В эстетических видах спорта, как художественная гимнастика, тема питания стоит особо остро. Привычный нам тезис худой=красивый укрепился в сознании людей и стал основополагающим для зрителей и тренеров.
Многие гимнастки страдают расстройствами пищевого поведения (в дальнейшем будем использовать аббревиатуру РПП) и булимией, из-за чего страдает не только карьера, но и дальнейшая жизнь спортсменок.
Расстройства пищевого поведения (РПП) — ряд поведенческих синдромов, связанных с нарушениями процесса принятия пищи.
Булимия — психическое расстройство, характеризующееся нарушением пищевого поведения. Проявляется в виде частых приступов переедания, во время которых человек не ощущает ни вкуса продуктов, ни сытости. После такого срыва приходит чувство раскаяния, человек пытается очистить организм от лишнего.
Sport24 поговорил с Александрой Солдатовой — четырехкратной чемпионкой мира, трехкратной чемпионкой Европы и чемпионкой России по художественной гимнастике.
Девушка сама страдала расстройством пищевого поведения, а сейчас рассказывает о своем опыте и помогает другим гимнасткам с обнаружением проблемы.
— С какого возраста начинается контроль веса?
— Это все очень индивидуально, я буду говорить конкретно про себя. Причины и развитие у всех разные. С самого детства, как я начала заниматься спортом, поняла, что я гимнастка и мне нужно следить за весом. Нельзя кушать много сладкого, вредной пищи. Но никогда и никто не говорил, что у меня есть проблемы с весом. Я настолько боялась поправиться, что после отдыха возвращалась еще худее, потому что ничего не ела. Я сама себя контролировала, никогда не ужинала. Не знаю, откуда у меня были такие навязчивые мысли, что мне нельзя кушать. Я всегда была худенькой, и никто никогда мне ничего не говорил.
У всех по-разному начинается и развивается контроль веса. Может, начинают поправляться или кто-то что-то лишнее сказал. Я сразу поняла: я — гимнастка, и мне определенные вещи нельзя.
— Разговоры с другими девочками и общая обстановка могли повлиять, или это была внутренняя установка?
— Внутренняя установка. Я с детства была очень дисциплинированная, в том числе в плане питания. Я жестко себя контролировала, и мне ничего не стоило в чем-то себе отказать, где-то поголодать. Когда была на отдыхе в Черногории, я завтракала арбузом и могла за день больше ничего не съесть. Мне хватало сил, но в какой-то момент все дало обратный ход.
— Тренеры и люди, которые с вами работали, высказывались на этот счет, подбадривали?
— Во-первых, нельзя уследить 24/7, кушаешь ты или не кушаешь. Не было такого, что все обедают, а я нет. Невозможно было понять, что я где-то себя ограничиваю. Выглядела нормально, мышцы были, чувствовала себя хорошо. Я не была дистрофиком, я была худой гимнасткой, как и надо.
— Насколько действительно вес влияет на качество тренировок и выступлений?
— Не думаю, что сильно. На каждый организм это влияет по-разному. Для кого-то быть суперхудой и совмещать большие нагрузки — невозможно, тренеры и сама гимнастка это должны понимать. Я не буду приводить примеры, но есть и гимнастки, и фигуристки, девочки в других видах спорта, которые не палки-дистрофики. Они просто не могут быть настолько худыми, насколько их хотят видеть. Или в сборной я видела гимнасток, которые много кушают, но не поправляются. Невозможно применить одну и ту же схему, диету для всех.
— Как устроена работа с питанием, действительно ли к каждой гимнастке находится подход, или для всех одни правила?
— У нас немного другая политика. Ты просто должен быть худым, на весах должны быть правильные цифры, которые тебе указали. Как ты будешь это делать, будешь есть или нет, будешь вечером бегать на дорожке или сидеть в сауне — это уже твое дело. Мой личный тренер — Анна Вячеславовна Дьяченко — всегда много со мной говорила про питание, с диетологом мы встречались. Но не каждый тренер будет этим заниматься. Встал утром на весы в правильном весе — ты молодец. Если вес неправильный — бери скакалку, бегай, не ешь, делай, что хочешь, чтобы завтра был правильный вес. Нет такого: правильно питайся, снижай граммовку, чтобы вес медленно уходил, а ты оставался здоровым. Я говорю о том, что чаще всего видела.
Я не хочу сказать, что у нас все настолько халатно по отношению к весу. В сборной находятся девочки в осознанном возрасте и должны сами все понимать. А тренеры обязаны доносить, насколько важно питание для тренировок.
— В какой момент вы поняли, что обычная для спорта история превратилась в расстройство и болезнь?
— Я достаточно быстро осознала, что происходит что-то неправильное. Это все было на фоне большого стресса и переживаний. Прошла Олимпиада, были новые правила и напряженная обстановка, все кардинально поменялось. Первое время я начала постоянно худеть, я худела, а мне казалось, что этого мало. Могла съесть половинку яблока и побежать на весы — вдруг я поправилась. Мне не нравилось это состояние «я что-то съел, внутри меня что-то есть», лучше уж совсем не кушать, буду голодать. Примерно через месяц я сказала себе: что это такое, что за отношения с едой? Я стала намного чаще об этом думать — что я съела, в каком количестве, сколько на весах. Я была очень сильно на этом зациклена. Я настолько сильно похудела, что на мне висели все купальники, выглядела нездорово.
После этого меня стали откармливать, не насильно, но мне было тяжело. В этот момент уже сдвиг пошел, я не питалась интуитивно, как раньше. Был контроль, но совершенно не в такой степени. В итоге после того, как я похудела, сильно поправилась. Раньше я ничего не ела, а теперь все говорят «ты должна есть». Затем меня стали ругать за то, что я поправилась. Сначала ты слишком худая, потом ты слишком толстая. Это переросло в булимию. Жизнь разделилась на две части. Приходишь в зал — кайфуешь, тренируешься, работаешь, все здорово. Я забывала абсолютно про все. А как только я уходила, все мысли только об одном — надо поесть или не надо. Иногда из-за этих мыслей не могла спать. А потом все было намного печальней.
— Многие прибегают к более нездоровым способам похудения (таблетки, смеси), был ли у вас такой опыт?
— Хорошо, что я не знала о существовании таблеток. У меня был чистый голод. Обычно случалось так: переедание, два дня ничего не ешь, срыв и снова голод. Потом это переросло в состояние, когда немного поешь и неприятное ощущение, что у тебя внутри есть еда. Самое худшее, что у меня было, как сказать помягче, это самоочищение. Я думаю, все поняли, о чем я. К счастью, я недолго этим увлекалась, но и так здоровье пошатнулось. И каждый раз все сопровождалось слезами, потому что головой я понимала, что убиваю свое здоровье, это вред моей карьере. Была большая ненависть к себе: ты все это время держалась, а сейчас у тебя нет силы воли. В итоге я еще сильнее закопала себя.
— Слезы и нервы сказывались на тренировках, или это все было только вне ковра?
— Нет, как только я приходила в зал, психологически я отключалась от этого. Я полностью погружалась в рабочий процесс, но организм не обманешь. Во-первых, сводило мышцы, было намного меньше сил. Как недосып и нервы могут не сказываться при нагрузке по 8-9 часов в день? Конечно, это сказывалось. Я прекрасно помню этот момент, это был пик моего плохого самочувствия. Делала упражнение с мячом, это было перед чемпионатом Европы. Бросала мяч, мне нужно было встать с двух колен, вытянув одну ногу, кажется, что ничего сложного. Я помню, что просто не смогла встать. Всегда было понимание, что надо что-то делать, но этот момент стал ключевым.
Сил не хватало, и тут вопрос, сколько организм продержится на тех ресурсах, что у него были. Я достаточно долго могла тренироваться, но это не вечно без нормального восстановления, сна и необходимых микроэлементов из еды.
— Возможно ли самостоятельно справиться с этой проблемой?
— Я целый год никому не говорила, когда поняла проблему. Естественно, стыдно признаться, что ты слабовольный, хотя это ни к чему не имеет отношения. Я помню, долго изучала эту проблему, встречалась с теми, кто сталкивался с похожим. В общем, делала все возможное, чтобы справиться самой. Я часто сталкивалась с мнением, что самостоятельно выбраться невозможно, есть случаи, но это единицы. Конечно, верила, что я сильная и все смогу.
В итоге я сказала личному тренеру. Тогда все стало намного лучше, потому что появилась поддержка. Появился человек, который верил в меня и убеждал, что все это пройдет. Самое сложное и самое важное — начать говорить об этом. Мне многие писали, что их не понимают родители, и такое бывает. К сожалению, тебя поймет только тот, кто с этим столкнулся. Люди, далекие от этого, могут поддержать и быть рядом. Большинство, примерно 99% людей, говорят: просто нормально ешь. Если отвечать на вопрос, можно ли с этим справиться самостоятельно, я скорее скажу нет. Есть исключения, но их очень мало.
