Второй день открытого судебного заседания по делу Кокорина и Мамаева. Как это было

На этом все! Шокированные тратами Кокорина и Мамаева расходимся до завтрашнего дня. Третья серия открытого судебного заседания покажет двух новых свидетелей. Об этом сообщает адвокат Игорь Бушманов.

Футболист питерского «Зенита» видит положительные стороны в оглашении суммы чеков.

В ночном клубе «Эгоист» парни посидели гораздо скромнее. На 123 410 рублей.

Держитесь, бюджетники!

Прокурор: «В деле имеется чек из кафе. Стоимость по счету составила 264 790 рублей. В нем присутствуют алкогольные напитки». Речь идет о тратах в «Кофемании».

Прокурор обратил внимание, что в деле имеется справка от 8 октября 2018 года по состоянию здоровья Пака. Диагноз — сотрясение головного мозга и ушибы мягкий тканей лица.

Событийность судебного заседания без свидетелей существенно упала. Прокурор зачитывает документы, приобщенные к делу. В том числе, протокол об осмотре машины. Из видеорегистратора изъята карта памяти.

Возобновилось судебное заседание. Прокурор зачитывает материалы дела. Свидетели на сегодня закончились.

Объявлен перерыв на 20 минут.

Свидетелю пришлось пообщаться с Павлом Мамаевым.

— Вы думаете, мне это все надо? Мне все равно, как это закончится. Вы серьезно думаете, что мне это нужно? У меня своих дел по горло.
— Я вас полчаса назад спрашивал, основываетесь ли вы на своих показаниях или на основе видео. Вы сказали, что на основе своих. Теперь же говорите, что все перепуталось.
— Я думал, что все помню. Но когда зачитали первоначальные показания, я подумал, что могу что-то напутать.

А затем и с судьей.

— Судья: вы видели удар?
— Не помню. Мне кажется, что видел.
— А удар младшего Кокорина?
— Да, это видел.
— Какой момент вы могли перепутать из нынешних показаний?
— Вживую ли видел удар стулом или видел его по видео? В этом моменте я сомневаюсь. Ничего не хочу больше опровергать. Кажется, все нормально я сказал. Я же начал с того, что могу ошибиться.

Андрей Ромашов вновь попытался надавить на свидетеля. По крайней мере со стороны это выглядело так.

— Вы состоите на учете в психоневрологическом диспансере?

Прокурор вмешался: «Прошу снять этот вопрос! Он оскорбляет свидетеля»

Вопрос был снят.

Первоначальные показания баристы были зачитаны. Стукалова продолжила допрос.

— Я не противоречил. Говорил то же самое раньше следователям.
— Вы признаете те показания, которые давали полгода назад?
— Да.
— А те, которые сейчас?
— Они могут быть частично неверными относительно того, что прошло полгода и я что-то забыл.
— Вы видели, как наносились удары?
— Я не могу точно сказать, видел или нет удары. У меня уже начало сбиваться, что я видел на видео, а что видел своими глазами.

Адвокат Андрей Ромашов попросил о ходатайстве и разглашении первичного допроса свидетеля Андрея Андрацкого в связи с наличием противоречий. Все поддержали его — и адвокаты, и подсудимые. Прокурор не увидела противоречий.

Судья удовлетворил ходатайство защиты.

Павел Мамаев обратился к прокурору: «Товарищ прокурор, но мы же не с вами разговариваем. Дайте нам тоже в игре побыть!»

Обстановка в зале заседания следующая: Мамаев в течение всего процесса переглядывается и о чем-то периодически разговаривает со своей женой Аланой, а Александр Кокорин внимательно следит за словами свидетеля.

У Павла Мамаева есть вопросы к свидетелю баристе Андрею Андрацкому.

— Вы употребляли наркотики когда-либо?
— Нет, не употреблял.
— Готовы ли вы сдать анализы?
— Да, готов.
— Вы сказали, что в потасовке не могли визуализировать меня?
— Не смотря на ваши татуировки, вы не самой приметной внешности.
— В момент совершения конфликта вы видели, чтобы я что-либо делал — оскорблял, наносил удары? Вы просто подробно рассказали про Кирилла и Александра.
— То, что вы находились в конфликте — я видел.
— То есть я стоял прям в конфликте?
— Вы задаете такие вопросы, что я начинаю сомневаться в своих словах.
— До удара стулом я находился в этом конфликте?
— Да.
— Вы опираетесь не на видео, а на свои показания?
— Я опираюсь только на свои воспоминания.
— И вы считаете, что я был в этом конфликте?
— Да.

Вопросы задали и братья Кокорины. Сначала Александр.

— До удара стулом вы видели, что Кирилл ударил другого мужчину, который был в пиджаке?
— Я не помню хронологию. Мне кажется, что это было до удара.
— Кажется??
— Я начал свою речь с того, что мог что-то забыть.
— Если на видео покажут мужчину, то вы сможете опознать его?
— Думаю, смогу.

Потом Кирилл.

— Вы сказали, что я ударил мужчину в пиджаке. Вы видели удар?
— Я видел реакцию на удар. Он дернулся.
— Вы уверенны, что это был я?
— Да.

Адвокат Игорь Бушманов зашел с неожиданной стороны.

— Есть политика заведения не пускать лиц в состоянии алкогольного опьянения?
— Я за 8 лет раза два-три видел, чтобы у нас не пускали в заведение. Один раз это был в стельку пьяный человек. Второй — совсем вонючий бомж. Бывает, приходят люди под алкоголем, кушают.

За свидетеля взялась адвокат Татьяна Стукалова.

— Сколько лет вы работаете в «Кофемании»?
— Чуть больше восьми с перерывами.
— Хотя бы раз видели Кокорина до этого?
— Нет, не помню. Мне периодически рассказывали, что кто-то из футболистов туда заходил. Все восхищались, но я не концентрировал свое внимание на этом. Поэтому не могу сказать ничего про Кокорина.
— Помните номер стола Пака, куда он всегда садится?
— Я не знаю.

— Слышали ли вы, что Пак и компания помирились?
— Нет, я этого не слышал.
— Кто ушел первым?
— Я не видел уход Пака, поэтому не помню, кто ушел первым.
— А полиция когда приехала?
— После того, как все удалились.

А вот прокурор давление заметил и обратился к судье с просьбой остановить адвоката Ромашова. Судья попросила адвоката продолжать, но без давления на Андрея Андрацкого.

— Был ли раньше Пак у вас?
— С рассказа других людей — он был частым посетителем. Но я точно утверждать не могу.
— Когда у них начался конфликт?
— Спустя какое-то время после его прихода. Вначале был конфликт, затем — удар стулом.
— По каким признакам вы определи, что начался конфликт?
— Крики. Я бы даже назвал это ором. Это был не один человек. Содержание криков я не помню.

Адвокат Андрей Ромашов прибегает к множеству уточняющих вопросов, чем заставляет свидетеля нервничать. Прошло уже много времени, вряд ли свидетель расскажет каждую деталь инцидента в «Кофемании».

Адвокат Андрей Ромашов подключился к допросу свидетеля баристы Андрея Андрацкого.

— Что пила компания?
— Про виски помню. Про другой алкоголь не помню, не знаю.
— Откуда вы знаете, какой алкоголь приносили?
— Он же в электронной программе пробивал. Вышел чек, и на нем было написано, что нужно приготовить. Там был «Макаллан» 12 лет. Сколько его было — не помню. Кто пил — не знаю.
— Компания говорила нецензурные выражения кому-то или просто так, в общении?
— Я слышал конкретный мат. Слова из нецензурной брани слышал. Я не знаю, к кому они обращались.
— По этому поводу им сделали замечания?
— Насколько я знаю, персонал попросил быть потише. Затем это попросил Пак.

— Дальше начался конфликт, крики. Затем перешло это в что-то вроде толкнул, пихнул. Затем пошла словесная перепалка, но я не слышал слов. Затем — физическая перепалка.
— Кто был самым активным?
— Вот этот (показывает на Кирилла Кокорина). Он выпрыгивал из-за спины и бил человека в костюме.
— Как он бил человека?
— Ударил кулаком. Помню только один удар.
— Сколько там было народу в этот момент?
— Уже не меньше 30 человек — и наши охранники, и официанты.
— Что делал Пак?
— Уже не кушал. Стоял на ногах, в защитной позиции. В тот момент на него никто не нападал, но позиция была защитной. Затем он уже получил стулом.
— Что было вначале — удар Кирилла кулаком или удар стулом?
— Я не помню хронологию.
— Удар стулом помните?
— Да. Шла словесная перепалка. Вокруг него стояло несколько человек — двое или трое. Дальше один из них, не помню кто, берет стул, замахивается, пытается нанести удар. Второй из этой компании пытается остановить его. В итоге получается неполностью, и Пак получает удар.
— Кто помешал ударить?
— Я не помню, кто мешал. И не помню, кто наносил.
— В какую часть тела попали ударом стула?
— Мне кажется, в руку и в лицо.
— Стулья в вашем заведении тяжелые?
— Не особенно. Не дубовые, любой человек его поднимет, в том числе ребенок. Но получить им можно больно, он все же деревянный твердый.
— Что было дальше?
— Мне показалось, Пак начал защищаться. Он постарался выставить руки. Дальше пошли крики. У нас такая политика, что мы не можем скрутить посетителей. Затем один человек начал снимать все на телефон. Кто-то его попросил не снимать. Затем это услышала девушка из этой компании, подошла к нему и вылила на него стакан виски. Снимающий человек закричал, начал возмущаться. А дальше мы открыли ближайшие двери и все вышли.
— Она? (Прокурор показала фото девушки).
— Да! Вообще супер-неадекватная была. Считала себя императрицей, бросала на пол тарелки.

Прокурор начал допрос свидетеля баристы Андрея.

— Знакомы ли вам подсудимые?
— Да. Двое. Правый дальний и левый ближний (Кокорин и Мамаев).
— Кем вы работали полгода назад?
— Я был баристой в кафе «Кофемания».
— Что произошло 8 октября 2018 года?
— Я пришел на работу. Все было как всегда. Потом группами по два-три человека пришли, заняли большой стол. Они начали заказывать еду, напитки, алкоголь. Они пили, шумели. С ними были девушки, они с ними целовались, на них садились, кричали.
— Были все из присутствующих?
— Точно не помню, особенно не слежу за футболом.
— Сколько было девушек?
— Четыре или пять. Всего было около 10 человек.
— Была ли нецензурная брань?
— Да.
— Как они вели себя со стороны?
— Не совсем в формате нашего заведения.
— Привлекали ли они внимание?
— Конечно.
— Я работаю за барной стойкой, метров в 10-15 от того места. Я мог не все слышать и видеть. Знаю, что кто-то из персонала просил их быть потише. Просьба была проигнорирована. Насколько я понимаю, Пак тоже сделал замечание. Но я не слышал, в какой форме это было.
— В каком состоянии они находились?
— Либо они по жизни неадекватные, либо пьяные.

Следующий свидетель — бариста из «Кофемании» Андрей Андрацкий.

С Геннадием Куропаткиным закончили. Следующего свидетеля найти пока не могут. Ждем.

Свидетель Куропаткин объяснил, какая из подписей по итогам первого допроса была не его.

— В какой части ваша подпись не соответсвует?
— В том месте, где я не видел, что Саша стулом махнул и куда попал. Я видел, что он попал Паку в руку.

Адвокаты Андрей Ромашов и Игорь Бушманов поинтересовались процессом первого допроса свидетеля Геннадия Куропаткина.

— Что было в тот день?
— Следователь не записал мой рассказал. Он не фиксировал все в протокол. Просто сидел спокойно, веселился, слушал. Потом показывал мне видео. Говорил: «Смотри, все удары идут в голову».
— Когда он начал фиксировать?
— После того, когда видео первый раз посмотрели. Не помню, печатал он или писал от руки.
— Как вам показывали видео?
— Принесли компьютер, показывали на нем вначале один фрагмент, затем второй. Видео уже было в памяти компьютера.

— Вам говорили, что вас могут привлечь к ответсвенности?
— Мне сказу сказали, что могут привлечь к уголовной ответственности. Это сказалось. Мне хотелось поскорее уйти, все подписать.
— Вас еще допрашивали?
— Да. Я уже был с представителем.
— Это связано с тем, что случилось при первом допросе?
— Было страшно, когда один там находишься. Если я не подкован в этой сфере — что я мог ответить?
— Есть сейчас опасения?
— Не знаю. Я даю искренние показания и помню ситуацию.

Свидетель Геннадий Куропаткин ответил прокурору.

— Я вначале рассказывал следователю, но он не записывал ничего. Говорил со мной матом, смеялся…
— Подтверждаете ли вы показания?
— Не знаю. Частично.

Свидетель принялся распознавать подписи. Первые три признал, а на четвертую сказал: «Вообще не моя».

— Когда я подписывал, мне сказали — «Распишись везде, так положено!»
— Почему у вас разнятся показания?
— Я не спал очень долго времени. Мы не ели, ничего совсем, 16 часов сидели.
— Почему по прошествии большого количества времени вы четко вспоминаете? А что-то не помните совсем?
— Я говорю то, что помню.
— Следователь оказывал на вас физическое давление?
— Нет. Но разговаривал с нами матом. Кто это был — я не знаю, должность не назову.

Прокурор Светлана Тарасова заметила расхождения в показаниях свидетеля.

«В показаних Куропаткина мы нашли противоречие. Вначале свидедеть говорил, что не видел начало конфликта между Соловчуком и Мамаевым. Сегодня же он сказал, что видел начало конфликта».

Заседание возобновилось.

Судья Елена Абрамова объявила перерыв на 10 минут.

Судья решил уточнить несколько моментов.

— Кому Соловчук сказал оскорбления?
— Девочке Саше. Ей стало обидно, что нас так назвали.
— Кого нас?
— Пашу и Сашу.
— А он называл имена?
— Нет.
— А как было?
— Саша спросила: «Отвезете нас и Кокорина, и Мамаева?» Он сказал: «Нет. Петухов не вожу». Они оскорбились. Далее Паша подошел выяснить, водитель его ударил, а Паша не попал. Затем Соловчук побежал.
— Зачем?
— Не знаю.
— Зачем бежать такому крупному мужчине, как выговорите?
— Не знаю. Заднюю дал, видимо!
— Кто за ним побежал?
— Кто-то. Павел Мамаев вроде и Кирилл. Но точно сказать не могу.
— Сколько длилась перепалка с Паком?
— Не могу сказать.
— Что говорил Пак до оскорблений?
— Я помню только — «Это вы мне?». Это когда Протасовицкий извинялся перед ним. И затем он назвал нас оскорбительными словами. А мы перед ним просто извинялись.
— За что извинялись?
— За сравнение с этим… актером или певцом. Мы же вежливые люди!
— Вы громко обсуждали певца?
— Кто-то показал движения. И он, видимо, увидел. И мы перед ним извинились сразу, чтобы не было конфликта.

Вопросы свидетелю задал и адвокат Павла Мамаева Игорь Бушманов.

— Расскажите о поведении Соловчука.
— Он вышел дерзкий из машины. Не знаю, что он начал говорить, но вышел в себе уверенный. Мы такие небольшие, а он такой здоровый, и начал разговаривать в агрессивной форме.
— Он пытался погасить конфликт?
— Нет, такого не было.
— Был ли Мамаев агрессивно настроен?
— Конечно нет! Он хороший, позитивный человек.
— Были со стороны Мамаева какие-то выкрики в «Кофемании»?
— Нет, ничего не было. Паша вообще там ничего не делал.

К допросу свидетеля подключилась Татьяна Стукалова, адвокат Александра Кокорина.

— Как выглядит Соловчук?
— Здоровый мужик. Килограмм 120 весит, крепкий.
— Похож ли на профессионального спортсмена?
— Похож, наверное. По нему видно, что он занимался каким-то видом раньше.
— Во что был одет Александр Кокорин?
— Вообще не помню. Цвет кроссовок? Не помню.
— Кокорин ругал своего брата в этот вечер? Когда произошла ситуация с Соловчуком?
— Такого не помню.
— Как Кокорин участвовал в этой ситуации?
— Он пытался сделать все, чтобы конфликт угас. Пытался кого-то оттащить из нашей компании, не помню кого. Даже не оттащить, а просто подходил, говорил, что не надо ничего делать.
— По «Кофемании». Господин Пак, когда перед ним извинился Протасовицкий, делал какие-то жесты?
— Закрыл ноутбук, довольно резко.
— Почему его поведение было агрессивным?
— Его мимика была агрессивной. Громко и злобно спрашивал: «Вы это мне??»
— Мог Александр Кокорин видеть все?
— Он это услышал, мы с ним спиной сидели.
— Почему вы решили, что Кокорин хотел с ним поговорить?
— Ну он взял стул, хотел подсесть. Но не выдержал его слов.

Адвокат Александра Кокорина Андрей Ромашов присупил к допросу свидетеля.

— Был ли у вас сговор в сторону Соловчука?
— Нет, это произошло внезапно. Мы выходили все веселые. Это произошло в ответ на слова в наш адрес. Я считаю эти слова оскорблением. И мои спутники это также расценили.
— Александр Кокорин хотя бы раз ударил Соловчука?
— Нет. Он в большинстве случаев был в поле зрения. Он, наоборот, хотел примирить.
— Хотел ли вызвать Соловчук скорую помощь?
— __Нет, он вел себя адекватно. Спокойно сел и уехал. __
— Теперь про «Кофеманию». На колени садились до прихода Пака или после?
— Я не помню. Не обращал внимание.
— То, что вы садились на колени и девушка. Это была шутка?
— Ну конечно. Я и сел поэтому, чтобы показать, что это шутка!
— То есть не было имитации сексуальный действий?
— Ну конечно нет! (смеется)
— Кто-то выражался нецензурно?
— Нет.
— Почему Кокорин так и не подсел к Паку?
— Потому что он повторил нецензурные слова в наш адрес. Все расценили это, как оскорбление.
— Когда Протасовицкий извинялся перед Паком, была какая-то агрессия в его сторону?
— Нет. Мы вообще собирались уходить. А Пак так жестко отвечал. Мы вообще подумали, что он мастер спорта, надает нам.
— Могли слышать его слова другие посетители?
— Думаю, могли. Он громко говорил.

— Мы не спали где-то сутки. Потом нас вызвали на допрос. Нас завели в разные места. Мне сказали: «Ну что, теперь присядите все?». Я спросил: «За что?». Мне ответили: «Найдем, за что». Первый протокол я подписал только через часов восемь или девять. Следователи менялись, уходили кушать. А мне сказали, что выходить из кабинета нельзя.
— Применяли к вам физическую силу?
— Нет. В наручниках не сидел, лампой не светили.
— Вы подали заявление на такое отношение?
— А мне кто-то сказал, что можно? Я вот первым вам рассказываю.

Прокурор закончил допрос свидетеля Геннадия Куропаткина.

— Вам делали замечания до Пака?
— Нет.
— Что было дальше?
— Пак сделал нам замечание. Протасовицкий сказал Паку: «Извините, вы похожи на такого-то знаменитого корейца». Саша раза три наверное извинялся за то, что он похож! А Пак сказал в ответ плохие слова. Первое из слов — было что-то вроде «шайка» или «кучка», а второе на «у» начинается на «ы» кончается. Дальше Кокорин-старший взял стул и хотел к нему сесть, с ним поговорить. А Пак повторил еще раз, и Саня махнул стулом и попал по левой руке. Я стоял сзади и все видел.
— Что делает Пак?
— Встал с грозным видом. Начал кричать на нас, что-то говорить. А мы с Сашей начали отходить назад. Пак был постоянно агрессивный.
— Пытался ли он кого-то ударить?
— Я не видел. Дальше мы отошли, начался конфликт, мы общались. Но что-то конкретного не помню. Дальше подошел я к нему, сказал Паку: «Зачем вы такое говорите?»
— Как вы с ним разговаривали?
— Ртом. Пак сказал потом: «Я не слышал, чтобы вы извинялись». В итоге мы друг перед другом извинились и разошлись на такой доброй ноте.
— Кто-то что-то снимал на видео?
— Я не видел.
— Кто-то из вашей компании просил удалить видео?
— Нет, такого не видел.
— Кто-то призывал выйти на улицу разобраться?
— Нет.
— Момент прихода Гайсин помните?
— Нет.
— Момент конфликта Гайсина с Мамаевым видели?
— Нет.

— Мы поехали покушать в кафе, в «Кофеманию». Поехали на двух машинах. Сколько было залов? Не помню. Но мы прошли в дальний слева.
— Что вы там заказывали? Интересуют алкогольные напитки.
— То есть пельмени вас не интересуют?
— Нет.
— Я заказал себе виски и сок. Кто что пил — я не знаю. Мы веселились, отдыхали, смеялись — как обычная адекватная компания. Сильно громко не разговаривали, чтобы кто-то кричал — такого не было.
— Девушки из вашей компании — присаживалась ли одна из них на Кокорина-старшего?
— Да.
— Как именно?
— Это показать надо? Просто села сверху.
— А целовались?
— Этого я не видел.
— А вы?
— Целовались? (смех в зале) Нет! Но присаживался, да. Мы же друзья!
— С Мамаевым была девушка?
— Да. Не помню, чтобы она лежала на нем.

Далее Геннадий будет отвечать на вопросы по «Кофемании», где случилась известная на весь мир агрессия стулом.

— Били водителя в голову с ноги?
— Вы себе это представляете? Такого я точно не помню. Мы повели Соловчука в сторону машину, посадили его туда. Он сказал, что сам уедет. Потом я ударил стекло машины. Зачем? Не знаю, злой был. Затем он уехал.
— Просил ли он не трогать машину?
— Такого не помню.
— Кто-то еще наносил удары по кузову?
— Не помню. Я только за себя могу сказать, я бил.
— Мамаев подходил справа к машине?
— Не видел, я был с другой стороны. В итоге Соловчук сел и спокойно уехал.
— Были фразы с угрозами: «Ты знаешь, кто мы?»
— Такой фразы не звучало. Но Соловчук сразу начал говорить про нас плохие слова. Наверное он знает, кто мы.
— В каком состоянии был водитель, когда уезжал?
— В нормальном состоянии. Спокойно сел и уехал.
— Кого-то из вашей компании, кроме Мамаева, он ударил?
— Вроде Кирилла бил, когда бежали в другую сторону от клуба. И Кирилл вроде упал. Как ударил — я не видел. Но видел действие в сторону Кирилла, из-за которого он упал.
— Именно из-за действий водителя Кирилл упал?
— Да.

— Что было дальше?
— Все вышил из клуба. Хотели поехать покушать и потом уже спать. Потом девушка Саша, когда вышла из клуба, села в машину и, как я понял, спросила: «Повезете ли вы нас?». Он уточнил, кого. Она показала на Сашу и Пашу, он сказал, что «петухов не повезет». Водитель сидел в Мерседесе, джипе, точно не помню. Как села девушка в автомобиль — не помню.
— Кто это слышал?
— Не помню, кто-то еще один стоял со мной.
— Что было дальше?
— Она рассказала это. Саша шел с Кириллом. Он спрашивает — зачем ты так сказал? Точные слова не помню, но он хотел обьяснить в дерзком плане. Он вышел такой из машины, 120 килограмм…
— Кто был еще на улице?
— Охранники стояли. Уже светлело.
— Где были братья Кокорины?
— Стояли у машины. Водитель вышел с другой стороны.
— Что было дальше?
— Паша взял его за куртку, а Соловчук ударил его в район груди. Как ударил? Вроде кулаком. Мне кажется, это был удар. Паша хотел махнуть рукой, но вообще не попал. Дальше я ничего не видел, я был за машиной.
— В какую сторону побежал водитель?
— Если заходить в «Эгоист», то влево. Потом все побежали в другую сторону от клуба. Я за ними побежал, но у меня из кармана вылетел телефон. Я вернулся подобрал, а когда подбежал к ним, водитель уже лежал на полу, а вокруг стояла вся наша компания. Потом его начали поднимать. Начали с ним разговаривать, спрашивать, зачем он так себя вел.

Прокурор начал допрос Геннадия Куропаткина с общих вопросов.

— Знакомы вам Пак, Гайсин?
— Один раз видел. Никой неприязни к ним не испытываю.
— Знаете подсудимых?
— Кокорина знаю с детства. Кирилла тоже знаю много лет. Пашу Мамаева знаю минимум 4 года. Между нами дружеские, хорошие отношения, с каждым из подсудимых.

— Приехали из Санкт-Петербурга с Кокориным и Мамаевым. Это был вечер, ближе к ночи. Поехали в клуб, побыли там. Потом поехали в ночной клуб «Эгоист». Я плохо знаю Москву и не знаю, где он располагается.
— Были с вами девушки?
— Да. Я не знаю их имен. Ранее ни с кем из них не знаком.
— Сколько было время?
— Не знаю, ночь была.
— Что было дальше?
— Побыли там и вышли. Были там часа 2-3, точно не помню. Сидели там, музыку слушали. Не знаю, кто что пил, но я — виски. Кто-то сок пил, кто-то воду.
— Менялся ли состав?
— Нет, все пацанами были.
— Приходили ли еще девушки?
— Да, но не помню, сколько их было.

Начинаем! Первый свидетель сегодня — Геннадий Куропаткин, который были одним из главных героев вчерашних показаний другого свидетеля Карена Григоряна.

Александр Кокорин тоже ответил на парочку вопросов присутствующих журналистов.

— Не обиделась ли Дарья, когда узнала про Катю (Екатерину Бобкову, прим. Sport24)?
— А что она узнала? Все вчера сказали. Или что она лесбиянка? А вы думаете, что все узнали только вчера? Это вы узнали только вчера, что полгода назад было. Вы только пишите, кто в чем одет был. Лучше бы писали, что происходит на процессе.
— Как нога?
— Жить буду, надеюсь.

Ребят завели в зал суда.

Заседание задерживается на 20 минут. Ждем опоздавшего прокурора Светлану Тарасову. С кем не бывает.

Жизнь ребятам предстоит, конечно, не легкая. Каждый день новое путешествие в суд.

Мама братьев Кокориных пришла на заседание суда.

Евгений Ловчев — о беседе с главным тренером «Зенита» Сергеем Семаком по поводу Александра Кокорина и Павла Мамаева.

Огненная подборка Sport24.

Вы не отличите речь свидетеля от цитат киногероев.

Вчерашнее заседание Пресненского суда по делу Кокорина и Мамаева получилось ярким и долгим. Суд успел допросить только троих свидетелей, а их около 45!

Впереди второе слушание, которое начнется примерно в 12:00 по Москве. Посмотрим, что нового мы узнаем от других свидетелей.

Максимально коротко.