«Тактаров попросил: «Можно с вами помолюсь?» Он не топит против ислама». Душевная беседа с татарином из UFC

Редакция Sport24

Поделиться

Комментарии

Ринат Фахретдинов — топовый полусредневес UFC из России и первый татарин в истории организации. На его счету три доминирующие победы в лиге и одна ничья. У Фахретдинова интересная судьба, и что важно — он умеет о ней рассказывать так, что сложно оторваться. Недавно Ринат принял участие в турнире по грэпплингу, который прошел в Абу-Даби. Там россиянин провел схватку с экс-чемпионом Bellator и одной из главных звезд некогда второй лиги мира Дугласом Лимой. И по ходу своего пребывания в ОАЭ Фахретдинов успел уделить много времени общению с корреспондентом Sport24 Ярославом Степановым. Очень много времени.

Видео с объемным интервью — уже на нашем основном канале в ютубе. А в этом материале мы изложили несколько наиболее любопытных тем, на которые Ринат порассуждал с нашим журналистом. Поверьте, там хватает интересного.

• дружба с Олегом Тактаровым и совместная молитва Рината с ним (!);
• общение с Хабибом;
• знакомство с Анатолием Сульяновым до того, как он стал известен;
• отношение к корпорациям, (вероятно) поддерживающим Израиль;
• о ценах на квартиры в Саранске;
• флаг Палестины в номере отеля.

— Мне Тактаров объяснил, как все было на самом деле. Он мне рассказал, что он сказал какую-то фразу, а журналисты совсем не так ее опубликовали. Его после этого стали оскорблять, а он решил тоже в ответ. Но он изначально ничего плохого про Дагестан не говорил, как он сам мне сказал. Там что-то вырезали из контекста. Мне многие писали, что Тактаров против религии ислам. Но я знаю, что это не так. Он был у меня в гостях, я с ним в хороших отношениях. У нас было время молитвы, он нам сказал: «Ребят, можно я с вами помолюсь?» Ему было просто интересно, он не принимал ислам. Просто мне было приятно в этот момент. Я понимаю, что он просто проявил уважение, но он, очевидно, не топит против ислама.

— Я сейчас коплю деньги, откладываю на квартиру. Я для начала думал купить квартиру в Саранске. Но я посмотрел цены и заплакал. Я понял, что лучше перетерпеть годик и купить в Москве. Чтобы вы понимали, в Саранске я смотрел квартиру достаточно хорошую, в подходящем для себя метраже, но она стоила порядка 10 миллионов. Это квартира хорошего класса, но это Саранск. Но там зарплаты у людей бывают по 15 тысяч. У меня там папа с братом работают на заводе, они получают по 30. А квартиры по 10 миллионов. Мне стало обидно и неприятно, что я, например, не могу купить у себя в республике квартиру.

— Я ездил туда отдельно, не к команде Хабиба. В зал к Абдулманапу Нурмагомедову я пришел на спарринги. В «Горце» тогда было очень много людей, и мы стали собираться на спарринги отдельно. Там был Гаджимурад Хирамагомедов, Рамазан Эмеев, Мага Исмаилов — мы отдельно собирались и спарринговали. И вот как-то я попал в зал к Абдулманапу. Это был старый зал еще. Самого Абдулманапа тогда не было, был Хабиб. Хабиба там замучили, его ждали люди после тренировки. Во время тренировки зал вообще закрывался на замок. Хабиб уже в то время был такой популярный. Без шуток говорю, мне даже писали в личку: «Я взял кредит на 500 тысяч, отдать не могу. Мне нужен номер Хабиба». Я объяснил, что у меня нет номера и, даже если бы был, я бы его все равно не дал. Я сказал, что в любом случае не буду давать номер. Одно дело, если бы там ребенку помочь, а здесь кредиты. Даже если бы мы были друзьями, просто представь, как бы это выглядело. «Слушай, Хабиб, тут вот человек проиграл 500 тысяч на ставках с кредита, нужно помочь». А этот человек писал мне: «Он должен мне помочь». Я не понимал, почему он должен ему помочь. И там фраза просто меня убила. Он сказал, что Хабиб — самый богатый спортсмен, поэтому должен помочь ему.

Я знаю, что Хабиб многим людям помогает в Дагестане. Он отправляет за собственный счет людей на реабилитацию. Не на спортивную реабилитацию, а на сами поняли какую. Если он видит, что хороший человек зависимый, то он, не спрашивая его, за шкирку берет и отправляет за свой счет на реабилитацию. Я, кстати, не стал того человека блокировать. Потом он опять мне написал, говорит, что не может найти Хабиба, хотя знает, что он приехал в Махачкалу. Он реально ходил по залам и искал его. Представляешь, сколько людей там таких.

— Я, когда вещи собирал, увидел этот флаг, думаю, закину опять. Но тут с ним выйти не разрешат. Они здесь избегают этого, боятся. В России я с этим флагом могу ходить спокойно, здесь — нет. Несмотря на то, что это мусульманская страна.

В России за Палестину топят больше, чем в Дубае. Я беру этот флаг чисто для мотивации. Для меня это такая самомотивация. Мы ведь иногда забываемся, мы ведь хорошо живем, а потом посмотришь, что там творится… Я вот видел видео, как там отец-хирург сам ампутировал ногу своей дочери без обезболивающих. Я просто даже не представляю, каково это. Ребенок ночью просто кашляет, у тебя уже сердце обливается, а тут такое. И я оставляю себе этот флаг как напоминание, что не все в порядке в мире.

— Давно я с ним знаком. Я же работал в том зале (имеет в виду фитнесс-клуб «Ultimate Fitness». Анатолий Сульянов владел сетью залов под этим брендом задолго до того, как основал HFC. — Sport24). Я был тренером, у меня была своя группа — под 50 человек. Толя сначала отправил своего помощника, координатора единоборств Антоху. Ну и я так понял, прикинь, пришли 40 поломанных ребят-спортсменов, такая группа… мы из другого зала ушли, и я говорю: «Пацаны, мне нужен зал, вот 40 человек со мной пришли. Мне нужно такое и такое время, вот деньги — наличкой сразу». — «Давай!» — говорит. — «Все, с понедельника начинаешь». А потом в понедельник звонят: «Нет, Ринат, нам надо посмотреть, туда-сюда». Ну понимаешь — 40 человек! Мини-город можно захватить. И, естественно, их можно понять. Там такой клуб был. Мало ли какие-то дикари приехали. А у меня все адекватные были: все национальности, все религии, но все дружили. И мы пришли типа на испытательный срок. И вот Антошку они начали отправлять, тот следил, смотрел. Толя видит, что ребята адекватные. Несмотря на то, что там и белые, и черные, мусульмане не мусульмане. Все дружные. И он начал сам к нам на тренировки приходить. Спарринговал, боролся. Причем он реально что-то умеет. Подружился со всеми и сейчас с моими ребятами общается. Если захочу своих ребят, кто там тренировался, поставить на бои — я знаю, там зеленый свет будет. Ну вот с тех пор и общаемся.

— Я принципиально не хожу в Старбакс. Они поддерживают Израиль, я не знаю, передают ли они им деньги, но я не хожу. Это просто солидарность. Но, я смотрю, здесь местным арабам по кайфу, все равно. Макдональдс, KFC, Старбакс — они везде заходят. Если мне где-то в шаурме, например, дают колу, то я ее выпью, но специально покупать я ее не буду. Если я хочу кофе, и стоит Старбакс, а рядом другая кофейня, я пойду в другую кофейню. Если другой не будет, я просто не буду пить кофе. Мы же не умрем, если не выпьем кофе в Старбакс. …Мы просто должны проявлять солидарность. Несправедливость есть. Вот наших спортсменов везде дисквалифицировали, а на молодежном чемпионате мира по хоккею в итоге сборную Израиля допустили, хотя не должны были. Любая война — это плохо, это все понимают. Но вот такая несправедливость есть.