В прошедшем биатлонном сезоне на Кубке мира было много новичков. Команды экспериментировали, пытаясь найти самородков, которые бы смогли выступить на Олимпиаде. Сборная России тоже проверяла молодежь, но убедить тренерский штаб смогли не все. В основе женской команды удалось закрепиться лишь Ирине Казакевич. Она бодро начала свой путь в элите: заезжала в топ-15 в личных гонках, пробовала себя в эстафетах и выступила на первом в карьере чемпионате мира.
Корреспондент Sport24 Виктория Дмитриева созвонилась с Казакевич [разговор с биатлонисткой состоялся перед отбором в Тюмени] и расспросила обо всем самом-самом перед стартом самого важного сезона в ее карьере. Кстати, он начинается всего через несколько часов.
— Как прошло межсезонье?
— Я думаю, что мы выполнили все запланированное. Подготовка началась в мае. Все сборы вплоть до Тюмени мы прошли без каких-то сбоев. Смогли выступить на летнем чемпионате мира, на чемпионате России. Конечно, всегда бывают какие-то микротравмы, но без этого никуда.
— Если сравнивать с прошлым годом, что-то поменялось в подготовке, учитывая, что это олимпийский сезон?
— Структура осталась та же. Поменялись только направления. В этом году мы имели больше возможностей на работу с оружием: при подготовке к прошлому сезону до середины июля доступа почти не было из-за пандемии. Еще мы смогли использовать нашу высоту по максимуму. В Сочи команда провела три подготовительных сбора — два высотных и один внизу.
На Кубке мира и IBU, юниорских стартах высота от 1000 метров и выше. Для нас это нехарактерно, потому что все базы находятся внизу, кроме Сочи. И для меня странно, что ее задействуют так мало. Думаю, это было бы хорошо для становления молодых спортсменов. Но, наверное, это дорого. Не знаю. Хотя мне хотелось бы, чтобы там проводились какие-то старты. Это было бы замечательно для нашего развития.
— Все много рассуждают о загадочной китайской высоте. Вы боитесь неизвестности?
— Зачем строить в своей голове какие-то преграды? Зачем рассуждать о том, чего мы не знаем? Да, жалко, что мы там не были, потому что в прошлом году не получилось провести предолимпийскую неделю. Есть только слухи о холоде, жестком снеге, тяжелой ветровой обстановке.
В прошлом году для меня практически каждый этап Кубка мира был неизвестным, но я не сидела, держась за голову с мыслями: «Все будет плохо». Мне рассказывали, что в Оберхофе невероятный ветер, а я провела там две недели и так и не увидела ту ужасную погоду, к которой меня готовили. Поэтому перед Олимпиадой просто нужно настраивать себя на любую погоду, обстоятельства и ковидные ограничения, которые там будут.
— Вы в этом году в очередной раз закатывались на Камчатке. Стечение обстоятельств или большая любовь к этому месту?
— Первый раз я там была на закатке еще с юниорской сборной. В 2019-м тоже поехала туда. Год пропускала из-за пандемии, а в этот раз мы оказались на Камчатке своей компанией.
Камчатка — душевное место. Оно заряжает энергией. Там понимаешь, что наша страна действительно большая.
— Олимпиада — мечта?
— Это мечта, цель. Я думаю, что у всех профессиональных спортсменов, дошедших до уровня сборной, так же. У меня с детства был такой настрой, что я занимаюсь биатлоном не для здоровья. Я всегда ставила себе какие-то цели.
— Какую цель себе ставите на Пекин?
— Понятно, чего мне хочется, но я стараюсь не говорить об этом. Для меня важно поддержать престиж страны, порадовать родных и знакомых, страну: когда ты стоишь на пьедестале, в этот момент все объединяются друг с другом. Это движущая сила. Я хотела, чтобы было так.
— Только недавно все узнали, что послать 6 спортсменов на Олимпиаду будет не так и просто. Нужно быть в первой тройке рейтинга. Россия пока вне, но точно сможет заявить пятерых. Для вас эта информация стала новостью?
— Мне еще в прошлом году попадалась информация об этом. Может быть, никто не обращал внимания. Я увидела, и мне захотелось изучить эту таблицу. Там предлагался вариант с изменением раздачи квот, потому что пандемия внесла свои коррективы. Если все удачно сложится, может быть у нас будет шанс заявить по шесть человек. Но там очень сложная схема. Я не до конца все поняла.
— На что придется пойти ради места в команде?
— Мне остается только бороться до конца. У нас сейчас все примерно равны. Нет такого, что все пять-шесть человек в команде железобетонно. Например, как во времена, когда выступали Ольга Зайцева и Ольга Вилухина. Тогда все было по-другому.
Думаю, у нас будет жесткая конкуренция, потому что очень много молодых спортсменок хотят попасть в команду. Все будет зависеть от результата.
— Придется готовить ответ для хейтеров, которые считают, что Михаил Шашилов продвигает только своих, на случай если вас возьмут?
— Если собрать все комментарии по этой теме, можно уже написать книгу о том, как Шашилов продвигает своих спортсменок (смеется).
Достаточно открыть протоколы, чтобы все понять. Да, у кого-то порой что-то не получается, но это нормально. Если бы спортсмены главного тренера женской сборной ползали на соревнованиях любого уровня, можно было что-то говорить. Но все его ученики попали в сборную благодаря труду и тренеру, который смог довести их до такого уровня. Ни у одного специалиста, высказывающегося на это тему, нет биатлонистов с такой результативностью. Если посмотреть на картинку в целом, адекватным людям будет все понятно.
— Как сильно достали разговоры о блате?
— Никто из тех людей, которые раньше были у руля сборной, не замечают за собой того, как они пропихивали своих. Мы в команде пока не сильно обсуждаем эту тему. Когда начинают об этом спрашивать, мне становится весело. На чемпионате мира часто задевали вопросы по поводу блата в команде, а я стояла и думала: «Неужели нельзя чего-то поинтереснее спросить» (смеется).
— Готовы капитанствовать? Все же вы уже не новичок, чтобы бояться говорить. А в этом сезоне сборной нужен человек, который будет поддерживать моральное состояние спортсменов.
— Я не была в той команде, где был бы капитан. Не представляю, как он ведет себя, какие обязательства берет на себя. Думаю, лидер и капитан — немного разные вещи. Лидер — тот человек, который показывает высокие результаты. Капитаном же может стать любой, потому что он больше организатор, а не мотиватор. Сейчас я бы не смогла быть им, но ничего нельзя исключать.
***
— Когда-то вы наблюдали за Максимом Чудовым, мечтая о Кубке мира. Вы там оказались и стали для многих открытием. Какое влияние оказал Чудов на ваше становление?
— Я помню его как Русскую ракету. Мне казалось, что он парит по снегу. Сейчас говорят, что от наших биатлонистов ничего не стоит ждать, гонки смотреть грустно. И я соглашусь с этим: когда нет медалей, зрителям не так интересно. А раньше, когда еще я смотрела Кубок мира по телевизору, не было сомнений, что в каждой гонке кто-то из русских возьмет медаль. Надеюсь, что потихоньку то время вернется.
— К чему точно не были готовы, когда представляли себя на Кубке мира?
— Я ожидала болельщиков, но их не было. Это самое большое разочарование. Когда бежала первые гонки, думала, что одна. Я вообще не осознавала, что на Кубке мира. Потом понимание пришло: помогла атмосфера, которую создавали участники. Раньше ты на них по телевизору смотрел, а теперь они стоят с тобой на одной стартовой линии. Прикольно.
— Наградили себя как-то за дебютный сезон? Дорогая покупка, например?
— Ничего такого не было (смеется). Если бы была медаль, наверное, купила что-то.
— «Нужно оценивать себя объективно, но и не принижать» — ответ очень зрелой спортсменки. Вы всегда были такой честной с собой?
— Всегда нужно быть честным с собой. Мы можем оценивать себя объективно, если речь идет о состоянии, ощущениях. Естественно, рядом всегда есть тренер, но он не сможет залезть в голову, в мышцы. Поэтому и нужно оценивать себя самому.
— Как дела со стрельбой? На летнем ЧМ ошибок было много.
— Там были небольшие проблемы с оружием. Уже не хочу вдаваться в подробности. Но мне порой бывает страшно, что у меня не все в порядке с руками (смеется). Ты вроде и стараешься все проверять… У меня были подозрения, когда я стреляла, что что-то не так. В этот момент начинаешь грешить на себя. Когда спрашивают о количестве ошибок, ты же не можешь сказать: «А это не я». Только после обсуждений с тренером выясняется, что дело реально не в тебе, что ты правильно оценил ситуацию, когда стрелял. Плохо, что ничего не сделал.
Я не могу сказать, что сейчас выйду и буду стрелять только на ноль. Ошибки остаются. Мы продолжаем работать над их исправлением. Перед сезоном всегда есть какая-то неуверенность, но после первых стартов это чувство уходит.
— На стрельбу психологически как-то повлиял инцидент в концовке сезона со сломанным ложем во время спринта на этапе в Эстерсунде?
— Так должно было быть. Тяжело, когда такое происходит, но это повод посмотреть на себя со стороны. Наш тренер всегда говорит: «Гонка начинается еще до пристрелки». Он видит, что с тобой происходит. Я только потом проанализировала и поняла, что со мной действительно было не все в порядке. Это урок на будущее. Нужно найти такой приемчик, который будет успокаивать, убирать лишний мандраж.
— Привыкли к повышенному вниманию?
— Я бы не сказала, что было какое-то повышенное внимание. Иногда отказывалась от интервью, например, когда болела. Хотя я люблю общаться, у меня не вызывает это проблем. Порой мне даже интересно. Естественно, когда задают не самые удобные вопросы, немного теряешься, но в целом я никогда не против общения.
— Вы говорили, что критика смешит и подстегивает. То есть вывести вас из себя невозможно?
— Любого человека можно вывести из себя. Я просто стараюсь проще к этому относиться. Критика огорчает только из-за того, что твои родные и близкие смотрят, читают и начинают переживать. Хотя мне порой бывает реально смешно от комментариев. Интересно просто посмотреть на людей, которые это пишут.
Самое веселое, когда какие-то наши специалисты дают интервью. Мне кажется, что в их жизни один негатив, который они весь направляют в интервью (смеется). Люди пытаются притянуть к себе интерес такими резонансными комментариями.
— Кто-то по уровню критики перебил Дмитрия Губерниева, который в инстаграме рассказал, что вы попали в заявку на одну из гонок не совсем заслуженно?
— Тогда он побил все рекорды (смеется). Я обозлилась на это, потом решила, что в микст-зоне ему что-нибудь тоже скажу. Прихожу после гонки туда с мыслями, что дам сейчас такое интервью, а там стоит Губерниев. Я начинаю ему что-то говорить, а он мне: «Да ты чего? Я же за тебя! Я же специально это сказал, чтобы ты разозлилась и хорошо пробежала». Моя мысль в этот момент: «Ох, спасибо, Дмитрий. Что бы я без вас делала?!»
— Тириль Экхофф и Ингрид Тандревольд в подкасте «Непрошедший габарит» рассказали, что пугаются нашу женскую команду. Какой была ваша реакция на это?
— Я сразу вспомнила, как мы сидели на допинг-контроле с Тириль Экхофф. В этот момент как раз шла гонка мужского масс-старта на чемпионате мира. Я смотрела ее, и тут Тириль спрашивает: «А ты знаешь Александра Большунова?» Понятно, что я его знала, поэтому у нас завязался разговор. Мне кажется, у меня на рубеже не было такого волнения, как во время общения с ней. Я забыла все слова на английском, но мы все рано немного поболтали. Потом встретились через два дня в вакс-кабине Fisсher. Она обсуждала с кем-то эпизод, когда Клэбо и Большунов столкнулись в финишном створе. Я понимала, о чем речь, улыбалась, и вдруг она обращается ко мне: «А что ты думаешь по этому поводу?»
