Все, кто хотя бы раз видел в игре советского форварда Бориса Александрова, отмечали одну деталь, которая отличала его от других хоккеистов. И нет, дело не в таланте, хотя его у уроженца Усть-Каменогорска было хоть отбавляй. Александров обладал потенциалом калибра лучших хоккеистов СССР, но при этом вел себя на льду очень нагло. Это замечали все болельщики, которые пристально наблюдали за действиями праворукого мастера. Александров был очень неприятным соперником — он мог ударить исподтишка или нанести колющий удар клюшкой, чтобы спровоцировать соперника. При этом в следующей смене советская версия Брэда Маршанда вполне мог накрутить целую пятерку соперников и забросить шедевральный гол. Такое противоречие в Борисе сначала отталкивало болельщиков, а потом притягивало. И так по кругу.
Важно отметить, что Александров был таким не только на льду, но и за его пределами. Наглость и дерзость лежали в основе его характера. Именно благодаря этому он удивил Анатолия Тарасова на первой тренировке после перехода в ЦСКА. Главный тренер армейцев сходу разглядел бойцовский характер новичка. Он выделялся не только классным катанием, техникой и видением площадки, но и желанием сыграть жестко. Даже на обычной тренировке, где не принято вколачивать партнеров в борт, Борис действовал прямо как во время матча с принципиальным соперником. Разумеется, далеко не всем хоккеистам сильнейшей команды страны понравилось такое поведение. Ведь в составе ЦСКА были и прославленные ветераны, которые становились чемпионами, еще когда опальный новичок пешком под стол ходил.
Было понятно, что с такой манерой поведения Александров обязательно нарвется на неприятности. Так оно и вышло. На первой же тренировке Борис полез с кулаками на самого уважаемого хоккеиста тех лет — Александра Рагулина! Борис Михайлов рассказывал, что этого защитника боялась вся Европа. А в команде его называли исключительно по имени-отчеству — Сан Палыч. Но новичок еще не понимал, где он находится. Поэтому поначалу юный форвард не осознал, какую ошибку допустил. Однако партнеры быстро объяснили ему, что к чему. Тогда Борис поумерил пыл.
Александров успокоился ненадолго. Чуть позже у него произошел конфликт с другим здоровяком — Евгением Мишаковым. Этот геракл тоже пугал соперников одним своим внешним видом. А уж если дело доходило до драки, то у оппонентов Мишакова не было ни шанса.
«Мне часто приходилось выполнять в команде роль устрашителя соперников. Иногда Тарасов даже просил усмирить кое-кого из них, особенно распоясавшегося. На площадке, да и в жизни я никого не боялся. Такой уж у меня характер. Многие соперники опасались 105-килограммового Сашку Рагулина, мой же вес тогда едва приближался к 90 килограммам. Но сам Рагулин боялся меня. Бывали моменты, когда приходилось его «воспитывать» — рука-то у меня была тяжелая. Хотя в жизни мы с ним были лучшими друзьями», — рассказывал Мишаков.
Евгений и Борис неоднократно конфликтовали. Их первая ссора произошла после того, как новичок из Усть-Каменогорска отказался собирать шайбы после тренировок и таскать тяжеленный станок для точки коньков в поездках. Это были святые обязанности не только для новичков, но и для молодых хоккеистов. А Александров подходил под обе категории. Но он наотрез отказывался их выполнять. Тогда Мишаков сделал новому партнеру внушение с помощью кулака. Драку даже заметил Анатолий Тарасов. Однако узнав, что юный форвард получил за дело, главный тренер не стал устраивать разбирательства. Тем не менее, впоследствии между двумя игроками ЦСКА вспыхнул еще один конфликт. После которого Александров остепенился и слушался Мишакова беспрекословно.
«Как только Александров попал в ЦСКА, то сцепился с Мишаковым. Выбрал не лучшую мишень. Мишаков котлету сделал бы из настоящего Кассиуса. Мишак всей команде мастеров точил коньки, точильщика не было. А станок возил самый молодой. Тогда как раз Борька Александров был. Станок-то он взял, а специальный камень забыл. Ну и дал ему Мишаков. Борька аж отлетел», — вспоминал воспитанник ЦСКА Иван Авдеев.
