«Боль шла по всему телу. Не мог телефон с тумбочки взять». Через что прошел Сослан Джанаев

Леонид Волотко

Максим Алланазаров

Поделиться

Комментарии

Sport24 поговорил с вратарем сборной России Сосланом Джанаевым о детстве Акинфеева, величии Бердыева и о том, как на полгода остаться без команды и зажечь в Лиге чемпионов.

— Юсупова перед Евро-2016 вызвали в сборную прямо из отпуска. Как было у вас?
— Никогда не планирую отпуск, пока не закончится сезон. В этот раз билеты тоже не бронировал. Ждал список, надеялся в него попасть. Рад, что тренеры обратили на меня внимание.

— Каково тренироваться с чемпионом Бельгии?
— Мы с Вовой [Габуловым] давно знакомы. Крепко дружим, общаемся. Поздравил его, как только «Брюгге» стал чемпионом — у нас есть свой осетинский чат. А уже в Австрии сказал лично.

— Кто еще в осетинском чате?
— Володя и Жора Габуловы, Дзагоев, Цаллагов, Хомич, Хубулов, Камболов, Касаев, Бакаев, Плиев, Дудиев, Дзахов. В общем, все футболисты. Из действующих — 28 человек. Плюс те, кто уже закончил карьеру.

— Акинфеева вы тоже знаете с детства.

— С Игорем знакомы лет с 12, когда я приехал в школу ЦСКА. Он 86-го года, но играл за 85-й. У нас был один тренер, который работал с двумя возрастами, поэтому с Игорем мы даже на сборы вместе ездили.

— Уже тогда было понятно, что Акинфеев в порядке?
— Да. Игорь даже за 84-й год брали играть — то есть с ребятами на два года старше.

— Если бы не сэйв Акинфеева в Казани, вы с «Ростовом» могли стать чемпионом.
— Мы играли в одно время и не видели это в прямом эфире. Но когда посмотрели обзор, Ткачука вспоминали недобрым словом. Ха-ха! Но сэйв Игоря крутой, без вопросов.

— Лунев несколько лет назад играл в ЛФЛ, а сейчас готовится к домашнему чемпионату мира.
— У каждого вратаря есть свой возраст, когда он расцветает. Чтобы заиграть, нужно пройти через трудности, как тот же Андрей или Олег Иванов. Он после Евро-2008 тоже в ЛФЛ бегал, а сейчас — один из лучших полузащитников чемпионата.

— Что Габулов рассказывал про Бельгию?
— Его поразила атмосфера: на каждом матче полный стадион. Это то, что нашему чемпионату не хватает. Еще рассказывал, как решил всех решил поздравить с чемпионством фразой «congratulations guys», но ошибся во втором слове. Потом извинялся: «Ребята, мой английский не такой хороший, как у вас. Делайте скидку».

— Мы читали, что у вас английский в порядке. Где выучили?
— Во Владикавказе учился в английской школе, а до этого занимался с репетитором. Но сейчас стал говорить хуже — практики мало, поэтому уровень поддерживать сложно. Пообщаться — не проблема. Но как Федя Смолов — прийти на телевидение и сходу прокомментировать отрывок матча на английском, наверное, не смогу.

— У вас были варианты чтобы уехать в Европу?
— Когда был в «Ростове», звонили агенты, предлагали команды из второго десятка чемпионата Германии и турецкую лигу. Но до конкретики не доходило, а это важно. Например, Вову звали конкретно первым номером, его хотел тренер. Ехать куда-то в новую обстановку — риск, нужно взвешивать все нюансы. Многие хотели уехать [в Европу], но не каждый смог. Не скажу, что я о чем-то жалею. И в «Ростове», где у нас был отличный коллектив, и сейчас меня все устраивает, никуда не рвусь.

— Курбан Бердыев рассказывал, что вы должны были перейти в «Рубин» четыре года назад.
— История такая: я встретился с Курбаном Бекиевичем, вернулся в Москву, чтобы разорвать контракт со «Спартаком» и вернулся на подписание с «Рубином». Бумаги готовили долго, все чуть затянулось — в этот момент объявили, что Бердыев уходит. Получилось, что со «Спартаком» я разорвал контракт, а здесь не подписал.

— Что сказал Бердыев?
— Постарался успокоить: «Не переживай, в следующую команду, которую возглавлю, я тебя возьму».

— Семь месяцев вы были без команды.
— Это один из самых тяжелых периодов в карьере. Именно тогда я ощутил, насколько важен для меня футбол. Не было команды, коллектива — даже тренироваться не с кем было. В «Спартаке-2» у меня хоть какой-то тренировочный процесс был. А тут не было возможности поддерживать игровую форму — только в зал ходил. Было реально сложно, накатывала депрессия.

Появился вариант с Казахстаном. Я согласился: хотелось играть, тренироваться. Но в последний момент позвонили из «Ростова»: «Есть возможность потренироваться. Наберешь форму — и решим». До конца сезона оставалось 2 месяца, я попросил пару дней подумать: в Казахстан бы уехал на готовый контракт, а здесь никаких гарантий.

В итоге решил, что поеду в «Ростов», все из себя выжму, но зацеплюсь за такой шанс.

— От нового «Рубина» все ждали такого же прорыва, как от «Ростова». Вы тоже?
— Да. Как минимум, что мы выступим лучше. Но нельзя не учитывать проблемы, которые были в клубе, когда мы только пришли. Очень многое нужно было менять. Собрался новый состав, к концу первой половины сезона начали перестраивать игру — на больший контроль мяча. Все это требует времени. Бекиевич нам говорил: «Нужно терпение. Даже Гвардиола в «Манчестер Сити» выстраивал командную игру год. И это с такими звездами в составе». Так что все будет хорошо. Уровень тренерского штаба топовый. Увидите, Бердыев вернет «Рубин» на прежние позиции.

— Ивелин Попов останется в «Рубине»?
— Ивелин хороший парень и замечательный игрок. Мы все надеемся, что со «Спартаком» договорятся. Думаю, он сам не против. Я с ним разговаривал — он хочет играть в «Рубине».

— Два года назад Сослан Джанаев, которого все списали, вернулся в Лигу чемпионов, а потом — в сборную. Как?

— Когда Бердыев пришел в «Ростов», я как будто глотнул свежего воздуха. Мне доверяли так, что я просто не мог подвести людей, выкладывался на 100 процентов. Помню разговор с Кафановым (тренер вратарей — Sport24), которому я невероятно благодарен. К тому моменту я не играл в премьер-лиге два с половиной года. Он сказал: «Сослан, забудь все, что было до этого. Представь, что ты приехал в первую команду, когда карьера только начинается, и тебе нужно все доказывать с нуля. Вернись в то состояние». Я про себя подумал: это ведь тренер, который многих вратарей вывел на хороший уровень, довел до сборной — значит, стоит прислушаться. Все, что он говорил, я впитывал и анализировал. И не только я — все игроки «Ростова». Перед нами не ставили никаких задач, но мы шли от игры к игре: самая важная была следующая. Мы были голодны, агрессивны, объединены общей целью. Стали одной семьей. Это нам и помогло.

— Опишите Курбана Бердыева одним словом.
— Бекиевич — глыба! Или мозг. Но даже этих слов недостаточно, чтобы его охарактеризовать.

— Лига чемпионов с «Ростовом» — самое крутое, что вы испытывали в карьере?

— Конечно. Помню, как в нас никто не верил. Как вся страна говорила, когда мы заняли второе место: что «Ростову» делать в Лиге чемпионов с таким составом и игрой? Чего мы только ни начитались тогда! Каждый из нас хотел ответить. Прошли «Андерлехт», выстояли в Амстердаме, а потом обыграли дома «Аякс» 4:1. Этот вечер запомню навсегда. Мы мечтали о Лиге чемпионов и всеми силами к этому шли, но поначалу было сложно осознать, что мы только что натворили.

— Стадион с самой мощной атмосферой?
— Понравилось, как болели в Амстердаме. Очень шумно! Но вот фанаты «Атлетико» — реально 12-й игрок. С первой минуты провоцируют судью, чтобы он принимал нужные решения. В Мадриде это реально чувствовалось. Самый большой стадион был у «Баварии», но болели на «Альянц Арене» гораздо тише, чем в Амстердаме и Мадриде.

— Сильно расстроились, что не сыграли на «Олд Траффорд»?
— Очень. До последнего готовился, хотел сыграть, но травма руки не позволила. Даже ездил в Испанию к доктору, который специализируется на плечах. Но никто не мог найти причину.

Потом еще врачи напортачили. Поставили неправильный диагноз, прописали программу. Сначала у меня болело в одном месте, а после боль пошла по всему телу: плечо, спина. Я не мог даже телефон с тумбочки взять.

На первую игру с «Манчестер Юнайтед» я не попадал. Но доктор сказал: вот программа — выполнишь ее, сыграешь в ответной. Я все сделал, но не помогло.

— Когда играли против «Баварии», у них играл Свен Ульрайх, который привез в полуфинале с «Реалом».
— Как я понял, у него в том эпизоде было два решения — не успел разобраться. На самом деле, ошибаются все. И Буффон с гигантским опытом за спиной. И полевые игроки, которые отдают неточные передачи на четыре-пять метров, хотя тренируются каждый день. Это такие же простые ошибки, как у вратарей. Только у них всегда есть несколько человек, которые могут подстраховать и исправить. А у нас — нет.

— Когда ошибались вы, долго приходили в себя?
— Честно, я очень тяжело все это переживал. Дня три после этого ходил замкнутый, сам в себе. Переварить эти моменты реально сложно.

— Спортивные сайты открывали?
— Когда был помоложе, читал, что пишут. Но к этому тоже можно по-разному относиться. Раньше я болезненно все воспринимал. Сейчас, если что-то вижу, реагирую спокойнее.

— Вам 31. В футболе еще остались цели?
— Да, но озвучивать сейчас не буду. Я не то чтобы суеверный — просто держу в себе. Когда, дай бог, достигну — расскажу вам лично.

— Супер, но вы почти не даете интервью. Почему?
— В перерыве между сезонами могу дать интервью. А когда идет чемпионат, не хочу отвлекаться. Да и вообще, больше люблю находиться в тени. Такой я человек. Публичность мне не нравится.

«По Амстердаму Гус гоняет на «Харлее». Тонна историй про Хиддинка, Капелло и сборную России

Роман Нойштедтер: «Рамос не виноват в травме Салаха. Таких эпизодов — по 20-30 за матч»

Артем Дзюба: «Никто не будет бегать за Салахом. Россия его не боится»

«Нас, спартаковцев, не любили местные. Однажды был махач за школой». 23 случайных вопроса Самедову