Для многих людей, которые жили в Советском Союзе, стал неожиданностью поступок Михаила Барышникова. А вернее, его побег в 1974 во время гастролей в Канаде. В СССР у него был статус небожителя, машина, квартира в центре Питера — о чем можно еще мечтать?
«Он явно ничего не планировал, оставил здесь все. Я думаю, его там хорошо обработал тот, кто был заинтересован в нем и в его таланте. Ведь единственное, чего у нас не хватало, — это творчество. Чего уж скрывать, творческие люди мучились. Миша никогда не добился бы здесь того, что получил там», — объясняла причины побега одна из партнерш Барышникова Светлана Ефремова.
Эти слова перекликаются с мнением близкого друга Барышникова Иосифа Бродского. Тот на вопрос, чтобы было бы с Барышниковым, если б тот остался, ответил коротко: «Спился».
«Он всю жизнь мечтал быть американцем, — рассказывала историк балета Виолетта Майниеце. — Он знал, что он великолепный танцовщик, и хотел, чтобы его ценили не только в плане творческого успеха, но и материально. Миша говорил: «Я все танцую-танцую, а еле-еле на какую-то машину заработал».
В Америке Барышников получил и свободу творчества, и деньги, и мировую славу. Поэтому логично не скучал по стране. И ни разу после побега не вернулся ни в советскую, ни в постсоветскую Россию:
«У меня никогда не было такой привязанности к этому месту, как у Бродского. Я и прожил-то в России всего 10 лет. Я продукт латвийского воспитания, хотя родители у меня были русские, со всеми вытекающими из этого последствиями. Но я никогда не чувствовал ностальгии, точнее, у меня есть ностальгия по русским людям и русской культуре, но не по этому месту на географической карте».
Правда, на родину Барышников все же приехал. В 2015-м он вышел на сцену в моноспектакле латвийского театрального режиссера Алвиса Херманиса «Бродский/Барышников». 2 года спустя латвийский сейм единогласно проголосовал за удовлетворение прошения артиста о предоставлении ему гражданства.
