«Орал на всю Тверскую: «Кто чемпионы?» Мы были весьма нетрезвы». Интервью чемпиона мира и Олимпиады Зубарева

Дарья Тубольцева

Поделиться

Комментарии

В середине января российский защитник Андрей Зубарев объявил о завершении карьеры игрока. 36-летний хоккеист последний раз выходил на лед весной 2022 года, после чего так и не нашел новую команду. В большом интервью Sport24 олимпийский чемпион и чемпион мира рассказал:

• почему решил объявить об уходе из хоккея;
• как держит себя в форме после хоккея;
• каким бизнесом занимался в последние полтора года;
• как держал кассу в Уфе и «Атланте»;
• что такое ставки в командах КХЛ и сколько можно было заработать в СКА;
• как продавал в детстве хлеб и ездил на Олимпиаду по математике;
• как привез технику из Латвии чартером СКА;
• что мистического произошло на чемпионате мира-2014 и Олимпиаде-2018;
• почему Знарок — главный тренер в карьере;
• из-за чего не получилось заиграть в НХЛ.

— Как долго вы принимали решение о завершении карьеры?

— Оно уже напрашивалось. Зачем обманывать себя и хоккей? Зачем в голове надеяться: «Да нет, я еще могу»? Нет, я могу конечно, но если нет нормальных предложений, то смысла ждать нет. Лучше уйти и заниматься делами. Уже успокоиться и не думать, что надо позвонить агенту, надо себя держать в форме и так далее. Все, я головой успокоился.

— Поворотной точкой стал дедлайн КХЛ, когда не поступило предложений?

— Да. Если бы было предложение, то я бы 100% подписал контракт до конца сезона, а после бы принимал решение.

— Вы написали, что сложно поддерживать себя в форме без команды. А вы все эти полтора года тренировались, как раньше?

— Да, старался каждый день тренироваться. Сейчас с вами договорю и пойду на пробежку, потом будет лед. Даже сейчас придерживаюсь своего графика. Просто теперь тренировки по-другому воспринимаю — делаю для себя, в кайф.

— Многие после завершения карьеры кидают коньки на балкон и забывают о хоккее.

— Нет, я не такой. Может, теперь просто буду поменьше ругаться на ребят, с которыми катаюсь. Я от них много требовал, как и от себя. Сейчас будем просто наслаждаться хоккеем.

— С кем катаетесь?

— Чуть позже в свои соцсети выставлю фотографию, с кем катаюсь.

— В какой момент вы были максимально близки к тому, чтобы подписать контракт?

— Названия команд нет смысла раскрывать. Мне звонил тренер в августе, сказал, что хотел бы видеть меня в команде, чтобы я был для молодых наставником. Я отказался. Были еще предложения, но я их серьезно не рассматривал.

— Почему отказались в августе?

— Хотел большего в плане результата, был вопрос, попадет ли вообще команда в плей-офф. Мы даже деньги не обсуждали, до этого не дошло.

— Не завидуете Ковальчуку, который и в 40 лет решил поиграть в КХЛ?

— Молодец, что вернулся. Я никак к этому не отношусь, это его решение, успехов и удачи ему.

— С Ильей дружите со времен СКА?

— Он мне уже месяц или полтора не отвечает в вотсапе (смеется). Так мы общаемся.

— Знаю, что для спортсменов большая проблем — удержать вес. Заканчивают со спортом и резко набирают.

— Прекрасно понимаю, мне это очень сильно грозит. В том числе из-за этого я и тренируюсь, хочется себя держать в форме. Закончить и сразу пивной живот приобрести — не мой вариант. За питанием я и так всегда следил, в рационе присутствует много зелени. Могу вообще один раз поесть, может быть, только завтрак и ранний ужин. Нагрузок у меня много. Если ничего не делать, вес точно попрет. Я себя знаю. Я не тот человек, который может есть сутками и оставаться стройным.

— Артюхин говорил, что закончил, и его беспокоят проблемами со здоровьем, колени больные. У вас как?

— Пока ни одна болячка не вылезла, все нормально. Я делаю полноценные тренировки, на высоком пульсе тоже. Как говорится: ушел здоровым.

— Заметили в последние пару лет повышение интереса к теме здорового питания? Знаю многих хоккеистов, которые работают с нутрициологами. Чувствуете, что определи время?

— Вы сейчас только про хоккей сказали, а в обычной жизни уже давно взялись за здоровое питание. Здорово, что и до нас дошло. Раньше нас собирали 12 июня, и были восстановительные сборы — ты ехал в Турцию и пил пиво. Сейчас игроки сами готовятся и в отличной форме приходят на сборы в августе. На правильном питании организм быстрее восстанавливается, он больше тебе может дать в плане работы.

— Сильно себя ограничиваете в питании?

— В Макдональдсе не был лет 15-20. Если в ресторане будет на столе картошка фри, то я могу поесть. Но чуть-чуть. Десерты люблю, стараюсь себя ограничивать. Плохой еды у меня в рационе нет.

— Какие у вас принципы питания?

— Могу на интервальном голодании посидеть, могу один раз поесть в день. Голодание 1-2 дня пробовал, но давно. Как-то было веганство. Это было в Петербурге. Три месяца не ел мясо. Было прикольно. На выезде у всех была одна еда, а мне отдельно выносили тофу, бобовые. Все смеялись. Чувствовал себя неплохо. Понятно, что нужно делать это определенными периодами, давать организму отдых.

— Вы же говорили, что после травму получили и вам сказали завязывать?

— Не думаю, что это связано. Совпадение.

— Когда решили закончить карьеру, разрешили себе сделать что-то, что не позволяли до этого? Прыжок с парашюта, поездка куда-либо и так далее?

— Жить-то мне и дальше хочется, так что никаких прыжков с парашютом. Ни в коем случае! Я лучше заклею угол, об который можно удариться. В моей жизни ничего не поменялось, просто я головой успокоился. Если мне надо куда-то полететь, то я не буду думать, что тренировку пропущу, сяду в самолет и полечу.

— Чем вы занимались последние полтора года?

— Я в марте 2022 года сыграл свой последний матч. Всем известно, что произошло в феврале. В нашей стране произошли большие изменения, особенно это касается товаров потребления. Я возил запчасти, не я физически, а занимался закупкой и логистикой. Привез четыре или пять больших грузов в автосалон. Хотя до этого вообще этим не занимался. Возил машины из Казахстана. Я вообще разносторонний человек, если идея мне понравится и на этом можно заработать, то я готов браться за дело.

— Продолжаете заниматься этим?

— Нет, машинами больше нет. Иногда по запчастям еще обращаются люди. Иногда знакомые или друзья просят привезти что-то, я делаю, но на этом не зарабатываю.

— Нет ли желания из этого сделать большой бизнес?

— В нашей стране много ушлых людей, и этим делом уже занимаются многие. Я займусь чем-то подобных, но в другом месте.

— Вы еще хоккейной экипировкой занимаетесь?

— Да, компания Про Хоккей Сервис, мы представители фирмы True. Есть нюансы в плане доставки. Если раньше коньки на заказ из Канады шли почтой DHL 10 дней, то сейчас полтора месяца. И я ничего не могу сделать. Некоторые вещи после февраля 2022 года очень сильно поменялись.

— Вы в будущем себя видите предпринимателем?

— Вижу себя в сферах, где можно купить — продать, построить — продать, заказать — продать. У меня есть два высших образования, одно спортивное, другое юридическое. Но в юристы, наверное, не пойду. Знаю юридические тонкости, этого мне достаточно. Самое главное — не нарушать законы.

— Вы в последние годы карьеры стали давать интервью, вести социальные сети. Не думали пойти на телевидение, в спортивный ютуб, как Гончаров и Потапов?

— На данный момент, в эту сферу меня не тянет. Знаю, что я могу пошутить, сказать, но не хочется. В тренерство тоже не хочется. Мне все предлагают: «Давай детей на подкатки брать будешь». Всем отвечаю: «Да я сам кататься не умею. Кого я научу? Зачем обманывать?». Игроку определенного возраста я могу объяснить какие-то тактические моменты, но научить кататься и азам хоккея — с этим не справлюсь.

— Хоккейный менеджер, агент — эти профессии не интересны?

— Нет, не тянет.

— Хоккейный контент потребляете?

— Вообще ничего. Иногда шучу: «Я хоккей не люблю, я в него играю». Так получается, что когда в КХЛ матчи, то я занят. Когда идут матчи НХЛ, я уже сплю. Да и желания особо нет. Понятно, что хороший матч КХЛ посмотрю. И то параллельно чем-то буду заниматься.

— Ваши посты в соцсетях пользовались популярностью, ваши интервью расходились на цитаты. Не жалеете, что так поздно, уже после 30, решили открыться перед болельщиками?

— Да и это случилось спонтанно. Из-за пандемии. Так бы я не завел социальные сети. А тут мы все сидели по домам, все поглощали любой контент. Поэтому само собой пошло. Вы увидите, я продолжу вести свои страницы, но посмотрим, в каком формате. Почему я перестал, когда закончил играть? Не до развлечений в такие времена.

— В последний год своей карьеры вы прославились тем, что стали хоккейным ревизорро. Вы реальную пользу от своих съемок увидели?

— Вы же знаете, что у нас если что-то улучшается, то на один день или на словах. Надеюсь, что-то где-то осталось. Когда я выложил пост о том, что завершаю карьеру, мне много людей написало. Столько было благодарностей, что чуть не прослезился. Писали даже: «Спасибо, Андрей, за душевые на арене на Зорге в Уфе» (вторая ледовая арена в Уфе, где играет «Торос» и «Толпар» — прим. ред.). Я туда ездил, закупали на командные деньги материалы, мы сделали все души. У меня была командная уфимская касса, я заправлял нашими финансами.

На аренах КХЛ тоже что-то менялись, но надо понимать, что любая вещь имеет свойство ломаться, так что нормально регулярно все менять. В декабре ездил на Матч звезд в Питер, встречался с Сергеем Гимаевым, он сейчас занимается похожими вещами. Он сказал, что у игроков будут холодные ванные, шампуни будут в душевых. Говорю: «Супер, вы все это сделали, когда я закончил». Если серьезно, то я рад, что все это будет, это само собой разумеющие вещи. Но вы видите, что у нас вообще происходит, а мы говорим о каких-то мелочах, каком-то хоккее, каких-то раздевалках. Смотрю новости, не те, которые не нужно смотреть, люди без отопления живут. Мне даже стыдно говорить про душ для хоккеистов, когда происходит прорыв труб в городах и так далее.

— Все, что происходит в последние два года, отразится на хоккее? В том плане, меньше ли детей пойдут в хоккее?

— Наверное, это отразится не только на нашем виде спорта, а на всем спорте. На всей нашей жизни.

— Вы упомянули уфимскую кассу. Расскажите, на что собирали деньги в команде?

— Назовем это кассой. Кассу я держал и в «Атланте», и в Уфе. Можно сказать, был завхозом. Я люблю правильные вещи, педантичен в плане подсчета денег. Если мне что-то не нравится, условно буду смотреть на стену и мне не понравится ее изъян, то я ее перекрашу. Я знаю, как распоряжаться деньгами. Когда приходишь, то в кассе ноль денег. Ребята вносят определенную сумму, молодые поменьше.

Мы, к примеру, платили за разбор баулов на выезде. Я не знаю, как в других командах устроено, бывает, что персоналу доплачивают. Раньше мы вообще сами разбирали баулы, неважно, ночь или утро. В «Атланте» в 2008 году я стал договариваться с персоналом, сколько будет стоить разгрузить один баул. В Уфе мы скидывались с ребятами на разбор баулов, на шампуни. Мы улучшили раздевалку, поставили хорошие диваны, купили большой телевизор, плейстейшен. Думаю, еще лет десять это будет стоять. Мы сделали все для комфорта команды. Для нас раздевалка — второй дом, мы там проводим очень много времени. У меня друг работает в сантехнической компании Hansgrohe, думаю, многие знают. Так вот нам прислали дорогие лейки.

— Штрафы не в вашу кассу шли?

— Опоздания в нашу. Самый большой сбор денег — это ставки на матч. Допустим, тебе платится премия за игру, и ты играешь против своей бывшей команды, или у тебя в семье ребенок родился. В общем, какое-то событие в твоей жизни произошло. Ты делаешь ставку условно 100 рублей. Если команда выигрывает, тебе платится премия, и ты с этой суммы отдаешь денежку в кассу команды. Это была самая большая статья доходов.

— Никогда про это не слышала.

— Вы не знаете, какие ставки были в Санкт-Петербурге в те далекие времена. Там с одной игры можно было собрать столько, что хватило бы на покупку машины. Ставили на первую игру новички, сразу могли 16 человек сделать ставки. Эти деньги шли на расходы команды: на ужины, корпоративы. У нас было, грубо говоря, как у правильного государства: ты заплатил налог, налог пошел на тебя.

— В России, получается, тоже ужины новичков есть, как в НХЛ?

— Конечно! Просто не так сильно развито, как в Америке. Новички обязательно платят за ужин. Понятно, что не такие расходы, как в НХЛ, где специально могут заказать вина по $5-10 тыс. У нас было все скромнее, мы все-таки в России живем, у нас другие зарплаты, другие цены.

— Как вы вообще научились финансовой грамотности? В каком возрасте?

— Все это из детства, из семьи. У меня мама всю жизнь проработала продавцом. Я после тренировки садился на троллейбус, приезжал к ней в хоккейной форме, переодевался в подсобке, вставал за кассу и продавал хлеб. Я знал, сколько стоит полбуханки хлеба, сколько целая буханка. Я и на Олимпиады по математике ездил. Один раз в детстве пропустил хоккейный матч, потому что поехал на городскую Олимпиаду по математике, занял по городу второе место. Раньше ни у кого денег не было, в поездку то, что мама приготовит, курицу, беляши, то и будешь есть. Сколько денег могли дать? Рублей 50. Денег в семье хватало на еду, но жили мы скромно.

— Когда стали получать большие деньги, как вам не сорвало крышу?

— У меня никогда такого не было. Должны быть правильные люди рядом. Судя по рассказам, некоторым ребятам не сильно везет со вторыми половинками, мне в этом плане повезло. Жалко ребят. У меня ничего не срывало. В 2003 году, когда мне было 16 лет, у меня была одна из самых высоких ставок во второй команде «Салавата», это было 15 тыс рублей. На то время это было очень много. Выдавали все наличкой. Я пошел заплатил каждому за телефон, оплатил квартплату, что-то отдал родителям. Один раз, когда меня заявили за первую команду, мне пришло вместо 15 тыс 100 тыс. Это вообще было! Я половину сразу отдал родителям. Когда в 18 лет приехал в «Ак Барс» и подписал первый взрослый контракт, то попросил у клуба денег в долг и купил квартиру. Квартира однушка в очень хорошем доме 90 кв метров стоила 2,7 млн. Клуб дал мне денег, а потом я из зарплаты возвращал.

— Была какая-нибудь необдуманная или очень дорогая покупка? Бентли, ролексы?

— У меня никогда не было ни бентли, ни роллс-ройсов. Они мне не нужны. Дайте мне их бесплатно, я их продам, чтобы денег заработать и пустить их в другое дело. Вторая половинка мне подарила дорогие часы на день рождения, Rolex, они у меня до сих пор есть. Мне больше не нужно, у меня одни часы, которые всегда заведены, всегда показывают правильное время. Конечно, какие-то необдуманные покупки были, каждый совершает ошибки, но что теперь вспоминать.

— Ваш уровень жизни после завершения карьеры не поменялся?

— Нет такого, что я на чем-то экономлю. Я просто нормальный земной человек. Есть вопрос нужно или не нужно. Мир вообще поменялся. Цены поменялись. Возьмем хоккей: зарплаты падают, а цены растут. Раньше я не смотрел на цены и не стоял вопрос бизнес-класс или эконом. Не знаю, хорошо это или плохо. С возрастом приходит понимание жизни, зачем на что-то тратиться, когда можно по-другому. Если мне что-то надо, то я возьму и куплю.

— Расскажите историю, как вы перевозили кухню из Латвии чартером СКА.

— Для своей новой квартиры в Петербурге я практически все привез из Европы. Я все делал по закону. Ткани, обои, люстры — все привез. Можно сказать, что на всем сэкономил. В Латвии произошла очень смешная история. Мне нужна была техника Miele в квартиру. Понятно, что в России намного дороже. Когда встал вопрос о покупке, я открыл хоккейный календарь, посмотрел, в какие страны мы полетим, куда потом отправимся. Выбор пал на Латвию. Я связался с латвийским представительством Miele, заказал семь позиций: микроволновка, кофемашина, вакуматор, духовой шкаф, парогенератор, плита, вытяжка. Не холодильник и стиралку, а что-то небольшое. Но перед поездкой я получил травму, меня в нее не взяли. План накрывался медным тазом.

Я остался в Санкт-Петербурге тренироваться. В то время СКА тренировал Знарок и Витолиньш. Я спросил у Харийса: «У меня ведь все равно выходной на неделе запланирован, могу я его взять на день после игры СКА с рижским «Динамо»?». Он разрешил. Ребята сыграли матч и остались в Риге ночевать, на следующий день у них была запланирована тренировка, а потом вылет в Череповец. По плану я должен был утренним самолетом прилететь из Питера в Ригу, приехать на такси на стадион, забрать баулы, потом поехать с ними в магазин Miele, оплатить все и поехать в аэропорт. Но тренировку у ребят отменили, они решили вылететь пораньше. Я в итоге в аэропорт приехал на грузовой машине со своей техникой, сам стал разгружать, чтобы успеть до приезда команды. Говорю таможеннику, что вот товар, вот чеки, вот мой билет, все, я пошел. Он поставил печать на возврат налогов, я загрузил последнюю позицию и тут подъехал командный автобус. Первым вышел Олег Валерьевич. Я такой: «Все, вы меня не видели, я ухожу». Я ведь должен быть в Питере, а не стоять в аэропорту в Риге технику грузить. Быстро ушел на посадку своего рейса до Питера. Прошел досмотр, сидел ждал вылета и увидел, как грузят вещи в чартер СКА, а там коробки не лезли. Ребята мне стали писать: «Блин, мы из-за тебя улететь не можем». В итоге загрузили, техника прилетела в Череповец, где ее встретил мой водитель. Я сэкономил 500 тыс рублей.

— Знарок на вас не разозлился за тот эпизод?

— Нет. Олег Валерьевич прекрасный человек. Это все смех, жизненные ситуации. Все знают, если им нужна помощь, то ко мне всегда могут обратиться, если могу — помогу.

— Олег Знарок — главный тренер в вашей карьере?

— Да. Просто великолепный человек. Он находил общий язык со всеми игроками, отлично мотивировал, за тактику у него всегда отвечал Витолиньш. Быков-Захаркин и Знарок-Витолиньш — две большие связки. Два очень сильных тандема.

— Справедливы утверждения, что Знарок без Витолиньша — это не то? Ведь в прошлом году у Олег Валерьевича в «Ак Барсе» не получилось.

— Не знаю. Может быть, да. Тяжело рассуждать, не зная всей ситуации изнутри. Недавно поздравлял Олега Валерьевича с днем рождения, проговорили минут десять. Про «Ак Барс» тоже говорили, но не для передачи. Что касается тренеров, то я со многими прекрасными тренерами поработал. Канарейкин, Борщевский, Юрзинов, Сафин, Чижов, Билялетдинов.

— Вам удалось с первой попытки выиграть чемпионат мира и Олимпиаду. Ловили себя на мысли, что вам очень повезло?

— Да, такой момент присутствует. Я еще говорил: «Ребята, будет Кубок мира, вы знаете кого надо звать, иначе ничего не выиграете». Обидно, что я не поехал на Олимпиаду в 2014 году. У нас до Олимпиады было два Евротура, я ездил на оба и дважды был признан лучшим защитником. Мы поехали на предолимпийский сбор, все было нормально, полетел в Сочи. Тот сезон вообще был потрясающим, мы с Кирюшкой Кольцовым ездили на Матч звезд. И тут мне звонит администратор и говорит: «Завтра приезжают энхаэловцы, можешь улетать». Я опешил. Что это за скотское отношение? Тренер не может вызвать и просто сказать: «Спасибо за сборы, хороший сезон, удачи». Мне было так скверно на душе. Сам позвонил Белову Валерию Геннадьевичу, напросился на разговор. Потом зашел к Билялетдинову, поговорили. Но сама ситуация была неприятная.

В том же сезоне поменялся тренерский штаб, и Знарок меня пригласил на чемпионат мира в Минск. Тот сезон вообще классный получился, мы с «Салаватом» до финала конференции дошли. У нас был сумасшедший состав. Наше звено было лучшим в лиге на протяжении двух лет: Мирнов, Кайгородов, Пильстрем, Кольцов и я. Каждый знал, что надо делать: Мирнов бросал, Кайгородов раздавал, Пильстрем бежал, я оборонялся, а Колец делал всё.

На чемпионате мира на первой игре на разминке я бросил и разбил стекло за воротами. Потом я еще травму получил: финн на меня упал, прорезал перчатку до мяса. Мне нельзя было тренироваться, могло заражение пойти, наложили швы в три ряда, поставили жгут. Я не играл до четвертьфинала, зато занимался организационными вопросами. Как я люблю. Я проводил семьи хоккеистов на хоккей, я их встречал, занимался их размещением. И ребятам было спокойно. Славу богу, мы выиграли. Помню, празднование было сумасшедшим. Моменты на всю жизнь: под троллейбусными проводами ложились, когда проезжали на автобусе по Тверской. Помню, как орал на всю Тверскую: «Кто чемпионы? Мы чемпионы». Понятно, что мы уже были весьма нетрезвы. Я тогда завел толпу. Воспоминания на всю жизнь.

