Кузнецов о своих словах про НХЛ: «Тысячу раз пожалел. На эмоциях брякнешь — кто-то сочтет тебя раздолбаем»
Нападающий «Металлурга» Евгений Кузнецов признался, что много раз пожалел о своих словах про то, что в НХЛ из-за небольшого размера площадки бегаешь как курица без головы.
— Когда вы только вернулись в Россию, то признавались, что КХЛ для вас словно другой вид спорта по сравнению с НХЛ. Сейчас-то уже адаптировались?
— В том году привык к размерам коробки, в Питере она маленькая была. Сюда в Магнитогорск приехал — здесь финские размеры (в КХЛ ледовые площадки двух размеров: «канадского» — 60×26 м и «финского» — 60×28 м. — Sport24). Вообще другая игра. Тут больше места, совсем другой хоккей. Все равно приходится привыкать. К правилам, судьям, каким-то деталям. За что дают удаления, за что — нет. Это все процесс. Еще раз скажу: я очень эмоциональный человек и иногда соответствующе реагирую во время матча. К счастью, стало больше судей, которые уже знают меня как человека и могут на что-то закрыть глаза. Я потом всегда подъеду, через шутку сглажу углы, пообщаюсь. Это важно, когда ты на эмоциях сорвался. На партнера или на тренера ты не можешь, на соперника — тоже, только на судей и остается. (Смеется.) И вот прошло несколько игр, они уже все понимают, улыбаются. Большое спасибо им за это.
— Вот вы говорили, что готовы даже финансово вложиться, чтобы вернуть в КХЛ хоть пару больших, так называемых европейских коробок размером 60×30 метров. Но ведь их вроде для того и уменьшали, чтобы скорости были выше, как в НХЛ…
— Там игроки просто сами по себе быстрее бегают. На самом деле, с уменьшением площадок стало больше сумбура. В разных городах разные размеры, а хочется единообразия. Возможно, большинство хоккеистов и не замечают разницы, а я чувствую. Для меня важен отскок шайбы — вся картинка игры меняется. Мне нравилась наша старая школа хоккея. Да, может, не много бросков, но был другой вид спорта. Раньше больше дорожили шайбой. Вся игра шла под то, чтобы создавать, открываться. А сейчас больше возможностей сыграть от простого. Где-то отброситься, побежать, затоптать, задавить. Североамериканский стиль такой. Но если я хочу и дальше здесь играть, мне надо перестраиваться. Это моя проблема, а не лиги.
— Вы же в КХЛ отчасти потому и уезжали, что в НХЛ, на ваш взгляд, много бессмысленной беготни…
— Было время, когда действительно много и как-то бесцельно бегал. Никак не мог найти свою игру, золотую середину. И сказал в интервью, что тут ты как курица без головы бегаешь. А у меня в голове тот хоккей, который в детстве еще зародили. Поностальгировал, получается. Я же, повторюсь, что думаю, то и говорю. А потом за это получаю.
— Часто жалели о сказанном?
— Тысячу раз. На эмоциях шутку брякнешь, кому-то обязательно не понравится. Кто-то сочтет меня расхлябанным, раздолбаем. А я живу этими эмоциями. Улыбка для меня то, чем я горжусь. Жизнь хоккеиста коротка. У тебя может быть плохая минута, плохой момент, но не может быть плохого дня. Ты просыпаешься, начинаешь день — и все шансы перед тобой. Все зависит от того, как ты ими воспользуешься. Если думаешь, что сейчас сложно, вспомни, что у тебя вся жизнь впереди и таких трудностей будет немало. Накосячил? Исправься, извинись — иди дальше, — приводит слова Кузнецова «Российская газета».