Саблистка Ольга Никитина — дебютантка прошедших Игр в Токио. У нее не все получилось в личном турнире, но зато она блистала в командном. Если бы не ее феноменальный поединок против Шарлотты Лембах из Франции, где она победила со счетом 11:3, неизвестно, чем бы закончился тот финал. Россиянки ведь сильно уступали, но 22-летняя Никитина смогла взбодрить подруг по команде. Чем все закончилось, вы уже знаете. А вот про героиню той встречи, думаю, вряд ли.
Ниже — интервью фехтовальщицы, из которого вы узнаете о ней чуть больше, чем она позволила во время всевозможных пресс-конференций.
— Есть мнение, что в фехтование берут всех, но остаются там немногие. Вспомни, были ли хоть раз мысли уйти.
— Когда пришла в фехтование, не особо понимала, что там надо делать, но мыслей бросить не было. Они появились, когда проигрывала, плохо фехтовала. В такие моменты думала: «Ой, это не твое. Пора прекращать этим заниматься».
— Теоретически ты могла стать фигуристкой: папа занимался этим видом спорта, а потом несколько лет и ты. Расскажи о папиной карьере.
— Папа был одиночником. Он стал кандидатом в мастера спорта, но пробиться было тяжело, поэтому вскоре оставил фигурное катание. После школы он пошел в Военно-воздушную инженерную академию Жуковского в Москве, а потом стал военным.
— Если бы фигурное катание не требовало больших затрат, о чем ты рассказывала, осталась бы?
— Да, мне нравилось. Думаю, что осталась бы.
— В ЦСКА был открыт набор в три группы: по фехтованию, легкой атлетике и плаванию. Ты выбрала первое. На чем основывалась?
— Фехтование показалось мне непредсказуемым. В плавании же надо было только плыть, а в легкой атлетике — бежать, прыгать, метать. Я понимаю, что там тоже должна работать голова, но меня увлекло фехтование. Про него говорят, что это шахматы на дорожке. Мне хотелось чего-то такого.
— Как ты выбирала оружие, когда пришла на фехтование?
—Я не выбирала, пришла к Анзору Исаковичу [Гагулашвили], который готовил саблистов, и все. Даже не знала тогда, что есть другие виды оружия. Безумно счастлива, что все сложилось именно так.
— Ты всегда относилась серьезно к тому, что делаешь?
— В детстве хотела погулять с друзьями, съесть вредное. К счастью, у меня всегда рядом был папа. Он говорил: «Если хочешь чего-то добиться, работай, следи за питанием. Если хочешь вести такой же образ, как и другие, заканчивай. Нет смысла тратить наше время и время Анзора Исаковича».
— Фехтование часто сравнивают с шахматами. Понятно, что с первым у тебя все отлично, а как дела со вторым?
— В школе я играла в шахматы и шашки. У меня даже есть медальки. Люблю шахматы.
— Женское фехтование — очень эмоциональный вид спорта. Ты в жизни такая же?
— Я очень эмоциональный человек. Если общаюсь с незнакомым человеком, не смогу сразу открыться: мне часто бывает страшно, я стесняюсь. Если в своем кругу, становлюсь очень эмоциональной: смеюсь, злюсь и так далее.
— Ты отмечала, что на мужское фехтование смотреть интереснее, чем на женское. Почему? Они же такие неэмоциональные.
— Наоборот, мне кажется, парни очень эмоциональные. Особенно сейчас — соревнований не было долгое время, эмоций поднакопилось, поэтому все их выплескивали в большом количестве. А вообще я люблю умное фехтование. Эмоции — классно, но для меня важнее другое.
— До 2019 года в истории нашей женской сабли было две фехтовальщицы, которые в 20 лет выиграли свой второй титул чемпионки страны в личном первенстве — Софья Великая и Яна Егорян. Третья теперь ты. Видела их финал пятилетней давности?
— Конечно. Мы смотрели все потом еще много раз.
— Позволяла ли себе задумываться о том, что будешь в составе сборной в Токио?
— Пять лет назад эти мысли не приходили в голову. Это казалось нереальным. Мы тогда сидели на юниорском сборе и думали, как бы попасть на чемпионат мира и Европы по своему возрасту. Это сейчас: «Что? Какие юниоры?» (Смеется.) Тогда же все было иначе. Только во время выступлений на Кубке и чемпионате России ты понимаешь, что все не так и невозможно. В этот момент главное — не расслабиться. Никогда нельзя думать, что все уже сделал.
— Легко «поймать звезду» в фехтовании?
— Мне кажется, в любом виде спорта, деле, где ты чего-то достиг, есть такое, это возможно. А там уже все зависит от человека. У меня с этим проблем нет, я надеюсь. (Смеется.) Хотя человек, который поймал звезду, обычно не замечает этого. Ему об этом могут только сказать, но мне пока никто ничего подобного не говорил.
— Когда старший тренер сборной команды по сабле Дмитрий Глотов предложил стать героиней матча (фехтовать последней), не задумываясь ответила согласием?
— Конечно. Я люблю заканчивать: много раз это делала по кадетам и юниорам, на российских и международных стартах.
Как ни странно, мне комфортно фехтовать на последнем бою.
— О чем говорили с твоим тренером тот час, что готовились к финалу?
— Мы исправляли ошибки предыдущих боев. Получилось так, что на Олимпиаде я перегорела. На сборах я делала все хорошо, а в Токио ничего не получалось. Мы с Анзором Исаковичем не понимали, что происходит. Только в командном турнире я немного расфехтовалась. И вот этот час мы разминались, чтобы ко мне вернулись мои привычные движения.
— В интервью год назад ты рассказывала, что боишься практически в каждом бою. В Токио ничего не поменялось?
— Мне всегда страшно, но без этого мандража мне было бы тяжело фехтовать. Не знаю, как другие, а я использую страх для себя. Даже крики — это для того, чтобы ушло напряжение.
— Финал чемпионата мира в 2019-м и Олимпийских игр в 2021-м сравнимы по эмоциям? Там ведь был похожий сценарий, но в полуфинале, где вы смогли переломить ход встречи с итальянками.
— Я помню, что на чемпионате мира была безумно счастлива, но на Олимпиаде в разы сильнее. Это действительно другой мир, другие соревнования. На Играх было много эмоций: я даже плакала. На мире такого не было.
— Чувствуешь себя героем, которым тебя назвали после победы?
— Нет такого. Я до сих пор не верю, что все это случилось на самом деле. Когда прихожу на интервью или телепередачи, а там говорят, что Ольга Никитина — олимпийская чемпионка, в голове сразу возникает мысль: «Кто олимпийская чемпионка? Я?» (Улыбается.) Сейчас я наслаждаюсь моментом и ни о чем не думаю.
— В личном турнире ты остановилась на стадии четвертьфинала, проиграв француженке Манон Брюне. Потом взяла у нее реванш в командных соревнованиях. Как объяснишь этот парадокс?
— В личных соревнованиях я фехтовала впервые на Олимпиаде. Я была так зажата, что не помню первые бои. До сих пор до конца не осознаю, что там было. На командных соревнованиях я уже примерно понимала, чего мне ждать, как разминаться, о чем думать. Четыре дня между личным и командным турниром помогли мне. Было гораздо легче, несмотря на страх.
— Французская фехтовальщица Сесилия Бердер была в ярости, называла сборную России обманщицами из-за смены оружия и перерывов на то, чтобы что-то поправить. Такая реакция — банальная обида на проигрыш?
— Я вот не помню, чтобы кто-то так реагировал. Смена сабель ведь не запрещена. Это можно делать сколько угодно. Думаю, здесь действительно обида, потому что француженки проиграли. У меня не было негатива из-за этой ситуации. Мы, кстати, очень удивились, когда увидели комментарий Бердер.
— Вы пели гимн на церемонии награждения?
— Да. (Улыбается.) Пели, чтоб незаметно было. Так хотелось чего-то своего. Тем более под маской не видно. Потом много человек благодарило, что мы исполнили гимн России.
— Что за ленточки вам раздал духовник сборной Андрей Алексеев, с которыми вы фехтовали?
— Перед командными соревнованиями мы пошли к нему поговорить. Тогда он и дал нам ленточки, чтобы оберегали. Напоследок духовник сказал: «Я сделал все, что мог, а остальное уже за вами. Работайте, и все получится». В итоге все получилось.
— Общих тренировок у вас не будет до сентября. Как проводишь время без спорта?
— Я была несколько дней назад дома у Анзора Исаковича, чтобы еще раз отпраздновать победу. Не сдержалась и спросила у него: «Когда на тренировку?» А он мне: «Какая тренировка? Тебе отдохнуть надо». Вот сейчас поеду отдыхать с подругами. Рада этому, но все равно в предвкушении тренировок. Я чувствую, что в личном турнире не сделала всего. И мне очень хочется показать себя.
— Деньги, подарки, новое воинское звание, орден, повышенное внимание — что из этого списка наиболее приятно помимо золота?
— У меня папа рад новому воинскому званию больше меня. Я в этом не особо разбираюсь, а он гордится, рассказывает друзьям. Мне же просто нравится все происходящее.
— Тебе всего 22, а ты уже чемпионка мира, Европы и Олимпийских игр. У многих после такого пропадает мотивация. Что хочешь от фехтования еще?
— Сейчас моя мотивация — показать свое лучшее фехтование. Мне хочется видеть его стабильным, чтобы не было как в Токио, когда я приехала и впала в ступор. Там все получилось больше за счет характера и настроя, а мне хочется продемонстрировать все свои приемы. Тем более сейчас чуть поспокойнее, потому что все главные титулы есть.
— Ты увлекаешься всем, что связано с музыкой. Я слышала о том, что учишься играть на гитаре и пианино. Откуда это пошло?
— Мне всегда это нравилось. У меня бабушка закончила музыкальную школу, ее брат был дирижером, а сейчас преподает в училище. Еще молодой человек хорошо играл на пианино, постоянно устраивая небольшие концерты. Я в эти моменты сидела и наслаждалась. Мне всегда хотелось заниматься музыкой, но папа говорил, что там тяжело пробиться, поэтому лучше идти в спорт. Времени на музыкальную школу у меня тогда бы не хватило.
Когда я начала зарабатывать, решила позаниматься, но перед Олимпиадой сделала двухгодичную паузу. Собираюсь начать заново. Музыка для меня — другой мир. Когда люди говорят, что не любят классику, значит, они ее не слушают. Если часто это делать, ее легко понять. Классическая музыка никогда не надоедает.
— Что еще бы хотела попробовать, если появится больше свободного времени?
— Мне всегда нравились физика и математика. В школе повезло с сильным учителем, а еще папа преподает эти предметы вместе с информатикой. Я не хотела бы переставать заниматься ими. После школы думала пойти в технический университет, но поняла, что будет сложно совмещать со спортом. Сейчас, если получится, освежу все в памяти. Я договорилась с папой еще год назад, а он сказал, что позанимается, если выиграю Олимпиаду. И теперь я такая: «Все, папа, давай» (смеется).
— Тебе же еще нравятся танцы.
— Да. В детстве, когда мама и папа спросили, чем я хочу заниматься, сразу ответила: «Петь, танцевать и рисовать». Я люблю двигаться. У нас как-то на сборе были занятия по зумбе, я была самой воодушевленной на них. Может быть, сейчас снимем с подругой что-то для Тик Тока.
— Инстаграм планируешь развивать? Тебя ведь долгое время никто не мог там найти.
— Я размышляю об этом, но окончательного решения не приняла. Стараюсь вести сейчас.
После личных соревнований я его удалила, поэтому никто не мог меня найти, отметить на фото. Это из-за расстройства. Мне ничего не хотелось. Когда успокоилась, решила восстановить аккаунт. Долго искала, как это делается, спрашивала у девочек, а когда все получилось, выбежала из комнаты с криками: «Ура! Я это сделала. Все получилось». Мне сразу написало много людей. И пишут до сих пор, благодарят за финал. Спасибо им, что болели.
— На Олимпиаду в Париж поедешь за личным золотом?
— Если отберусь, то да. Но это не первая цель. Для начала надо показать свое фехтование, а там уже как получится.
— Как у тебя дела с изучением французского? За три года до Олимпиады успеешь выучить, чтобы давать интервью на нем?
— Я постараюсь, хотя можно и за год, если усиленно и правильно заниматься — ты будешь говорить. За три года можно нормально на нем изъясняться.
«Это победа» — телеграм-канал Виктории Дмитриевой. Там еще больше крутого спорта!
Подписывайтесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене
