Бывшая российская фигуристка Екатерина Куракова, выступающая за Польшу, рассказала, почему расплакалась после выступления с произвольной программой на Олимпийских играх в Пекине.
«Это была моя мечта — проехать чисто произвольную, чтобы все было идеально. Всегда есть, к чему стремиться, поэтому я рада, что в короткой смогла побороть свой стресс после первой ошибки и собраться. В голове была мысль, что на чемпионате мира не получилось попасть в топ-24. Это был еще больший страх, потому что не было возможности проверить себя на мировом уровне.
Сегодня, конечно, хотела проехать чисто. Было много соревнований, где я чисто выступала. Хотелось, чтобы именно здесь это тоже случилось. Давление? Был сильный стресс. Главное — начать. Когда едешь в программе, уже проще. Когда встала в финальную позу, ущипнула себя. Во всех сказках говорится: если ты боишься, что это сон, ущипни себя и проснешься. Был огромный страх ошибиться на последнем прыжке, это было бы так обидно, я себе этого не прощу. Потом думаю: «Катя, о чем ты думаешь? Катя, соберись!»
Сделала этот последний риттбергер. И думаю — неужели это правда? Главное сейчас на эмоциях не сделать какую-нибудь глупую ошибку на дорожке или в финальной позе. Я пыталась давать эмоции в программе, но голову держать собранной, вплоть до последнего момента, до последней позиции. Встала и думаю: «Неужели это правда? Такая длинная дорога получилась. Я стала выступать за Польшу четыре года назад, и все это шло к Олимпийским играм. Неужели все получилось?» Моя маленькая мечта исполнилась. Так много эмоций.
Слезы в конце? Я подумала: «Как много эмоций! Я и плачу, и смеюсь, и сижу, и стою. Сначала улыбаюсь, потом опять плачу». Я не знала, что происходило. Такой большой стресс от этой ответственности. Зрителей сейчас не так много, но ты понимаешь, что на тебя смотрит столько людей изо всех стран… Подумала: «Катя! Ты понимаешь, сколько людей за тобой сейчас стоит и поддерживает?» Никогда не было такого в голове, как мама сидит и молится. Но я прямо чувствую, что мама сейчас сидит, и ее трясет. Когда я была маленькой, ее трясло. А это были всего лишь кубки России. Нужно было собраться не только за себя, но и за тех, кто помогал и был рядом. До сих пор взрыв в голове от эмоций. Больше всего от благодарности, что когда-то мне дали шанс.
У меня была встреча с Брайаном Орсером в Пекине, очень хотела его увидеть и лично сказать: «Спасибо». Не написать, не позвонить, а лично подойти. После пандемии у меня не было возможности с ним встретиться. В первый раз я ничего не смогла сказать, просто обнимались и плакали. Второй раз я подошла и сказала: «Брайан, здравствуйте. Сейчас я в состоянии уже поговорить». Я поблагодарила его за то, что когда-то он взял девочку, которая никогда не была даже на юниорском Гран-при и встала за Польшу. Он посмотрел видео и сказал: «Да, я хочу ее тренировать». С этого началась моя дорога. Потом Лоренцо не отвернулся и сказал свое «да», когда Польша мне не отказала. Так много людей, которые сказали мне «да». Попасть на Олимпиаду — мечта каждого спортсмена. Показать свой максимум на сегодня — это счастье.
Имеет ли значение итоговое место в этой ситуации? Наверное, нет. Об этом надо спрашивать потом. Место имеет значение, когда ты борешься за пьедестал. В моей ситуации имеет значение то, довольна я собой или нет. В Пекине я собой довольна, на сегодняшний день сделала все, что могла.
Чувствую ли праздник на этой Олимпиаде? Да. Мне кажется, что мы уже все привыкли к этим ограничениям и срослись с масками. Сейчас уже и дышится легко после проката, с дыхалкой теперь проблем не будет. Конечно, чувствуется праздник. Чувствуешь себя особенным человеком. Есть такое, что тебе двери открывают, телефоны дарят. Что ни день, то подарочек. Так здорово, что все становятся семьей», — сказала Куракова в беседе с корреспондентом Sport24 Константином Лесиком.