Лев Николаевич Толстой был и остается «моральным камертоном». Но в личной жизни, несмотря на высокую нравственность (которая к тому же все же свойственна поздним годам жизни великого писателя), он доставил немало неприятностей своей супруге Софье Андреевне.
Когда они поженились в 1862 году, Толстому было 34 года, а Софье Берс — 18. Лев Николаевич познакомился с дочерью московского врача еще раньше, но влюбленность вспыхнула, когда он встретил ее уже повзрослевшей. Все развивалось довольно быстро — между предложением руки и сердца и свадьбой прошла всего неделя.
Дальше пошло не очень гладко. Для Толстого большое значение имела честность в отношениях, и накануне свадьбы он дал невесте почитать свои дневники — признак доверия и открытости. Вот только юная девушка была шокирована прочитанным: граф описывал там свои похождения по проституткам, многочисленные романы, в том числе сильные чувства к крестьянке Акстисье Базыкиной, которая даже родила ему сына.
«Все его прошедшее так ужасно для меня, что я, кажется, никогда не помирюсь с ним. Он целует меня, а я думаю: «Не в первый раз ему увлекаться. Я тоже увлекалась, но воображением, а он — женщинами, живыми, хорошенькими», — записала она в своем дневнике и даже порывалась отказаться от свадьбы. Молодые все же пошли под венец. Но ревность не столько к настоящим, сколько к прошлым любовницам Толстого у Софьи Андреевны осталась и терзала ее практически всю жизнь.
Но еще большим ударом для молодой жены должна была стать строчка из дневника Толстого, сделанная 24 сентября, после первой брачной ночи. Всего два слова:
«Не она».
Видела ли жена эти чудовищные для любой любящей женщины слова? Скорее всего да: из-за ревности она часто залезала в записи писателя, да и как его секретарь имела доступ ко всем бумагам. Если и не сразу — она систематизировала все его заметки и дневники уже после смерти Льва Николаевича. Увы, в любовном темпераменте молодожены не сошлись. «У него играет большую роль физическая сторона любви. Это ужасно; у меня — никакой, напротив», — писала Софья Андреевна в своем дневнике.
Впрочем, муки в целом были напрасны. «Неимоверное счастье. Все мои ошибки мне ясны. Ее люблю все так же, ежели не больше. Мне грустно было, что у нас всё, как у других. Сказал ей, она оскорбила меня в моем чувстве к ней, я заплакал. Она прелесть. Я люблю ее еще больше. Но нет ли фальши», — записал Толстой всего через несколько дней после жестких слов.
Несмотря на разность темпераментов, Толстые прожили вместе почти 50 лет. Ссорились, обижались, мирились. И только в 82 года, незадолго до смерти, Лев Николаевич решил уйти из дома — но не из-за того, что не любил. С годами основной конфликт в паре стал разгораться вокруг отношения к материальному. Толстой все больше отдалялся от него, желая жить простым трудом и без богатства. Софья Андреевна упрекала его в том, что, заботясь обо всем человечестве, он не хочет позаботиться о своих детях. Иногда о Толстых пишут, что Лев Николаевич был образец высоких помыслов, а жена, дескать, тянула его в мещанское болото обывательской жизни. Это, конечно, совсем не так. Именно стараниями Софьи Андреевны великий писатель был освобожден от этой самой обывательской жизни. Супруга посвятила себя гению: согласилась покинуть милую сердцу Москву и жить в глуши, всю жизнь переписывала набело черновики всех его произведений, родила ему 13 детей. При этом это была женщина хорошо образованная, думающая, талантливая — остались ее дневники.
Так что семья Толстых пережила разные периоды — когда-то была счастлива, как все прочие семьи, когда-то — несчастлива по-своему, строго по бессмертной цитате из «Анны Карениной».