Тириль — единственный человек из иностранной команды, с которым мне удалось так плотно пообщаться за весь сезон. Вряд ли она помнит, но надеюсь, что в этом году узнает меня ближе. Мне бы хотелось этого.
Я понимаю, почему они так сказали про нашу команду. Многие отмечают, что у нас серьезные лица. Может, это так. Мы же не смотрим на себя со стороны. Я потом посмотрела фотографии и поняла, что побоялась бы к себе подойти (смеется). Хотя я, например, к Ингрид тоже бы не подошла. Мне было бы страшно. У нее очень сосредоточенное лицо. Тириль же всегда выглядит дружелюбно.
— Собираетесь убирать барьер стеснения в новом сезоне?
— Думаю, если бы сидела вместе со всеми на пресс-конференции, этот барьер ушел (смеется). Поэтому нужно стремиться к тому, чтобы это побыстрее произошло.
— Горные лыжи, сноуборд, скалолазание, прыжок с парашютом. В какой-то момент я сбилась со счета ваших активностей. Есть что-то, что вы еще не попробовали?
— Я много чего еще не попробовала. Сейчас ничего такого уже нельзя, потому что это может привести к травмам. У нас весна — время для нового. Я бы, наверное, хотела полетать на воздушном шаре. А еще хочу попробовать скалолазание не в зале. Сходила бы в поход, где нужно покорять вершины.
— Вы — любительница чтения. Последняя книга, которую прочитали?
— «Подросток» Достоевского. Это не самая интересная книга, которую я читала. Не знаю, почему выбрала именно это произведение. Просто решила, что нужно попробовать познакомиться поближе с его творчеством. Есть фраза про то, что надо уметь закрывать скучную книгу, но я решила перетерпеть.
— Какие еще у вас есть способы отдыха?
— Я люблю смотреть сериалы, но сейчас стараюсь от них отказаться: это занимает много времени.
С ребятами играли в «Угадай, кто ты», когда нужно наклеить на лоб бумажку, с загаданным персонажем. Это очень весело. Норвежцы в этом плане очень показательный пример. Оно постоянно во что-то играют, собираются вместе. Это прикольно. Думаю, для нашей команды это было бы актуально.
Нужно запастись настольными играми. Мы на сборе в Сочи играли в шахматы. Наш аналитик Катя привезла с собой уменьшенную версию. Это было занимательно. Мы собирались всем домиком и играли.
— У вас много фотографий со сборной Свердловской области в неформальной обстановке. Все активности придумывал Михаил Шашилов?
— В этом плане у нас тренер очень продвинутый. Он всегда организовывал нам развлекательные программы по выходным, чтобы мы могли переключиться, подпитаться духовно. Когда были в Геленджике, посещали исторические места, ходили в дельфинарий. В Питере мы успевали за день посмотреть все, были в Петергофе и Кронштадте.
Это и сейчас остается. Когда мы были на сборе в Белоруссии, поехали в Хатынь. Я была там впервые. Это очень тяжелое место, но мне было интересно узнать новое о нашей истории.
— У команды этим летом появился талисман — собака по имени Вилли. Рассказывайте.
— Я очень сильно люблю собак. Мне нравятся корги. Вилли немного похож на эту породу, поэтому мне его хотелось постоянно держать на руках. Не зря говорят, что питомцы отражают своих хозяев. Вилли такой же открытый и дружелюбный, как наш аналитик Катя. Он шел ко всем на руки. Я даже не могу подобрать слов, чтобы описать, какая это замечательная собака.
— Появление нового аналитика в команде сделало команду чуть более медийной. Теперь болельщики видят много кадров с тренировок. Сами заметили эти изменения?
— Да, контента появились больше. Летом же тоже все хотят видеть кадры с тренировок, а у нас почти никто ничего не выкладывает. Теперь этого стало много. Кати не было на вкатке, и нам стало немного грустно, потому что не было нарезок с тренировок. Но скоро все вернется в прежнее русло.
«Это победа» — телеграм-канал Виктории Дмитриевой. Там еще больше крутого спорта!
Подписывайтесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене