, один человек никогда не нападет. Даже когда равное количество, на вас не полезут. А когда на три-четыре человека больше — сразу.
— Боялись ходить по одному?
— Мы были соседи с одноклассником, ходили в школу и домой вместе. Вообще русских во дворе было достаточно много, пять-семь. Часто компании ходили по отдельности — русские, киргизы, уйгуры. Хотя наша была интернациональной.
Я сам по себе был шустрый и наглый. Рано повзрослел.
— Что помогло?
— Улица. Всякие ситуации были, всего не рассказать. Приходилось отвечать за поступки. Те же драки. Сколько раз получали звездюлей от компаний?
— Почему пришлось рано взрослеть?
— Мы никогда не жили богато. Особенно, когда у мамы остались мы с братом. Не зажирались. Никакого баловства, никаких карманных денег. Только когда хорошее настроение было у мамы. Если хочешь в школе поесть — бери из дома. Пытался сам себя обеспечить. У мамы всегда возникали вопросы: «Откуда у тебя новые телефоны все время?»
— И откуда?
— Оттуда, отсюда… Я же говорю, что был наглым. Отнимал — и у ровесников, и у старших. Как сейчас помню, Sony Ericsson K750i, Nokia 6233.
— Вам было стыдно?
— Тогда — нет. Сейчас я понимаю, что это категорически неправильно.
— Мама в итоге узнавала правду?
— Нет.
— Сколько вам было лет, когда остались без отца?
— Лет 17, уже взрослый. Отец умер. Мы и росли без отца, они с мамой были в разводе. Я был его любимым сыном, поэтому он шел со мной на контакт. Отношения у нас сложились такие… Нехороший он был, в общем. Работал сварщиком. Выпивал.
— Вам нравится, как меняется Киргизия?
— Бишкек разрастается, застраивается, становится красивее. Население становится побогаче, но сама страна — нет. Где-то у людей деньги вываливаются, а в других регионах — беднота. Так во многих странах.
— Пробовали себя в борьбе и боксе, популярных в Киргизии?
— Чисто любительски, когда был молодым. У меня друзья борцы, сам я немного занимался вольной борьбой. Мне нравилось. Помогло потом с телефонами, ха-ха!
— Следите за ММА? Вы же вылитый Конор.
— Я больше похож на Александра Густафссона! Уже давно не смотрел, последний бой — Хабиб против Конора. Знал, что выиграет Хабиб.
Александр Густафссон, Валерий Кичин, Конор Макгрегор
— Вы очень атлетично сложены. Какой максимальный вес тягали?
— 105. Раньше отдельно занимался на турнике, брусьях. Сейчас дополнительно себя не нагружаю. Хватает общей физической подготовки.
— В «Алге» с вами работал тот же тренер, что воспитал Ильзата Ахметова.
— Владимир Александров в первую очередь — прекрасный человек. Как тренер — опытный, мудрый и требовательный. Вырастил много ребят. Все, что вы видите сейчас у меня — его заслуга. Мне Александров дал много качеств: умение видеть поле, техника.
— С Ахметовым жизнь сводила?
— Так получилось, что мы даже вместе тренировались. Приходилось иногда подменять тренера, вдвоем со всего возраста мы учились во вторую смену в школе. Приходили утром на тренировку и работали вместе с командой Ахметова. Иногда даже тренировали его. Ильзатика знаю, общаемся, когда видимся.
Конечно, хотелось бы, чтобы Ахметов играл за Киргизию. Это стало бы огромным усилением. Но его выбор — его право, ничего плохого в этом я не вижу. Наоборот, желаю ему только удачи в сборной России — возможно, дебют состоится уже скоро.
— Что вас поразило в России после переезда из Киргизии?
— Та же медицина. Чтобы быстро восстанавливаться, в Киргизии нет ничего. Таблетки, что-то минимальное. Комплект формы давали всего один на сезон, стирали сами.
Помню один выезд еще на первенство города. Зашли в раздевалку, а там ни света, ни душевой, кругом одни опилки. Полный мрак, жутко холодно. Переодеться негде, поэтому сделали это прямо на улице. Отыграли и поехали грязными домой. А что делать? Мыться-то негде.
— В Россию вы приглянулись Вадиму Евсееву, который посоветовал вас агентам?
— Да, меня заметили на Кубке Содружества. Я уходил в подтрибунное помещение, заметил Сашу Маньякова. Поздоровались, дал мне свою визитку, предложили работать.
Через неделю после Кубка я уехал на просмотр в дубль ЦСКА. Там мне сказали, что я не подхожу по возрасту — слишком взрослый.
— Расстроились?
— У меня старший брат болел за «Спартак», а я ему назло — за ЦСКА: полюбил команду Газзаева, а особенно Красича. Брат тоже играл за сборную Киргизии и основал любительскую лигу.
Вдвойне обидно было не остаться в ЦСКА. Зато там я понял, что российский футбол — другой уровень. Удивительно было, как можно так быстро работать с мячом. Я вроде за всем успевал, но только глазами. В Киргизии все упражнения — через шаг, а тут у меня первые пару дней была одышка: постоянно в движении, на скорости. В «Волге» потом было легче.