— По эмоциям победа на чемпионате мира была сильнее, чем на Олимпиаде или в Кубке Гагарина?

— Везде прекрасные эмоции. Их нельзя делить. Этот кайф один. Это победа. Непередаваемые ощущения. К чему это я все. На чемпионат мира поехал, и сразу выиграл. 2018 год. Олимпиада. Первый матч, разминка, я бросаю и разбиваю стекло за воротами.

— Сразу поняли, что будет золото?

— Говорю: «Ребята, все будет нормально» (смеется). Мистика.

— Самая сильная команда, в которой играли?

— Наверное, СКА, когда взяли кубок в 2017 году.

— Как думаете, смог бы ли при нынешнем потолке зарплат СКА выиграть? Ведь такую звездную команду было бы не собрать, или и так бы выиграли?

— Тут не угадаешь, какой игрок нужный, а какой нет. Была команда. По идее можно сказать, что я был ненужным игроком. Я забил 0 голов за два сезона, а потом забил в третьей и четвертой игре финала. По поводу, получилось бы собрать команду… Больная тема. Надо пол поднимать, а у нас только потолок опускается. Это не дело, когда некоторые команды недотягивают до 400 млн, а другие тратят 900 млн. Здорово, что Игорь Николаевич Ларионов сейчас привлекает молодежь, но ведь и эти ребята подрастут, захотят повышение зарплаты. Так что эти разговоры: «Зачем тратить 900, когда «Торпедо» на 400 всех обыгрывает» ни к чему не приведут.

— НХЛ — незакрытый гештальт?

— Да. Я ждал предложений из Америки, я очень хотел. Мне все хотелось поехать за океан сразу после сезона КХЛ, когда еще в НХЛ окно дозаявок незакрыто. Но в итоге я играл в России в плей-офф и завершал сезон, когда уже там проходил дедлайн.

— Если возвращаться в тот сезон в «Атланте» 2010/11, то что не получилось?

— Наверное, если меня сейчас с нынешней моей головой вернуть в те времена, может быть, что-то было по-другому. В Америке многое решает односторонний контракт. Если у тебя в первой команде много игроков на односторонних контрактах, тяжело хоккеисту на двустороннем заиграть. Я провел нормальную предсезонку, но поехал в фарм-клуб. Команда была еще такая… Они боялись потратить каждую копейку. Чтобы вызвать кого-то из АХЛ, то надо игроку в первой команде другие деньги платить.

Меня не вызывали весь сезон, я бесился, подняли меня только на последние четыре игры. Я сыграл отлично, в одном матче провел на льду 23 минуты, во второй игре совершил восемь силовых приемов. На «Мэдисон Сквер Гарден» я отдал передачу. «Атланту» тогда тренировал Крейг Рэмзи. Понятно, что в Америке существует такое, что в глаза говорят только хорошее. Мне сказали: «Блин, очень жалко, что мы тебя не вызывали раньше. Ты так хорошо отыграл эти четыре матча. Мы в шоке. Давай на следующий сезон приезжай. Ты сразу будешь в основе». У меня контракт был на два года. Но потом «Атланта» обанкротилась, франшизу продали в Виннипег. Я сыграл в последнем матче «Атланты». Так сказать, я клуб закрыл. Шутим, что я два «Атланта» закрыл. Потом еще мытищинский. В «Виннипег» пришел новый генеральный менеджер, новый тренерский штаб. Мне бы заново с двусторонним контрактом пришлось доказывать. Я в итоге плюнул. Мне уже было 24 года, в России я был игроком с именем. В итоге расторгли контракт, и я поехал в КХЛ.

— Не жалеете, что тогда не остались?

— После этого в моей карьере случились главные победы, так что я точно не жалею. Глупо было бы жалеть.

— Довольны своей карьерой?

— Я никогда ничем не доволен. Наверное, это плохо. Надо радоваться жизни и тому, что произошло. Я рад, что много выиграл. Но я всегда хочу больше.

— Вы чемпион мира, олимпийский чемпион. Это греет душу?

— Оно есть и есть. Рад, что это есть. Но это, думаю, больше для потомков, а не для меня. Я горжусь, что это есть. Но не буду ходить по улице и кричать, что я олимпийский чемпион. Всем плевать. Рядом с тобой может сидеть дедушка и пить кофе, а он миллиардер. И что? Каждый живет своей жизнью.