«По Амстердаму Гус гоняет на «Харлее». Тонна историй про Хиддинка, Капелло и сборную России

Леонид Волотко

Максим Алланазаров

Поделиться

Комментарии

В 2007 году студент МГИМО Евгений Савин стал помощником главного тренера сборной России Гуса Хиддинка: переводил пресс-конференции и сопровождал голландца на официальных мероприятиях. При Дике Адвокате Савин работал переводчиком уже для футболистов. А одним из первых решений Фабио Капелло было назначение Евгения генеральным менеджером команды.

В интервью корреспондентам Sport24 Леониду Волотко и Максиму Алланазарову Савин рассказал, как Хиддинк покупал в Москве картины, почему Сергей Овчинников не мог в полете без кофе и как на сборах в Леоганге покрасили ледник в цвета российского флага.

— 11 лет назад вы стали помощником Хиддинка. Помните первое собеседование с ним?
— Сначала была встреча с коммерческим директором Петром Макаренко. Мне рассказали о такой вакансии, но я учился на четвертом курсе и думал: где я и где Хиддинк? Ничего не получится. Около месяца мне не звонили — я окончательно решил, что не подхожу. Но как-то вечером поднимаю трубку: «Завтра встреча с Гусом: «Арарат Хаятт», десять утра».

Я судорожно начал собираться, переживал. Когда приехал, увидел в лобби Бородюка, Корнеева, которые ждали Хиддинка. Здороваться постеснялся, сел в сторонке. Спускается Гус — меня трясет, чуть не забыл английский! Но как только сели за стол, напряжение ушло. Он предложил заказать кофе, попросил рассказать о себе — в общем, расположил к себе моментально. После этого мы сразу поехали с ним на мероприятие — и началось. Работу в футболе я тогда рассматривал как временную, но уже 11 лет в сборной и девять — в РФПЛ (с 2009 — начальник группы международного сотрудничества, с 2014 — директор по развитию — Sport24), о чем ничуть не жалею. Наоборот, благодарен РФС и Сергею Прядкину, что позволяют совмещать.

— Первое, что вас удивило в Хиддинке?
— То, как тепло он относился к тренерскому штабу и администраторам. Гус повторял: «Я ваш босс. И если вас кто-то обижает — я за вас стеной!» Еще поразило, как нежно он относился к своей спутнице — Элизабет. Если мы были в Москве, Хиддинк всегда лично ее встречал, если она прилетала. С Гусом у нас до сих пор великолепные отношения: переписываемся, встречались с ним в Голландии, в Питере на Кубке конфедераций.

— На первом турнире Хиддинк вывел Россию в полуфинал Евро. Сильно ли изменились условия для сборной?

— До Гуса сборная России жила на базе в Бору. Когда он туда впервые приехал, за неделю с ним произошло такое, после чего он принял кардинальное решение все изменить.

— Например?
— Гус зашел в номер. Светило солнце. Он решил задернуть шторы, но как только потянул — они рухнули и остались у него в руке. Включает душ — льется ржавая вода. Хиддинк зовет администратора: «Что это?» Тот отвечает: «Да это минеральная. Ты минут 15 подержи — она пробежит». Гус был шокирован: зачем 15 минут ждать? Что происходит?

Дальше — спускается в лобби, заказывает капучино. Сотрудница базы спрашивает: «Что-что?» Гус повторяет: «Ка-пу-чи-но». Через минуту та приносит растворимый кофе: «Вот. Капучино!»

Вечером Хиддинк решил посмотреть телевизор. Спросил, есть ли иностранные каналы. Ответили: «Есть. Первый и второй, выбирай».

После этого команда стала заселяться в пятизвездочные отели и тренироваться на стадионах, которые были поблизости. Гус повторял: «Поймите, игроки должны приезжать в сборную и чувствовать, что они — топ. Во-первых, чтобы они ехали сюда с удовольствием. Во-вторых, чтобы мы поднимали их самооценку». При нем футболисты начали жить по одному в номерах, изменилось питание.

Не сказать, что с ним мы стали жить как короли — просто сравнялись по условиям с ведущими европейскими сборными.

— Поступок Гуса, который всех поразил?

— Когда в первом матче Евро-2008 проиграли Испании (1:4), все думали: ну, все, сейчас закрутит гайки. Но Хиддинк сказал: «Я от вас устал. До завтрашнего вечера отдыхайте». А сам утром пошел играть в теннис со своим штабом. Футболисты ожидали чего угодно, но только не такой реакции: сейчас отдохнем, а завтра вечером продолжим. Все были в ступоре. Только потом я понял, что это был психологический ход, который повлиял на обстановку в команде.

Затем была знаменитая речь Александра Генриховича [Бородюка] перед матчем с греками, когда Гус вышел из раздевалки, попросив Бородюка: «Скажи им что-нибудь на русском». Тот выдал такую патриотическую речь, что впечатлился даже Зырянов: «Да-а, Генрихович, советское прошлое на вас сильно сказалось».

Вот такие ходы очень влияли на коллектив. Гус давал месседж игрокам: я вам доверяю, отплатите мне тем же.

— Как Хиддинк отреагировал на историю с «Гринписом», когда перед Евро-2008 Онопко и Игумнов раскрасили ледник в цвета российского флага?

— Ха-ха! Да не было никакого «Гринписа». Эту байку наш массажист Михаил Насибов придумал — и она разошлась. Слушайте, как все было: 12 июня Виктор Онопко, который тогда работал заместителем спортивного директора РФС и был руководителем делегации, вместе с менеджером сборной Николаем Игумновым забрался на ледник — он был совсем рядом [с отелем сборной России в Леоганге]. Купили краску и раскрасили его в бело-сине-красный цвет, чтобы был как российский флаг. Насибов после этого придумал историю, которая пошла в народ. Как-то залетел в столовую и говорит: «Нашли двух маралов: у одного морда синяя, у другого — красная. Теперь «Гринпис» по отелю бегает». Естественно, никто не приезжал, все просто посмеялись.

— Рекордное количество капучино, которое Хиддинк выпил за сутки?

— Я, конечно, не считал. Но чашек 10-15 было его нормой. А по вечерам еще любил сигарку потянуть.

— Сергей Овчинников пил больше?

— Овчинников пил не капучино, а крепкий черный кофе, без сахара и молока. Он так свою аэрофобил старался подавить. Но за полет мог ведро кофе выпить легко!

— С 2007 по 2012 год ваша должность — помощник главного тренера. Самая необычная просьба от Хиддинка или Адвоката?

— Расскажу про Гуса, мы с ним работали дольше. Однажды к нему приехали близкие друзья на матч сборной. Кажется, это в Питере было. После игры вернулись в отель, они пошли ужинать, а я — спать. В три ночи звонок в номер. Поднимаю трубку — Гус: «Женя, срочно нужна твоя помощь». Оказалось, у кого-то из друзей случилась трагедия в семье — нужно было срочно улетать в Голландию. Мы вместе с Хиддинком спустились на ресепшн, забронировали билеты, заказали такси и я проводил их до аэропорта. Все это время Гус был на связи и очень переживал. Это к тому, насколько трепетно он относится к близким.

— Чем он увлекался помимо футбола?
— Очень любил картины. Мы часто ездили на выставки и ярмарки, где художники выставляли свои работы.

— Самая дорогая картина, которую купил Хиддинк?
— За дорогими он не гнался. Ему очень нравились работы, которые символизировали культуру и душу России. Какие-то бытовые зарисовки, особенно советских времен: очередь на почте, что-то еще. Хиддинк очень интересовался нашей историей.

— Где Гус их хранит?
— У него есть специальное помещение, правда, я там не был. Зато посещал его дом в Амстердаме, там есть специальная стена — как он сам ее называет, wall of honor (стена славы). На ней фотографии, связанные с самыми памятными моментами его карьеры. Очень много — времен работы в сборной России.

— Хиддинк живет в центре города или на окраине?
— Его дом расположен на одном из каналов в Амстердаме, а раньше Гус жил в маленьком городишке на границе с Германией. Обычный дом, только у них блок в три этажа, так часто делают в Европе. Кроме картин, запомнился «Харлей» в гараже. Однажды даже удалось прокатиться с Хиддинком на мотоцикле. Не знаю, ездит ли Гус на нем сейчас, но пару лет назад гонял с удовольствием.

— Переводить Хиддинка — сложно?
— На переводчика я не учился: у меня другая специальность, хоть и связанная с иностранными языками. На пресс-конференциях перевод был последовательным: он наговаривает, я перевожу. Обычно просил его: «Гус, можно не очень большие паузы?» Но когда он на эмоциях, еще и вопрос неприятный — он забывал. Не буду же его толкать в бок, чтобы остановился! Приходилось запоминать: обычно я записывал ключевые слова и с их помощью восстанавливал все, что сказал Хиддинк. В какой-то момент я уже заранее знал, как он ответит на определенные вопросы. То же самое, кстати, было при Дике Адвокате. Я часто знал, что он сейчас скажет.

— Александр Низелик был переводчиком Спаллетти и сам стал тренером. Вы никогда не задумывались, чтобы начать тренировать?
— Я себя плохо представляю в роли тренера. Мне больше нравится заниматься менеджментом, маркетингом — здесь я хотя бы представляю, что реально могу сделать. А чтобы тренировать, нужен хоть какой-то бэкграунд в футболе. Понятно, что есть пример Моуринью, который не играл профессионально и стал топ-тренером. Но я тысячу раз ловил себя на мысли: футбол обожаю с детства, знаю всех футболистов и кое-что понимаю, но когда смотрю игру с тренером на стадионе, он замечает такие вещи, которые я просто не замечаю. И при этом понимаю: «Блин, он реально прав!»

— Но в футболе вы стали разбираться лучше?
— При Адвокате я начал больше работать с командой. При Хиддинке переводом больше занимался Игорь Корнеев. Когда работал Дик, я переводил его слова на тренировках, установки, даже записывал какие-то вещи. Что-то начал усваивать, но опять же — не настолько, чтобы задуматься о карьере тренера. Я прекрасно отдаю себе отчет, что этому надо учиться, проходить все ступени.

— Футболисты на вас не обижались, когда нужно было передать интонацию тренера и на кого-то накричать?
— Поначалу я скромничал, но потом Дик сказал: «Слушай, когда я повышаю голос, ты тоже должен повышать». Во время следующей тренировки, довольно энергичной, я повторял все интонации Дика: когда он кричал, я тоже кричал. После занятия, в автобусе, ко мне подошел Рома Павлюченко: «Слышишь, ты чего на нас орешь?». Пришлось объяснять: «Ром, я же не от себя — просто перевожу!»

— Адвокат и Хиддинк — разные?
— Абсолютно. Гус после тренировки любил посидеть за одним столом со своим штабом и игроками, попить кофе. Не могу сказать, что Дик жестко держал дистанцию, но подход у него совершенно другой. После тренировки он шел к себе в номер, смотрел футбол, готовился к следующему занятию. Помните, про Адвоката писали, что он вызывает одних и тех же? Однажды он мне сказал: «Я как лошадь в шорах, которая видит цель и идет к ней. У меня есть своя тактика, и я от нее отступать не буду».

— Где сейчас ваш костюм в полоску с Евро-2012? Говорят, игроки его выбросили в мусорку прямо в польском отеле.
— Ну, за игроков не буду отвечать. Но мой — дома. А что, хороший костюм! Я себе оставил, ношу его иногда. Он такой, в старом итальянском стиле.

— После Евро-2012 Адвокат улетел, ни с кем не попрощавшись. А у игроков был забронирован чартер из Польши в случае выхода из группы.
— Рассказываю, как все было. Во-первых, мы не планировали вылетать так рано. Мягко говоря! Все начиналось очень неплохо — обыграли Чехию 4:1. Дик знал, что в случае выхода из группы до следующего матча останется пять дней. Мы много времени провели на сборах, и Адвокат объявил: «На сутки всех отпущу». Сам он тоже взял билет в Голландию, у него было какое-то важное личное дело. Футболисты забронировали чартер. Ни у кого в мыслях не было, что в этот день мы вылетим. Об этом даже никто не думал. Поэтому его быстрый отъезд после поражения от Греции — это не побег. Он и сам потом говорил, что ему нужно было поменять решение и полететь с командой. Получилось некрасиво.

— В Варшаве сборная жила в центре города. Лучше так или как при Капелло в Бразилии — на отшибе, где никого нет?
— В Варшаве гостиницу выбирал лично Дик по одному простому критерию. Он сказал, что сборная должна жить в лучшем отеле из тех, которые были свободны. Был вариант с другим местом подальше — в итоге там остановилась сборная Испании. Но Дик выбрал центр города. На мой взгляд, лучше, чтобы было поспокойнее. Потому что мы жили в Варшаве прямо на пешеходной улице. Рядом — президентский дворец, там куча охраны и людей. Футболисты не могли выйти прогуляться из-за огромного количества болельщиков и репортеров.

В Бразилии тоже игроков закрыли, некуда было пойти — хотя территория отеля была большой, работали бассейны. Наверное, нужно что-то среднее между тем, что было в Польше и Бразилии. Например, как здесь, в Нойштифте: и не город, и не тюрьма.

Но опять-таки, все определяет результат: выступи мы в Польше или Бразилии удачнее, все бы восхищались, как мы удачно все выбрали.

— Капелло — самый строгий тренер в истории сборной? Андрей Семенов рассказывал, как он запрещал игрокам ходить по лестнице в отеле.
— По-моему, это было требование не Фабио, а отеля. Мы жили в Swissotel на Павелецкой, занимали три этажа. Футболисты иногда не хотели ждать лифт — кто-то воспользовался пожарной лестницей. Сработала сигнализация. И в отеле попросили больше так не делать. Такого, чтобы Капелло запрещал ходить по лестницам, я не помню.

Меня Фабио поразил тем, как он моментально определял людей и их настрой. Было видно, что он — фигура мирового масштаба. Смотрел на него с открытым ртом. Хотя у меня с ним жесткие разговоры случались.

— Например?
— Однажды я уехал по делам команды в аэропорт — а в этот момент понадобился Фабио. Когда вернулся, он объяснил: ты всегда должен быть рядом и все контролировать. Для него не существовало мелочей. Именно при Капелло в сборной появился повар. Фабио считал, что питание — важнейший элемент восстановления. Кучу времени мы потратили на то, чтобы разработать меню, пригласили повара. Регулярно проводили встречи, составляли отчеты по игрокам. Но если сравнивать Капелло с голландскими тренерами, то, конечно, дистанцию он держал.

— Чем он занимался вне футбола?
— Фабио нравится живопись. Один из любимых художников — Василий Кандинский. Восхищался Валерием Гергиевым. Часто ходил в театры, даже познакомился с руководителем «Большого». Любил хорошие рестораны. И отмечал, что в одном из них некоторые блюда готовят лучше, чем в Италии. Кстати, повара оттуда он даже взял в сборную России на чемпионат мира. К нашему претензий не было, просто Капелло хотел усилить позицию. Новый повар стоял на станции с пастами и готовил ее при игроках.

— Виллаш-Боаш прерывал тренировки в «Зените», если кто-то подсматривал, а однажды попросил уйти рабочих, которые вешали баннеры на стадионе. При Капелло такое было?
— Да. Мы и службу безопасности усилили при нем. Особенно перед выездными матчами Фабио просил, чтобы никто не подглядывал и не снимал. Не помню, чтобы кого-то прям выгоняли со стадиона. Но Капелло требовал: если футболист на тренировке, то должен максимально сосредоточиться и ни на что не отвлекаться.

— Вы часто спрашивали Капелло про «Реал»?
— Он рассказывал про Роналдо и Флорентино Переса. А еще про Зеедорфа: шел матч, который Мадриду нужно было выиграть, чтобы остаться в чемпионской гонке. Перерыв, они горят 0:1. Капелло заходит в раздевалку и видит, как Зеедорф уже рассказывает всем остальным, как нужно играть. Фабио снял пиджак, протянул его Кларенсу: «Теперь ты тренер». Развернулся и ушел. Во втором тайме «Реал» забил три гола и выиграл.

Эту историю я запомнил, хотя чаще интересовался у Капелло Англией, потому что с детства болею за «Ливерпуль». Оказывается, в сборной Англии они устраивали викторины на знание футбольной истории. Чаще всех побеждали Каррагер и Джеррард. Про Стивена Капелло очень тепло отзывался. Говорил: «He is champ». Чемпион то есть.

— На какой минуте матча с Уэльсом на Евро-2016 вы забронировали билеты назад? И как вообще происходит организация вылета после поражений?
— Какие-то вещи мы закладываем заранее: можем закончить выступление после группового этапа, в 1/8 и так далее. Вариант вылета [после игры с Уэльсом] также был в разработке. Играли в Тулузе, и нужно было в любом случае вернуться на базу в Париж, а уже после — в Москву. С финальным свистком я отправил неприятный e-mail, что на следующий день нам нужен самолет для в Москву. Рейс из Тулузы в Париж уже был заказан. В итоге вылетели домой на следующий день в 11 утра. А, например, в Бразилии ждали сутки, пока самолет долетит и заберет нас.

— Слуцкий считается самым добрым тренером в мире. Вы хоть раз видели, как он на кого-нибудь орал?
— Жесткий разговор был в перерыве товарищеского матча с Францией в Париже. Мы тогда проиграли, но второй тайм провели лучше. Это стереотип, что Леонид Викторович — мягкий. Как следует напихать он может. Я слышал не раз.

— Олег Иванов рассказывал, как Черчесов подколол Джанаева за тапки с цифрой один: «Здесь только один первый номер — я». Ваша история про тренера сборной России?
— Далеко ходить не надо. Когда ехали сюда, смотрели прогноз: две недели — одни дожди. При заселении в отель Черчесов обратился к мэру: «Включите солнце!». Не знаю, что они там сделали, но уже на следующее утро было тепло, сухо, все тучи куда-то резко ушли, а солнечная погода держится третьи сутки. Станислав Саламыч в Австрии — свой человек. Пока все его наказы исполняются.

— Вы знакомы с Оливером Бирхоффом, который приезжал со сборной Германией на Кубок конфедераций. Как им Россия?
— Они в полном восторге от Сочи и пытались поменять базу на чемпионате мира, чтобы жить там во время чемпионате мира. Все было уже занято, но они даже пытались что-то построить. В общем, искали какие-то решения, которые просто невозможно было осуществить. Если не ошибаюсь, базу в Ватутинках они забронировали в 2014 году. Самые первые всегда выбирают!

— Почему сборная России готовится к домашнему чемпионату мира в Австрии?
— Во-первых, здесь есть возможность в условиях среднегорья — это важно для набора физических кондиций — спокойно, уединенно и без лишней суматохи поработать. Два поля — в пяти минутах езды. Отель с хорошим восстановительным центром. Плюс, можно провести сильный спарринг-матч — с Австрией. До Инсбрука, где он состоится, добираться всего 30 минут.

Кстати, сборная Франции к домашнему чемпионату Европы тоже готовилась здесь, а не у себя. Испания перед Евро-2008 тренировалась в Нойштифте. Мы не первооткрыватели, это нормальная практика для сборных и клубов.

— Почему не поехать в Сочи?
— Мы были там, когда играли с Бельгией. Там есть три-четыре неплохих гостиницы (мы жили в одной из них), поле рядом. В плане условий Сочи действительно сделал шаг вперед. И, возможно, в будущем сборная этим воспользуется. Но сейчас эти отели и поля находятся в управлении ФИФА и забронированы участниками ЧМ-2018. Провести сбор там в год чемпионата мира физически невозможно.

— Мы примерно представляем распорядок дня футболиста. Что на сборе делаете вы?
— Как у менеджера команды, основная работа у меня проходит до сбора. Нужно заранее все посмотреть, забронировать отель, организовать самолеты, проконтролировать, чтобы был порядок с экипировкой, согласовать все спонсорские активности.

Во время сбора мой график совпадает с командным распорядком. Единственное, нужно контролировать процессы, связанные со спонсорскими мероприятиями: в какой фотосессии игрокам принять участие и так далее. На чемпионат мира одна западная компания готовит для нас костюмы — сейчас нужно организовать процесс обмера.

Завтра я и наш аналитик едем в ФИФА на семинар: на ЧМ-2018 впервые будет использована технология, которая позволяет командам в режиме онлайн получать данные по физической активности игроков, технико-тактическим действиям. Все это будет приходить на планшет, поэтому анализировать показатели можно прямо на скамейке запасных. Нужно понять, как это будет работать.

С точки зрения организации такие турниры очень серьезные: много семинаров, форм, которые нужно заполнять. Поэтому перед чемпионатами мира и Европы нагрузка увеличивается.

— Сколько раз в неделю вас путают с Жекой Савиным — телеведущим и бывшим футболистом?
— Не часто, но раз пять-шесть были звонки непонятные: «Приходите, у нас завтра съемки и интервью». Я думаю: господи, какое интервью, я же не настолько популярный, чтобы забыть. Неужели вылетело? Первые разы терялся, а потом сразу уточнял: «Вы кому звоните? Евгению Савину? Из футбола? А, послу чемпионата мира — тогда это не ко мне. Вот вам правильный номер».

— В гостях нашей рубрики «Разговор ни о чем» — Евгений Савин, — мимо проходит Эдуард Безуглов, глава медицинского департамента РФС.

— Человек, который подсадил вас на бег.
 — Я Эдуарду Николаичу благодарен. Раньше на него смотрел: Эдик, зачем ты занимаешься этой ерундой? А сейчас сам тренируюсь, готовлюсь к берлинскому марафону. Для меня это цель: каждую неделю — четыре-пять тренировок, я знаю, что должен их сделать. Уже выиграл слот с конкурсом десять человек на место, оплатил участие. Это будет второй марафон. Первый пробежал в Роттердаме.

— Там, где Безуглов потерял сознание.
— Я старался себя контролировать. Но первый марафон — это тяжело психологически: ты до конца не веришь, пробежишь ты эти 40 километров или нет. Это сверхнагрузки, без подготовки бежать никому не рекомендую. Но считаю, что каждый здоровый человек в жизни должен сделать что-нибудь такое.

Бег — это уже как лайфстайл. Мой образ жизни сильно поменялся: я стал чувствовать себя намного лучше, вести здоровый образ жизни. Что мне нравится — здесь есть цель, к которой ты идешь. Например, в футболе, в который я очень люблю играть, ее нет: ты просто пришел, поиграл и ушел.

— Как футболисты относятся к вашему увлечению марафонами? Кто-то из них сказал: «Когда сделаю Ironman? Когда с головой станет плохо».
— Примерно так и относятся. Но я их понимаю, у них футбол — тот еще Ironman. Нагрузки сумасшедшие, поэтому они не понимают, как люди, не получая за это деньги, готовы убиваться. Плюс, такие вещи все-таки приходят с возрастом. Мне — после 30. Зацепило в один момент — и все. Хотя у меня трое детей, много работы, семейная жизнь — совмещать с подготовкой к марафону тяжеловато. Но я стараюсь все успевать.

Роман Нойштедтер: «Рамос не виноват в травме Салаха. Таких эпизодов — по 20-30 за матч»

Артем Дзюба: «Никто не будет бегать за Салахом. Россия его не боится»

«Нас, спартаковцев, не любили местные. Однажды был махач за школой». 23 случайных вопроса Самедову

Антон Миранчук: «Это Юрий Палыч нас с братом путает, а в сборной все различают»