— Со Слуцким не пересекались?
— Даже тренеров молодежки особенно не помню. Из игроков — грузина Гелу Засеева (хороший левоногий игрок) и темнокожего защитника Лео Адамса. В атаке выделялся Базелюк.
— Как в Нижнем Новгороде переживали разлуку с домом?
— Бывали дни, когда просто плакал. Ничего не предвещало, слушал песню Басты «Мама» — и невольно начинал вспоминать родных, слезы сами лились.
Я всегда мечтал попробовать себя в более сильном футбольном чемпионате, но не догадывался, насколько тяжелой станет разлука с семьей. Постоянно дома, постоянно один, в отрыве от близких. У меня была двухкомнатная квартира, так я во вторую комнату даже никогда не заходил. Шел в свою, смотрел телевизор или читал книгу, а больше ничего не хотелось.
— Когда полегчало?
— Съездил домой в отпуск, чуть освежился, а когда вернулся обратно, теснее заобщался с ребятами. Из Дзержинска на просмотр приехали мои ровесники Артем Даниленко и Миша Костюков. С Костюковым мы ушли и в «Химик». Он мне помогал: если куда-то шел, звал меня. Сейчас мы вместе в «Енисее».
— Как в «Волге» задерживали зарплату?
— Задерживали по пять месяцев, в том числе, когда я ездил в «Химик»: платила-то все еще «Волга». Выплачивали сразу кучей. В итоге не досчитался зарплаты примерно за два-три месяца.
Сложнее было поначалу. Приехал на сборы, в кармане — пятьдесят или сто долларов, в сумке — спортивный костюм. Он в итоге нафиг не пригодился: «Волга» выдала свою экипировку. В ней я проходил первые полгода — другой одежды не было, купить не на что. Съездил бы домой за деньгами, но после сборов не отпустили. Приходилось занимать до ста тысяч рублей, но тратил на еду и аренду квартиры.
— Александр Салугин поднимал настроение?
— Рот не закрывается, постоянно разговаривает! Только на стадион входишь, а Салугу уже слышно. Особенно любил шутить над Карякой. Я особо в их компании не возился, встречался на тренировках и матчах.
— Каким игроком запомнили в «Уфе» Вильяма Оливейру?
— Мы путались в кличках. У нас было сразу три Вела — я, Вильям и Валикаев. Непривычно: я всегда был в команде единственном Валерой. Один из его голов помог «Уфе» обыграть «Томь» в стыковых матчах и подняться в Премьер-лигу. Что он может стать тренером и будет работать в «Зените», не предполагал.
— В «Анжи» вы пересеклись с Александром Алиевым. Какой образ жизни он вел?
— Да, все об этом знают. Талантливый футболист, играл на высоком уровне. Но не режимщик, это его и погубило. В основном он вел себя адекватно, но мог приехать на базу пьяным. Однажды в три часа ночи всех перебудил, к кому-то в комнату ломился.
— Матч с «Ахматом» в минус 17 — каково это?
— Холодно. Руки чуть не отвалились. Да нет, в целом нормально.
— Серьезно?
— Первый тайм — да. Я очень хотел, чтобы мы сыграли в Красноярске, при своих болельщиках, без переносов.
— Зачем? Там же были нечеловеческие условия.
— Согласен. Нам не разрешили сыграть в манеже, не удалось поменяться кругами, поэтому действовали по регламенту. Нам говорили, что «Ахмат» спорит и хочет отменить, но мы сидели в раздевалке и ждали, переодетые.
— Этот матч — позор российского футбола?
— Учитывая календарь, мы могли сыграть одну-две игры в манеже. Никто не собирается проводить там весь сезон, но с «Ахматом» в виде исключения можно было. Составители календаря должны понимать, что в Красноярске в декабре не футбольная погода.
— Карпин сказал, что футбол в манеже — это катастрофа, цирк и клоунада.
— Да почему? Комфортные условия. У «Енисея» прекрасный манеж в Красноярске — лучший, который я видел.
Ясно, что играть лучше на стадионе. Но кто на него придет в минус 20? Пусть лучше болельщики будут в комфортных условиях.
— Перенос матча с «Ростовом» в Сочи — тоже недоразумение?
— Конечно, хочется играть дома при своих болельщиках, но ничего не поделаешь, опять же — календарь, регламент. В Сочи — качественный стадион, классный газон, играть на нем одно удовольствие. Но свои болельщики намного дороже.
— «Енисей» весь сезон идет последним. Чем вам нравится работа с Аленичевым?
— Строит всю игру через атаку, в этом его сильная сторона. Находит слова для мотивации, активно участвует в тренировках. Любит поиграть с нами в квадраты, показать на своем примере. Он еще в хорошей форме.
— Как восприняли скандал с лишением Аленичева прав и его отстранением от команды?
— Он просто сказал на тренировке, чтобы мы занимались своим делом, а свои проблемы решу сам. В итоге — решил. Мы пережили это спокойно.