Андрей Баталов — воспитанник челябинского хоккея. И почти вся его карьера была связана с родным «Трактором». У голкипера были блестящие перспективы. В 1988 году он попал в юниорскую сборную СССР и отправился на юношеский чемпионат Европы. На том турнире наша команда завоевала бронзу, хотя имела в своем распоряжении сумасшедший подбор игроков. Алексей Жамнов, Сергей Зубов, Павел Буре, Вячеслав Козлов, Александр Карповцев, Игорь Королев, Сергей Федоров и Александр Могильный — просто фантастика. Несмотря на такой звездный состав участников, одним из трех лучших игроков турнира стал именно Баталов.
«По Сереге Зубову сразу было видно, что у него большое будущее. Буре был младше на год, забивал много, что говорить — Русская Ракета. Хотя к нему всегда было особое отношение, его с ранних лет холили и лелеяли. Когда нам надо было ехать на турнир в Америку, его просто побоялись взять — мол, забьют его там. От его брата ждали, что Валера будет еще более талантливым, чем Паша, но не случилось. Может быть, травмы помешали», — рассказывал голкипер в интервью.
Несмотря на перспективы, Баталов так и не дошел до того уровня, который ему пророчили. Всему виной — случайные обстоятельства. Андрей числился голкипером национальной сборной, поэтому имел отсрочку от армии. Так что в институт он решил не поступать — голкипера постоянно дергали на разные турниры, из-за этого он решил все свободное время посвящать отдыху и восстановлению, а не учебе. И вскоре поплатился за это решение. В 1988 году молодых игроков «Трактора» отправили в воинскую часть, чтобы они приняли присягу, несколько недель пожили в расположении части и отправились в армейские хоккейные клубы. Однако у Баталова все сложилось далеко не так, как ему описывали изначально. Сначала он попал в армейскую роту, а затем его отправили в Верхнюю Пышму, где он служил в химических войсках. Голкипер решительно не понимал, что происходит. Проблема была в том, что он не мог ни с кем связаться — пользоваться телефоном было категорически запрещено. Андрей дождался выходного и сразу принялся звонить всем родным и знакомым. Оказалось, что в свердловском СКА, куда голкипер должен был ехать, его тоже потеряли. Вскоре клуб все-таки забрал его из части и позволил продолжить заниматься любимым делом. Но ненадолго.
«В свердловском СКА у меня не сложились отношения с тренером. Кто сейчас виноват, кто прав, трудно определить. Но то, что я на войне оказался, это личная «заслуга» тренера. В 1990 году должен был ехать в расположение молодежной сборной СССР. У Сереги Тертышного уже было написано, что мы в Новогорске в одном номере живем. Но вместо сборной меня отправили в спортроту. Не хотел я в сапоги попасть. Мне говорили, что в армию и не отправят — полгода всего оставалось служить. Но попал я не только в сапоги, но еще и на войну. Из спортроты меня отправили в часть в Верхнюю Пышму. А там не знают, что со мной делать. Служить оставалось немного, я уже практически дембель. Мне даже форму не дали, ходил в курточке сборной Советского Союза. Смотрели на меня, смотрели… И, видимо, пришла разнарядка, что надо отправить людей на войну. Новобранцев трогать было нельзя, а я подошел по всем параметрам. Дембеля все были на каких-то нужных должностях, а я нигде не пристроен. В сам Нагорный Карабах я не попал, только в Баку. Там тоже были волнения, стреляли — и солдаты приехали порядок наводить. И вот вчера я ходил в куртке сборной СССР, а сейчас — в армейской форме с автоматом…», — вспоминал бронзовый призер юниорского чемпионата Европы.
Бывший партнер Буре, Могильного и других будущих звезд мирового хоккея даже получил ранение. Ночью на казарму, в которой спокойно спал спортсмен, напали азербайджанцы. Они не хотели, чтобы советские солдаты установили свой порядок в регионе. Противники расположились в домах, которые располагались вокруг казармы. Сложно представить, что в этот момент чувствовал шокированный Андрей.
«Выбегаю и вижу, что, как в кино, очереди по лужам. А я не знаю, что с оружием делать, стрелять не умею. У товарища гильзы из автомата летят. Потом меня ранили при одном из обстрелов. В госпитале пролежал примерно три недели. Ранение было непроникающее, но хирург мне сказал: «Еще пару миллиметров — и на эту пулю бы все твои кишки намотались». Мне повезло, жизненно важные органы были не задеты. Это была пуля со смещенным центром тяжести, сейчас такие уже запрещены. Когда вышел из госпиталя, охранял блокпосты во время чрезвычайного положения, с автоматом научился управляться», — рассказывал уроженец Челябинска.
После всего пережитого голкипер вернулся в хоккей. Его приняли в родном «Тракторе». Вместе с командой он выиграл две бронзовые медали — в 1993 и 1994 годах. Но построить феноменальную карьеру у него так и не получилось. В 1995 году он повесил коньки на гвоздь.
