Он был гордостью СССР, отказывался от денег ради учебы, не прикасался к алкоголю. Истории о великом Майорове
«Конечно, в идеале любой спортсмен должен ограничивать себя и в курении, и в употреблении алкоголя. Я, к примеру, пока играл — не курил. Потом начал, но бросил 15 лет назад. В конце концов курение сокращает твое пребывание в большом спорте. Но тут уж каждый сам себе хозяин», — говорил легенда «Спартака» Борис Майоров.
Во времена СССР пристрастие к алкоголю было бичом многих выдающихся хоккеистов. В некоторых случаях регулярное употребление горячительных напитков приводило не только к преждевременному окончанию карьеры, но и к смерти. Как, например, это произошло в случае Виктора Блинова. Он мог стать одним из лучших защитников планеты, но в возрасте 22 лет ушел из жизни. Всему виной — любовь к спиртному.
В этой связи те хоккеисты, которые не притрагивались к алкоголю, становились настоящими уникумами. Одним из таких спортсменов был легендарный форвард «Спартака» и сборной СССР Борис Майоров. Двукратный олимпийский чемпион на протяжении долгого времени выполнял функции капитана как в клубе, так и в сборной. Такое доверие со стороны тренерского штаба обеспечивалось не только исключительным хоккейным талантом Бориса, но и правильным поведением за пределами льда. Майоров служил примером для партнеров — не нарушал режим и поддерживал идеальную физическую форму.
Сам форвард объяснял свое безразличное отношение к алкоголю сумасшедшей занятостью. Ведь Борис вместе с братом-близнецом Евгением был одним из немногих профессиональных хоккеистов, который в самый разгар карьеры получал высшее образование. Причем очно, то есть посещая почти все занятия! Майоровы учились в престижном Московском авиационно-технологическом институте. И успешно закончили его. Хотя иногда ради этого приходилось пропускать выездные матчи своей команды.
«В декабре обычно «Спартак» выезжал на игры в Новосибирск, Челябинск, Свердловск, Горький, иногда Пермь захватывали. Это надо было выезжать на две недели, прилетали самолетом, а оттуда по городам поездом. А декабрь — это же зачетная сессия в институте. Я Сеглину говорил, что не поеду, так как, если зачет не сдам, меня к экзаменам не допустят. Он мне в ответ — я с тебя зарплату сниму. Я говорю — снимайте. И он снимал, но я оставался, сдавал зачеты, экзамены. Как-то удавалось совмещать. Честно говоря, когда я учился на пятом курсе, был уже известным спортсменом, в сборной играл, руководство института шло мне навстречу. Последнюю сессию перед дипломом, за исключением военного дела, мне разрешили сдавать тогда, когда я смогу. А военное дело — это особая статья. Вроде это и в рамках института, но институт им не управлял, и военное дело меня просили сдать вовремя. Это нужно было сделать для того, чтобы получить звание лейтенанта запаса. И военное дело я сдал, а потом досдавал даже после чемпионата мира, кажется, в марте 1961 года последнюю сессию», — рассказывал Борис в интервью.
Майоров говорил, что сразу после тренировок он бежал в институт, чтобы успеть на занятия. Пока форвард грыз гранит науки, у его одноклубников было свободное время, которое они нередко заполняли выпивкой. Так что можно сказать, что высшее образование обеспечило олимпийскому чемпиону долгую и насыщенную карьеру — легенда «Спартака» провел в большом хоккее 13 лет.
