«Иван Васильевич меняет профессию» — один из шедевров Леонида Гайдая по прекрасной пьесе Михаила Булгакова. И если великий писатель в своей работе всегда очень внимательно относился к деталям, изучая большое количество материалов по описываемому периоду, то великий режиссер себе позволить такого просто не мог — другая профессия, другая скорость работы. Во время съемок «Ивана Васильевича» еще не появилось в составе киногрупп специальных редакторов, так что указать маэстро на забавные исторические киноляпы было просто некому.
Комедия на то и комедия, чтобы смотреть ее и смеяться, а не оценивать ее соответствие действительности. Тем более когда это еще и фантастическая комедия — с путешествиями во времени. Так что просто улыбнемся над этими дополнительными приколами от Гайдая. Сейчас их разоблачит любой шестиклассник — именно тогда в школах впервые проходят времена Ивана Грозного.
Итак, во-первых Иван Васильевич в фильме почему-то путается в своем возрасте. Когда его допрашивает милиционер, он называет такую дату своего рождения: «1533 год от Рождества Христова». В пьесе Булгакова этого диалога нет.
Тут сразу два промаха. Во-первых, Иван Грозный родился в 1530 году. Конечно, сейчас во времена интернета проверить это можно за секунду, а в гайдаевские надо было лезть в книги. Но все же факт легко пробивался в том же школьном учебнике. Во-вторых, Иоанн Васильевич, раз уж говорит языком того времени, никак не мог вести отсчет от Рождества Христова — новое летоисчисление появилось в России только при Петре I — 100 с лишним лет спустя. Так что Грозный должен был называть такую дату: «Год 7038-й от сотворения мира».
Второй исторический промах — с Буншей и Милославским. Когда вор-аферист превращает управдома в царя, он сверяется с картиной на стене и вручает ему скипетр и державу. Между тем, ни картины, ни скипетра, ни державы во времена Ивана Грозного в Кремле быть не могло — эти аттрибуты появились уже позже. Скипетр, например, впервые использовался его сыном, Федором Иоанновичем, в его короткое царствование. Иван Грозный же предпочитал посох.
Ну и третий исторический киноляп — в одной из любимых сцен, с лифтом. Пытаясь выбраться из этого бесовского устройства, Иван Васильевич крестит его… троеперстно. Между тем, троеперстие в русском православии ввел патриарх Никон через 100 лет, что стало одной из причин церковного раскола. Истово верующий Иван Грозный мог крестить только двумя перстами. Кстати, шутку «Вот что крест животворящий делает!» Гайдай взял из пьесы Булгакова, но там, конечно, не было пояснений — просто написано, что царь «крестит дверь».
