«Каждый из нас стал королем». Всероссийское объединение болельщиков: каким оно было на самом деле

Антон Дорофеев

Поделиться

Комментарии

Всероссийское объединение болельщиков (ВОБ) — самый амбициозный околофутбольный проект в России. Его поддерживала власть. Его представляли лидеры фанатских объединений. Но все закончилось скандалом.

В третьем выпуске программы «В движе» лидеры организации — Александр Шпрыгин (президент ВОБ — «Динамо»), Андрей Малосолов (бывший член центрального совета ВОБ — ЦСКА) и Иван Катанаев (бывший член центрального совета ВОБ — «Спартак») — рассказали Антону Дорофееву о встречах фанатов с Путиным, торговле билетами, расколе и будущем организованного фанатизма в России.

Малосолов:
— Одна из главных задач болельщиков — поддерживать свою команду. Благодаря созданию ВОБ в 2006 году (формально — в 2007-м) у нас появилась впечатляющая поддержка сборной России, которая из сироты превратилась в настоящий бренд для молодежи. Что мир тогда изменился, я понял в 2006 году, по матчу Россия — Хорватия, когда пришли мои знакомые и сказали: «Мы готовы купить два билета в VIP-ложу за 100 тысяч рублей». Тогда доллар был, кажется, 30 рублей, и номинальная стоимость двух билетов была 3000-4000 рублей. А они предложили фантастическую цифру. Я спросил: «Для чего вам это нужно?». Они говорят: «Нам нужно на этом матче быть рядом с Медведевым».

Шпрыгин — человек, который попил немало всякой крови, включая и мою. Но у него был прекрасный управленческий опыт. Мы можем здесь хорохориться, говорить, какие мы крутые, но двери к Мутко, к министру спорта и в другие большие кабинеты мог тогда открыть только Шпрыгин.

Катанаев:
— Президентом РФС бы Виталий Мутко, и он поддержал идею. Ему вообще вся эта движуха с фанатами нравилась. Он кайфовал чисто так по-мужски, по-человечески, когда полный стадион, когда все поддерживают команду. Тут стоял самый сложный вопрос: кто был бы лидером этой организации? Потому что моя кандидатура была недопустима для ЦСКА, кандидатура ЦСКА была недопустима для «Спартака». И Шпрыгин в этом отношении был некой компромиссной фигурой, который был постарше нас. Кто-то там [говорил] типа: «О, «Динамо», мусор будет руководить нами и т. д.» Но все понимали, что это, на самом деле, формальность. По большому счету, такая формальность была до какой-то поры до времени.

Шпрыгин:
— Не было такого, что «ЦСКА и «Спартак» в жизни не договорятся», и поэтому давайте Шпрыгина, потому что он от «Динамо». Я думаю, потому что я был, во-первых, старше и взрослее их, на тот момент имел больше опыта. Все-таки Иван и Максим значительно моложе меня. Андрей к тому же был чиновником РФС. И второй момент, решающий: инициатива по созданию Всероссийского объединения болельщиков в большей степени принадлежала мне.

Шпрыгин:
— Помню отборочный матч Евро-2008 Россия — Англия в «Лужниках», когда все было очень хорошо организовано, растянут знаменитый баннер с медведем, который по размерам вошел в Книгу рекордов Гиннеса. Вся трибуна B состояла целиком из фанатов. Причем все фан-клубы мирно уживались на одной трибуне, не было никаких конфликтов, все понимали, что пришли поддержать сборную. Тот матч был фееричным — победа сборной. ВОБ очень резко стартовал, с места в карьер. Считай, в мае 2007-го мы создали структуру, а уже осенью была такая история, когда все СМИ о нас писали и говорили.

Катанаев:
— Так, как тогда спели, я больше нигде не помню, даже на прошедшем ЧМ, во всеобщем таком единении. Но там прям все трибуны дрожали. Ну да, это был топ, это было что-то новое для большого количества людей, которые тогда ходили на трибуны. И, конечно, они выкладывались по полной и в плане голосовой поддержки, и в плане визуальной поддержки. Это было, на тот момент, круто.

Катанаев:
— И «Терек», и «Анжи» принимали участие в работе ВОБ. Ну, как принимали: они, во-первых, получали билеты. А во-вторых, например, «Терек» всегда присылал команду на «Забей гол фанату», у них всегда была команда из Грозного. Более того, мне это безумно нравилось, с ними были очень крутые мужские разговоры. Потому что что делают фанаты после игрового дня? Сидят, пьют пиво где-то вместе. И сидели прям с «Тереком», без обиняков, смотря глаза в глаза, обсуждали отношения, грубо говоря, русско-чеченские, русско-кавказские, войну в Чечне, эту всю историю. До драк не доходило, но все было на очень такой жесткой грани. Но это были честные разговоры.

Шпрыгин:
— Председателем попечительского совета был глава совета директоров «Локомотива», он же председатель совета директоров компании «Транстелеком» — Сергей Липатов. Он вообще вывел все на принципиально другой уровень, на первой же встрече сказал: «Ребята, вот вам $5 млн, контракт на 5 лет. На первый год у вас миллион есть. Давайте, распределяйте. Приходи, Саша, мы уже будем смотреть, решать». Все оттуда вышли в смешанных чувствах, не очень верили, что такое вообще возможно: фанатская организация с коммерческой структурой подпишет такую историю. Но да, вот этой рукой взял и подписал, реально была цифра с шестью нулями, в долларах. После встречи с Липатовым мы зашли в кафе, и Андрей Малосолов сказал: «Давайте с этой мыслью хотя бы переночуем». Ну, переспали с этой мыслью, ничего смертельного не случилось. Первым делом после этого улетело 4 самолета. Миллион долларов был распределен очень быстро: 400 тысяч ушли на чартерные рейсы в Германию, в Дортмунд, на отборочный матч. А на остальное был сформирован бюджет организации на 2009 год.

Вся пикантность ситуации состояла в том, что Сергей Владимирович был руководителем «Локомотива», при этом у него в «Локомотиве» были очень напряженные отношения со своими болельщиками. Но он стал председателем попечительского совета ВОБа, и там его все восприняли с радостью, и Латышу (Сергею Савченко, члену центрального совета ВОБ от «Локомотива» — Sport24) говорили: «Серег, давайте, как-то встретьтесь, поговорите, найдите точки соприкосновения. Потому что на тех встречах, где мы с ним разговаривали, мы ничего ужасного не увидели и не услышали». Но мы Латыша не убирали — это не мог сделать ни я как президент организации, ни центральный совет, даже если бы мы этого захотели. Потому что в опытной организации все происходит согласно уставу. Его убрали сами болельщики «Локомотива». Есть ли в этой истории какая-то тень Липатова или это внутреннее решение болельщиков «Локомотива» — не мне комментировать.

Малосолов:
— Когда практически за спонсорские деньги был отписан Серега Латыш — человек, который, считай, стоял во главе в изначальном ВОБе — я был против этого, голосовал против этого и считал, что такого блестящего организатора, как он, нельзя было загонять в такие условия.

Катанаев:
— Халявы не было вообще никогда. Единственная халява, которая у нас была, — это был знаменитейший вылет на Евро-2008 в Вену, когда мы в полуфинале играли с испанцами. Нужна поддержка, полуфинал ЧЕ, и нам дали бесплатно два чартера в общей сложности на 550 мест на весь ВОБ. И вот лучше бы не давали. У нас все это произошло за 3-4 дня до матча. И у тебя задача: 550 не самых спокойных человек, у большинства нет виз, и на каждое из этих мест по 10 желающих. Все бьют себя в грудь и говорят, что «мне надо столько-то билетов». А 550 — это не только «Спартаку», это всем движам России.

Мы должны были улетать в 5 утра. В итоге, у меня несколько сотен этих паспортов, мы все забрали. Я был дико уставшим, а на следующее утро надо было улетать. И я поехал со своей знакомой поужинать, припарковался там, где нельзя было парковаться. И мою машину эвакуировали вместе с паспортами, на часах — час ночи. Я отвалил кучу денег, только часа в 4 забрал машину, приехал домой, просто переоделся и полетел в аэропорт.

Шпрыгин:
— В декабре 2010-го, в связи с трагическими событиями и гибелью болельщика «Спартака», была встреча болельщиков с Путиным, площадкой для этой встречи выступил ВОБ. На наше совещание заходит тогдашний премьер-министр, садится и говорит: «Здравствуйте, ребята, хотел поговорить». И пошел разговор. Первые 3-4 минуты мы не столько его слушали, сколько находились в легком шоке и стрессе. А потом было предложено проехать на кладбище, возложить цветы на могилу погибшего болельщика «Спартака» Егора Свиридова. И так получилось, что в автобусе представитель «Спартака» — Стоматолог — и я сели спереди, прямо за Владимиром Владимировичем. И эта фотография теперь — одна из фотографий всей моей жизни. Сколько мемов видел: «передавайте за проезд» и еще много.

— А потом, в январе 2012-го, мы с ним еще в Петербурге встречались, он тогда был уже кандидатом в президенты. После той встречи «Аэрофлот» отрапортовал: «Сколько вам самолетов на Евро-2012 надо, столько и организуем». РЖД сказало: «Вот вам спецпоезд, забирайте, сколько надо». Если бы в тот момент при таких контактах не было бы череды скандалов внутри ВОБ, даже страшно произносить, до каких бы это могло вершин дойти в нашей стране. Но не хватило где-то опыта.

Малосолов:
— Фанатские коллективы и группировки оказались в зоне доступа к самым топовым матчам нашей сборной, летали бесплатно на ЧЕ-2008, получали большие скидки и бонусы на другие переезды. В общем, всех это устраивало до той поры, пока не был кинут клич, что на этих билетах попилили бабло. Разборка после этого была чудовищной, но апофеозом ее, конечно, стало выступление товарища Катанаева, который написал целый пост.

Катанаев:
— Многие фирмы всех абсолютно клубов, и «Спартака», и ЦСКА, эти билеты сливали барыгам. То есть, те билеты, которые у них были, даже на топовые матчи типа с Англией, огромное количество билетов были слиты барыгам, и фирмы тем самым пополняли свои общаки. Это тоже факт. И когда все строят глазки и делают вид, какие они невинные, то мне это смешно. Это просто очень большое лицемерие.

В моем случае Шпрыгин частично слил нашему движу историю о том, что мы на матч Россия — Германия продали энное количество билетов и заработали какое-то количество денег, по миллиону рублей. Он просто слил эту информацию. Если ему было абсолютно без разницы, над ним, условно, никто не стоял, а надо мной стоял, условно, мой движ. И наши многие большие силы возмутились: «Как так, это каким-то образом прошло мимо нас, кто он вообще такой». И решили меня на тот момент отодвинуть. На матч с Англией нам дали 25 тысяч билетов из 75. После матча с Англией я через две недели уехал в армию.

Шпрыгин:
— В принципе, это долг любого гражданина — отслужить в армии так или иначе. Но не за любым гражданином с утра пораньше приходит полиция, вылавливает, останавливает и отправляет в армию. Но, я думаю, он не сильно страдает, тем более в армии он отслужил недолго. Через полгода мы составили письмо, по которому он был переведен в спортроту «Динамо» уже под Москву. И, в общем-то, был военнослужащим-динамовцем и даже, возможно, присягу не только Родине давал, но и спортобществу «Динамо», его на этот счет регулярно подкалывали.

Россия — Германия — это мы прошли через такое испытание, что будь здоров. Для чего Катанаев потом в таком контексте все изложил — пусть останется на его совести. Там была абсолютно честная лотерея, проведенная на championat.com, там не было никаких двойных номеров.

Малосолов:
— Изначально ВОБ был выстроен как очень эффективная структура, которая могла делать все. А то, что она развалилась — внутренние интриги, склоки, беспорядицу еще никто не отменял. И не такие разваливались. Были подоплеки, почему это произошло. Во-первых, изменился сам Александр Шпрыгин: из огненного фаната он превратился в человека, которому было интересно трансформироваться в чиновника. С одной стороны, это правильный путь, но он неизбежно ведет к конфликту. ВОБ своей косой скосил всех: правых, виноватых, виновных, невиновных. Через какое-то время я понял, что даже мои близкие друзья, начитавшись и наслушавшись этого барахла, которое было выкинуто, мне не верили.

Катанаев:
— Когда организации исполнилось пару лет и когда она, с моей точки зрения, требовала естественного развития, этого ничего не происходило. И, к сожалению, Саша начал что-то делать, не согласовав со мной, с ЦСКА, какие-то параллельные встречи, договоренности за спинами появились. Все это начинало раздражать, накапливаться, накапливаться и в итоге привело к тому, к чему привело — небольшой революции всего фанатского движа России, которая произошла в 2010 году.

Каждый из нас был королем, который не собирался уступать свой трон никому другому. И даже все наши попытки найти общий язык были обречены на провал, потому что, к сожалению, наш духовный мир, то, что было внутри нас, — это было далеко от чего-то созидательного, это была энергия, которая разрушила все на своем пути. На тот момент у меня была такая личная самооценка: даже на лидеров ведущих фирм — если они были не согласны — я мотал головой, «да-да, хорошо» и делал по-своему. Это очень плохо, это, в принципе, привело к тому, что я рассорился окончательно со всем своим движем и меня сделали персоной нон грата. Но на тот момент мне было плевать.

Шпрыгин:
— Много лет спустя я бы не стал никого в этом обвинять и взял бы вину все-таки на себя, потому что вину должен всегда брать на себя руководитель. Мне не хватило, наверное, жизненного опыта или еще чего-то. Я более чем уверен, что если бы такая ситуация произошла сегодня, я бы нашел слова, возможности, где-то сделал шаг в сторону, чтобы убедить их, договориться сделать все, чтобы не разрушать организацию. Думаю, компромисс был бы найден. Но на тот момент они чересчур резко и бескомпромиссно заявили, а я так же чересчур резко и бескомпромиссно сказал им: «Да нет, ребят, не получится». В итоге Максим (Коротин, лидер фанатов ЦСКА — Sport24) и Иван с фанатским движением карьеру завязали, но ВОБ был уже, скажем так, без ведущих фан-движений.

Одни проиграли и потеряли все, а второй победил, но осталось выжженное поле вокруг. Нам все очень легко давалось, все это на таком кураже происходило, в спортивных костюмах приходили в самые высокие чиновничьи кабинеты, чуть ли не дверь ногой открывали, выходили оттуда с нужными нам решениями, все это решалось через «хи-хи ха-ха», все это хорошо происходило. Надо было взрослее все это делать и манной небесной очень дорожить.

Шпрыгин:
— События в Марселе во время Евро-2016 явились, скажем так, катализатором всей этой истории. Но я сейчас оборачиваюсь назад и думаю, что ту политику кнута и пряника, которую власти применяли в работе с болельщиками и через ВОБ в том числе, вот там у нас были огромные мешки пряников, а потом поняли, что эти мешки пряников не работают, потому что вот им самолет дали, им автобус дали, туда отправили, а они взяли и всех англичан избили, и, соответственно, резко перешли к методу кнута. У нас в стране бывают такие крайности: либо если пряник, то тебя засыпят этими пряниками, что ты в них утонешь, либо если кнут, то уже такой кнут, что будь здоров.

Мое задержание в туалете во время конференции в РФС: боялись, что, может быть, Шпрыгин с такой пламенной речью выступит (а я действительно готовился там к выступлению), что делегаты конференции РФС оставят ВОБ в составе РФС. И как-то хотели это предотвратить. Получилось так, что неудачно вышел в сортир. Если бы знал, что они пойдут на то, чтобы прямо там задержать, я бы, конечно, дотерпел и все-таки выступил. Вымыл руки, уже приготовился выходить, и опять на меня толпа в масках идет, «Александр Игоревич, вам надо с нами пройти», я говорю: «Постановление давайте», они: «Дадим сейчас», за руки схватили и потащили. Но в тот момент продолжать деятельность ВОБ — это в шторм мочиться против ветра, было просто нереально.

Катанаев:
— То, что ВОБ закрылся — это логический финал, который даже затянулся. Исключительно благодаря талантам Саши еще 6 лет эта вся история просуществовала на нем одном. Тогда это хотя бы на нас троих держалось, потом только на нем одном.

Шпрыгин:
— В этой истории точка не поставлена, место за болельщиками в РФС до сих пор вакантно и предусмотрено, других организаций не появилось за это время. И если в 2009 году Катанаев и Коротин сказали мне «уйди», и это кончилось революцией, то сейчас я готов передать организацию в хорошие руки, если появятся болельщики, которым это реально будет интересно. Юридически, как организация, ВОБ по-прежнему существует.

Малосолов:
— Общаясь с представителями различных движений слышу такую реакцию на идею создания нового ВОБа: «Нет, ни в коем случае, это уже лишнее, разбитую чашку не склеить». Хотя с моей точки зрения, орган, который бы представлял движение болельщиков, обязан существовать — не номинально, а естественно. На ЧМ-2018, к сожалению, это проявилось, да и на Кубке Конфедераций — поддержки практически не было. Вопросов нет, я горд за свою страну, что она так замечательно провела турнир. Но сборная России была единственной сборной, у которой не было организованной поддержки трибун.

Катанаев:
— На ЧМ как раз была попытка при поддержке РФС организовать небольшую ультрас-группу, которую возглавлял бывший заводящий «Спартака», они там человек 70-80 набрали и на все матчи сборной приходили с барабаном и пытались наладить поддержку. Я видел воочию — это не работало.

Сейчас уже практически решен вопрос с вводом FAN ID на внутрироссийских футбольных турнирах, и многие его просто не получат. Если мы забаним всю эту молодежь, которая там жжет фаера, — ну хорошо, на ее место придут другие люди, которые там будут сидеть, пить пиво и смотреть футбол. Клубы сильно от этого не пострадают. Но государство может пострадать, потому что это работа с молодежью. На трибуну сейчас ходят здравые люди, они не пьют, не курят, они занимаются спортом. Да, в голове какой-то бардак, но этот бардак легче почистить, чем еще сильнее усугублять ситуацию. Мы вымираем. У нас людей рождается меньше, чем умирает. Каждый день. И если мое поколение не родит этих детей, значит, их никто не родит. В этом и основной смысл жизни. До этих молодых людей, которые ходят на футбол, нужно доносить патриотизм, любовь к Родине. В этом смысл, а не в том, чтобы напялить на себя маску дебильную, зажечь файер, крикнуть 10 раз «Русские, вперед» и не поехать на выезд в Чечню.