Вы наверняка слышали удивительную историю Альберта Риеры. Человек, который начинал в «Мальорке» с Это`О, рубился с Джеррардом в «Ливерпуле» и забивал в финале Кубка УЕФА, женился на русской девушке Юлии Королевой, парился в русской бане с Пепе Рейной и открыл футбольную академию в Омске.
Во время Кубка легенд в Москве Альберт встретился с корреспондентом Sport24 Леонидом Волотко.
Из интервью Риеры вы узнаете:
- Кто ставил музыку в раздевалке «Ливерпуля»
- За что английские полицейские заставили Риеру пройти тест на алкоголь
- У кого тяжелее отнять мяч: у Месси или Роналду
- Что на самом деле произошло между Риерой и Бенитесом
- Как Рафаэль Надаль чуть не стал футболистом
- Каким был Асенсио до перехода в «Реал» и понимал ли Карпин, что Марко — будущая звезда
- Кто из футболистов лучше всех играет в гольф
Самогон, 200 салатов
— Давайте уточним: у вас дом на Мальорке, в Барселоне и в Омске. Сколько времени вы проводите в Испании и сколько — в России?
— Каждое лето мы улетаем на Мальорку на два или два с половиной месяца. Там мой дом, друзья, родители. Но сейчас живем в Омске — после истории с «Томью» (Риера летал на сборы, но из-за долгов клубу не разрешили заявлять новичков. — Sport24) дети пошли в российскую школу. Дома-то мы общаемся на испанском — они очень хорошо говорят! Решили с женой: «Поживем в России немножко». С тех пор прошло полтора года. Ха-ха!
— С будущей женой вы встретились на Мальорке. Расскажите тем, кому сейчас меньше 20: как знакомились с девушками, когда не было тиндера и инстаграма?
— Ну, телефоны-то существовали! Просто подошел на пляже — она приехала в Испанию как турист, отдохнуть. Обменялись номерами, начали созваниваться. Через месяц она снова прилетела на Майорку, потом я — в Омск. Ну, и началось.
— Она ведь не знала, что вы футболист. Когда рассказали?
— После того, как она вернулась в Испанию. По телефону говорил, что работаю в фирме у отца. Мне было всего 17 лет, я играл за вторую команду «Мальорки», а с первой только тренировался. Тогда еще не было понятно, получится ли у меня карьера. А врать, что я уже профессиональный футболист, не хотелось.
— Что больше всего удивило, когда впервые оказались в России?
— Семья Юлии встретила меня огромным столом, на котором было, кажется, двести салатов. В Испании такого нет: как правило, готовят легкие закуски, пьют вино и быстро расходятся. А здесь — настоящее застолье, когда все общаются, что-то обсуждают. Мне нравится такая культура.
— Три любимых блюда из русской кухни?
— Первое — солянка, очень люблю! Еще салат оливье. В Испании он называется «русский салат», но вообще не похоже. И третье…
— Борщ?
— Борщ — нет. Если суп — то солянка. Вот пельмени — да, они всегда пойдут!
— Сколько раз в Испании вас спрашивали про водку?
— Очень много. Такое ощущение, что она есть только в России! Хотя впервые ее попробовал именно здесь. Причем не водку, а 60-градусный самогон. Это, конечно, очень крепкие напитки — нужно пить аккуратно. Но вообще, водка — это не мое.
— Вы свободно говорите по-русски. Долго учили?
— Сначала просто слушал, как общается жена — с родителями или с друзьями по телефону. Как уже сказал, дома мы разговариваем на испанском, который жена выучила так, что говорит даже лучше меня. Русским я занялся только в последние полтора года — когда приехал в Омск. Потому что понимал: если живу в России, то это мне нужно адаптироваться к людям и стране, а не им ко мне. Язык очень сложный, и мне еще нужно прогрессировать: не очень хорошо говорю, но все понимаю. Обещаю, что скоро будет лучше.
— Такой уровень за полтора года — это космос. В премьер-лиге легионеры и за 10 лет не понимают ни слова.
— Знаете, часто это происходит из-за стеснения и боязни ошибиться. У меня нет такой проблемы. Когда говорю, смотрю на реакцию — если человек напрягается или меняется в лице, я думаю: «Ага, он меня не понимает». И пробую объяснить по-другому. Ничего страшного! Главное — не бояться.
Переговоры со «Спартаком», Карпин и Асенсио в «Мальорке»
— Когда вы играли в Англии, писали, что вами интересовались «Динамо», ЦСКА и «Спартак». Когда вы были ближе всего к тому, чтобы оказаться в чемпионате России?
— Реальным был вариант только со «Спартаком», когда тренером был Валерий Карпин. Переговоры шли за 3,5 месяца до чемпионата мира — 2010, я в тот момент играл за «Ливерпуль». «Спартак» предложил уйти к ним в аренду, но я понимал, что в таком случае шансы на вызов в сборную Испании уменьшатся. Сказал: «Спасибо, но нет». После этого все написали, что я не перешел в «Спартак» из-за денег — якобы попросил слишком много. Это неправда, мы даже обсуждали эту историю с Карпиным в «Мальорке». Он сказал: «Я прекрасно понимаю, что деньги ни при чем — просто журналисты все так подали».
— Но у вас же как раз начались проблемы в «Ливерпуле». Вы сами вышли на «Спартак»?
— Нет, «Спартак» вышел на «Ливерпуль». Только после этого в «Ливерпуле» мне сказали, что есть вариант с арендой. Я в тот момент не всегда попадал в стартовый состав — то играл, то не играл. Меня спросили: «Хочешь?» Я ответил, что останусь здесь — из-за чемпионата мира.
— С Карпиным вы встретились через 5 лет в «Мальорке», но через две недели после вашего перехода его уволили.
— Да, практически сразу. Очень жалко, что мы поработали так мало. Во многом из-за Карпина я и согласился туда перейти. В итоге на его место назначили другого тренера, из-за которого я не захотел оставаться в команде и ушел.
— Что такого сделал Мигель Солер, что вы даже отказались тренироваться?
— С Карпиным было все отлично, но когда пришел Солер… Знаете, мне всегда нравились тренеры, которые говорили как есть — в лицо. От Солера я слышал только общие слова в духе «продолжай тренироваться». Я даже сам подходил и объяснял: «Тренер, если вы делаете ставку на молодых, а я вам не особо нужен — нет проблем, я уйду. Просто скажите, как вы видите ситуацию». Я все-таки вернулся в родной клуб и понимал, что должен играть хорошо. Но на поле не выходил, а тренер ничего не объяснял — просто молчал. Поэтому летом я ушел.
— Карпин рассказывал, что в «Мальорке» творился «сумасшедший дом, где даже не было краски, чтобы нарисовать разметку».
— Все правда. Валерий отлично работал, но в клубе были большие проблемы — постоянно менялось руководство, уходил один спортивный директор, приходил другой. Карпин выжимал максимум из команды. И я рад, что сейчас он работает в «Ростове». Мне очень нравилось смотреть его по «Матч ТВ», но я понимал, что в первую очередь Валерий — тренер.
— В «Мальорке» вы застали Асенсио. Понимали, что это будущая суперзвезда?
— Талант, конечно, просматривался. Но ему было всего 17 — никто не ожидал, что Асенсио так быстро дорастет до звезды «Реала». Думаю, даже Карпин, хотя именно он стал первым тренером, который доверил ему место в составе. Думаю, Асенсио очень благодарен Карпину.
Детство с Надалем, конфликт с Бенитесом
— Вы родились в городе Манакор, где жили Мигель Анхель и Рафаэль Надаль. Вы знакомы?
— Конечно, там все друг друга знали и дружили семьями — население-то всего 40 тысяч! С Мигелем Анхелем Надалем, который был в «Барселоне», начинал играть я, а Рафа с 10 лет бегал в футбольной команде с моим младшим братом. В теннисе Надаль тоже делал успехи, но тогда никто не догадывался, что он станет мировой звездой. Хорошо помню, как брат однажды пришел домой и рассказал: «Сегодня дядя Тони [Надаль] сказал, что Рафе пора выбирать: теннис или футбол». На следующий день Надаль пришел на тренировку и извинился перед тренером: «Мне нужно сосредоточиться на теннисе. Я ухожу». Самое удивительное — в команде Рафа был лучшим игроком! Играл слева в полузащите — был очень хорош!
— Как вы попали в футбол?
— Это детская мечта. Я всегда хотел им заниматься и стать профессиональным футболистом. Но помимо таланта очень важны два момента: удача и тренер, который будет помогать. В чемпионате Испании я дебютировал за «Мальорку», когда ее тренировал Луис Арагонес. Спустя несколько лет он же впервые вызвал меня в сборную. Он был мне как футбольный отец, и я невероятно счастлив, что Арагонес меня заметил.
— В «Эспаньоле» и «Олимпиакосе» вы играли при Эрнесто Вальверде. Чем он запомнился?
— Вальверде практически не кричал на игроков. И очень много разговаривал с каждым, кто был в команде. То есть это был тот человек в команде, к которому ты мог подойти и рассказать все, что тебя беспокоит. Это очень хорошо. Есть много тренеров, которых игроки боятся и никогда не скажут, что они думают. Вальверде — не такой. Он очень сильный тренер и потрясающий человек.
— «Сказать, что думаешь» — это про вас с Бенитесом. Из-за чего все-таки случился тот конфликт в «Ливерпуле»?
— Конфликт был только в прессе. Все случилось, когда я дал интервью Marca. Меня много спрашивали о Бенитесе, просили оценить его работу. Я отвечал спокойно и корректно, но произнес одну фразу — о том, что тренер не разговаривает с нами каждый день. Я был уверен, что все нормально. Ну, ни один тренер мира не общается с игроками ежедневно. Даже Вальверде! К тому же в Англии они не только тренеры, но и менеджеры. Например, в понедельник после воскресной игры мы занимались только в тренажерном зале — тренер там просто не нужен, он мог быть в офисе, встречаться с агентами, выполнять другую работу. Естественно, что в этот день никто из игроков его даже не видел. Но журналисты подумали, что я этим недоволен, и подали так, будто я критикую Бенитеса.
— Но из «Ливерпуля» вы ушли. Какие у вас сейчас отношения с Бенитесом?
— Я уже на следующий день извинился и объяснил, что на самом деле имел в виду. Он меня сразу понял — никаких проблем. С тех пор мы виделись много раз: например, летом Бенитес приезжал на день рождения дочки Пепе Рейны, с которым я дружу. Мы вместе ходили в церковь. Все хорошо!
Тест на алкоголь, Месси
— В выпуске «Красавы» вы рассказывали, как Джеррард не разрешал судье начать матч, пока «Энфилд» не допоет You`ll never walk alone. Какой была первая реакция арбитра: он не подумал, что это шутка?
— Так как он был иностранец и не знал этой традиции, то поначалу ничего не понял и уточнил у Джеррарда: «Это же Лига чемпионов, все матчи должны начаться одновременно». Как я понял, он переживал из-за того, что УЕФА его за это оштрафует. Но Стиви продолжал стоять с мячом и разыграл только через 20-30 секунд. А потом успокоил рефа: «Скажешь, что опоздали из-за меня».
Вне поля Джеррард — очень спокойный. Но самое необычное качество, которое я запомнил, — он мало говорит. Зато когда начинает, вся раздевалка замолкала и слушала. Стиви всегда чувствовал, когда нужно взять слово. И часто это реально помогало, особенно когда мы проигрывали.
— Музыку в раздевалке «Ливерпуля» тоже ставил Джеррард?
— Нет, Пепе Рейна. Спросите любого, кто играл с ним в сборной или клубе — каждый подтвердит, что Пепе — душа команды и самый позитивный человек. У него каждый день было чуть ли не персональное приветствие для всех одноклубников. Если кого-то не включали в состав на игру, то он не успевал расстроиться — Рейна тут же подходил и подбадривал.
— В Англии вы играли против Роналду. Это самый топовый футболист, с которым вы встречались на поле?
— Криштиану очень повезло, что начинал в АПЛ — он великолепно прокачал физику. Вспомните, каким худеньким он приехал из «Спортинга»! Но вообще, мне больше нравится Месси. Потому что все знают, что он будет делать: пробросит мяч под левую ногу и уйдет под твою правую. Но никто не понимает — когда, в какой момент. Когда играл в «Эспаньоле», то перед матчем с «Барселоной» все договорились в раздевалке: будем фолить на Лео. В итоге я всю игру за ним гонялся и пытался врезать по ноге, но никак не мог попасть — он слишком быстрый!
— Вы с ним знакомы?
— Да, благодаря младшему брату, который пять или шесть лет играл с Месси в «Ла Массии». Я не зря сказал про физику Роналду. Когда смотришь на Лео, у тебя совсем нет ощущения, что перед тобой самый талантливый футболист мира. Но как только он выходит на поле, все становится понятно.
— Русские футболисты, которые играли в Англии, жаловались на количество автомобильных штрафов. Вы быстро привыкли к левостороннему движению?
— Первое, что я сделал — отказался от праворульного автомобиля и попросил пригнать мою машину из Испании. Но как только выехал из дома и доехал до кругового движения, по привычке повернул в другую сторону — на встречку! После этого полицейские даже заставили меня пройти тест на алкоголь — думали, я был пьяным. Так что совет всем — в Англии лучше ездить, как все: на автомобилях, где руль справа.
— У вас в инстаграме полно фото, как вы играете в гольф с Гвардиолой, Пануччи, Де Буром и Кюйтом. Кто из них — лучший в гольфе?
— Из тех, кого ты назвал, думаю, Пеп. Он очень любит гольф и часто играет. Но вообще лучшие — Даниэль Аггер и Стивен Джеррард. Они очень хороши!
— Часто играете вместе?
— Один-два раза в год. Последний раз участвовали в турнире в Копенгагене. Так что периодически встречаемся и играем — в гольф и в футбол.
Академия в Омске, «Красава»
— После Кубка легенд вы возвращаетесь в Омск. Что будете делать дальше?
— Прошлой весной я поступил на тренерские курсы в Мадриде — на лицензии УЕФА А и В. Следующие планы — получить лицензию Pro, тоже в Мадриде. В Омске практикуюсь как тренер в своей академии, потихоньку работаю. Но что будет следующим летом, сказать не могу.
— А что хочется?
— Работать в команде — как первый тренер или ассистент. Надеюсь, появятся какие-то варианты.
— Кто из звезд получал тренерскую лицензию вместе с вами?
— Хави, Рауль, Хаби Алонсо, Капдевила, Луис Гарсия, Маркос Сенна. Всего — 13 человек. Нашу группу футбольная федерация Испании запустила впервые — раньше лицензии В и А вместе никто не получал. На курсы допускали по одному их трех критерий: победа на чемпионате мира и Европы, 100 матчей в чемпионате и 15 игр за сборную Испании. Последний пункт — про меня.
— Допустим, летом вас позовут работать в испанскую команду. Лицензия Pro у вас уже будет. Что станет с академией в Омске?
— Даже если куда-то уеду работать, минимум раз в месяц буду прилетать в Омск и все контролировать. Я против, чтобы академия работала без меня. Знаете, после выпуска «Красавы» обо мне многие узнали — было много звонков и писем с предложениями открыть филиалы по всей стране. Я всем отказал, потому что это неправильно — передать испанскую программу и методику, свое имя и сказать: «Все, тренируйте, я пошел». Нет, так не работает! Я должен быть там, видеть все изнутри и лично контролировать. Дистанционно — не получится. Поэтому академию я не брошу, что бы ни случилось.