— Насколько общественное мнение, комментарии в социальных сетях и слова других гимнасток влияют на развитие болезни?
— В первую очередь здесь идет речь о самооценке. Если ты себя любишь, то никакие плохие комментарии тебя не пробьют. Все знают, что не надо обращать внимание на мнение других людей. Родные, близкие, в спорте тренер — их мнение важно, и к нему надо прислушиваться. Неправильно циклиться на одном-двух плохих комментариях. Всем мил не будешь, обязательно найдется тот, кто напишет что-то нехорошее.
Именно в плане веса я никогда не получала комментариев, что некрасивая или толстая. Мне повезло. Хотя я сейчас говорю, что не надо обращать внимание, но раньше меня это расстраивало. Они не были связаны с внешностью, скорее с результатами и ошибкам на выступлениях. Сейчас я осознанно к этому подхожу.
— После завершения карьеры остались ли какие-то проблемы?
— Сначала я восстанавливалась какое-то время в реабилитационном центре, а потом мне пришлось от него лечиться. С питанием достаточно быстро все наладилось, потому что не было стресса. Не было ощущения, что нельзя поправляться на 200 граммов, иначе в зал не пустят. Как только ты понимаешь, что тебе можно немного набрать, привезти в норму метаболизм, режим питания, лечение проходит быстрее.
У меня более-менее спокойные отношения с едой, но все равно есть сложности. Если хочешь съесть сладкое, 10 раз подумаешь, а надо ли, хотя понимаешь, что тебе можно и ничего плохого не случится. Хорошо, что на жизни это никак не сказывается. Иногда раздражают вопросы «а ты покушала?», «а ты наелась?», «а вкусно ли тебе?». Появляется раздражительность, я кушаю, и не трогайте меня. Думаю, это осадок от того, что было. Не уверена, что обычные люди будут так реагировать на подобные вопросы.
— Если оглянуться на твой опыт, все эти мучения оправдались?
— Это никак не оправдалось. Один сплошной минус. Я бы точно изменила в своей карьере только одно: как только заметила проблему, надо было сразу сказать. Но нет, надо было сыграть в героя. Сам вылечусь и все смогу. В итоге только время тянула.
— Замалчивание проблемы усугубляет и личную ситуацию, и опыт других, верно?
— Конечно. Когда ты об этом говоришь, тебе ужасно стыдно, хотя стыдиться нечего. Ты специально этим не заболеешь. Но большинство негативно на это реагируют, осуждают, не понимают. Мне приходило большое количество сообщений от детей и подростков о том, что именно родители их не понимают. Также многие боятся говорить, потому что ожидают негативной реакции, и молчат. Рано или поздно это пройдет, вопрос в том, насколько большой ущерб это принесет организму.
Если мы будем об этом говорить, что есть такая проблема и с ней можно справиться, тогда намного больше людей будут о ней говорить и быстрее справляться. До того, как я с этим столкнулась, не знала и не представляла себе, что такое РПП. Если бы с самого начала было понимание, что это серьезная проблема, то все могло бы обернуться по-другому. А теперь могу помогать другим, видеть это сразу. Я с радостью встречаюсь с детьми, провожу тренировки и мастер-классы и могу там поднимать эту тему. Даже с родителями разговариваю. Это действительно очень важно. Чем больше людей будет говорить, тем меньше будет жертв РПП.
— Какие советы вы можете дать гимнасткам и людям, которые сталкиваются с РПП?
— Все зависит от того, насколько ты примешь себя и свое тело. Все начинается из-за нелюбви к себе и своему внешнему виду. Принять и полюбить себя, не обращать внимания на плохие отзывы и комментарии. Толчком может стать все что угодно. Я много с кем общалась в реабилитационном центре, там была совсем юная девочка, ей просто кто-то сказал, что она немного поправилась, и все. Сейчас дети и подростки бывают резкими на слова, могут и похлеще сказать. Нужно не обращать на это внимания. Уверенность в себе — это главное.
Все это решаемо. Не надо загонять себя плохими мыслями, которые в итоге приводят к перееданию, очищению и голоду. Мой единственный совет — любить и принимать себя.
Подписывайтесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене