Зачем Лев Толстой желал на Новый год себе и другим смерти: очень странные мысли классика
Лев Николаевич Толстой был не только великим писателем, но еще и весьма специфическим человеком. Причем на всех уровнях: с одной стороны, из-за непримиримости и радикальности своих взглядов культовый автор был отлучен от Русской православной церкви. С другой, из-за непростого характера Толстого тяжело приходилось его родным.
Самая известная иллюстрация этого — отношения Льва Николаевича со своей женой Софьей Андреевной. Для Толстого большое значение имела честность в семейной жизни, поэтому накануне свадьбы он дал невесте почитать свои дневники, таким образом продемонстрировав ей свою открытость. Вот только юная девушка была шокирована прочитанным: граф описывал там свои похождения по проституткам, многочисленные романы, в том числе сильные чувства к крестьянке Акстисье Базыкиной, которая даже родила ему сына.
Не слишком радовало близких Толстого и традиционное новогоднее настроение. В дореволюционной России главным зимним праздником было Рождество — граф считал, что большинство отмечает его неправильно:
«И в этом наряде идут женщины в церковь, — друг друга оглядывают, себя охорашивают. После этого начинают разговляться, вино пить. И, разговевшись, идут по дворам пить. И начинается пьянство и распутство на всю неделю. Именинник Христос, а празднуют дьявола — его радуют», — писал он.
Софья Андреевна вспоминала, что ее супруг какое-то время запрещал покупать детям игрушки и наряжать елку и оттаял лишь с годами. Часто Толстой во время находился в мрачном расположении духа.
«Уныло начал новый год. Читал Robert Elsmere — хорошо, тонко. Маша с Пошей расстроены. Трудно становится. И просвета нет. Чаще манит смерть. Отец! Помоги, настави и прими. — Никуда не выходил, очень уныло было», — писал он в 1889-м.
Еще одна неоднозначная мысль Льва Николаевича — из 1883-го:
«Мы живем, значит, мы умираем. Хорошо жить, значит, хорошо умирать. Новый год! Желаю себе и всем хорошо умереть»
Впрочем, угрюмым на новогодних праздниках Лев Толстой был не всегда. «Лев Николаевич прыгал, одетый козой, как молоденький мальчик», — писала Софья Андреевна в дневниках в 1870-м. Также супруга писателя отмечала — с годами она уговорила его организовывать зимой торжества со всеми сопутствующими этому атрибутами.
