Теперь понятно, почему невесты на Руси плакали на свадьбе: дело было вовсе не в том, что они не хотели замуж
Предсвадебные девичники из прошлого выглядели вовсе не так весело, как сегодня. Представьте себе сцену, вы собираете подружек, родственниц, шьете и вяжете дома скатерти и полотенца, затем идете в баню, и все это действие сопровождается песнями, слезами и завыванием. Кажется, горе в предпраздничную программу как-то не вписывается. Но на Руси это был один из важнейших символических ритуалов.
Прощание с домом
Может показаться, что невеста и ее окружение плачут из-за расставания с отчим домом и девичьей свободой. Девушка прощалась с прежней жизнью, переходя в новый социальный статус жены. Этот переход символически оплакивался присутствующими, поскольку в будущем ее ждали новые обязанности и тяготы: уход за домом, послушание мужу и роды.
Одной из свадебных песен, исполнявшихся в этот момент, была следующая:
Схожо красное солнышко,
Ты мой корминець-от батюшко, <…>
Из солдатов есь выходци,
Из острогов есь выпуски,
Казацихам-роботникам
Долги сроки те кладены,
За то денежки плацены,
А уж вы мне, молодешеньке,
Без конця срок полoжили
Эти слова выражали тоску невесты, осознающей, что солдатская служба и плен имеют конец, тогда как супружеская жизнь будет бесконечным служением. Но все ли дело в тяжелой дальнейшей судьбе?
Древняя примета
По одной из версий, девушки плакали на удачу, чтобы избежать слез в дальнейшей жизни. Считалось, что наплакавшись перед браком, в замужестве слезы лить больше не придется. В народе даже была поговорка: «не наплачешься за столом, так наплачешься [у свекрови] за столбом». Столб означал выступ на печке.
Новые социальные роли
Во время обряда с причитаниями и плачем невеста и окружающие готовились к новым общественным ролям.
«Свадебные причитания […] имеют определенную иллокутивную цель — помочь невесте и другим участникам свадьбы реализовать перестройку сети их межличностных и социальных отношений. В результате бракосочетания социальный статус группы людей подвергается изменению, которое заметно отражается в их номинации», — пишет Ван Лолань, аспирант Санкт-Петербургского государственного университета, в статье «Прагматический анализ обращений в свадебных причитаниях пинежья».
В этом помогали необычные песни и присказки:
Уж ты родима моя маменька,
Уж ты желанна да моя кормилица…
Ты не радуйся, маменька,
Ты не сына женишь, маменька,
Не сноху берешь — заменушку…
Плач и причитания невесты и ее окружающих становятся обрядом, во время которых меняется самооценка невесты. По-другому ее начинают воспринимать окружающие.
«В славянской культуре свадьба — это, несомненно, одно из важных обрядовых действ родового круга, создание новой микроструктуры по установленной традицией схеме, это обряд перехода, при котором происходит изменение личности. Инициация невесты является переходом ее из группы девушек в группу женщин, в другой род. Во время обряда много времени тратится на решение самооценочных задач. При исполнении свадебных голошений самооценка претерпевает огромные преобразования, и в результате она становится стабильной», — объясняет писательница Любовь Юрьевна Черенкова в статье «Измененное состояние сознания при свадебных причитаниях».
Общение с потусторонним миром
Именно плач и пение, по мнению Черенковой, вводили невесту и ее окружающих в измененное состояние, некий транс, представляющий общение с потусторонним миром.
«Голос в народной традиции являлся принадлежностью «этого», земного мира в противовес «тому», потустороннему. С помощью изменения ритма, тембра и звуковысотного положения голос способен приобретать магические функции. Свадебный ритуал в данном контексте рассматривается как общение с иным миром при помощи все того же голоса», — объясняет Любовь Юрьевна там же.
Так что, с помощью этого ритуала девушка обращалась к миру мертвым и, по древним представлениям, посещала его, чтобы «возродиться» в новой счастливой жизни.
