«Не понимаю, когда говорят, что в США нет искренних людей. Знаю, кто отдаст последнюю рубашку». Интервью Звягина
Боб Хартли вернулся в КХЛ! Но вернулся не один, а со своими верными помощниками. В штаб «Локомотива» вошли Дмитрий Рябыкин и Сергей Звягин, помогавшие канадцу выиграть Кубок Гагарина с «Авангардом». Оба ассистента впоследствии возглавляли омскую команду как главные тренеры. Sport24 поговорил со Звягиным о работе с Хартли, увольнении из «Авангарда» и обновленном «Локомотиве».
— Весна 2024 года. Вы поднимаете переполненную G-Drive Арену на ноги. Август 2025 года — вы приезжает сюда с другой командой. Ваши чувства?
— Я люблю Омск, хотел сюда вернуться. Ждал этого момента. Возможно, случись в регулярном чемпионате, были бы другие ощущения. Сейчас все-таки нет борьбы за очки. Видишь много знакомых лиц. Все очень тепло и с положительными эмоциями.
— Это потому что вы интернет не открываете?
— Интернет я действительно не читаю. Естественно, я слежу за новостями, но в основном читаю только заголовки, без углублений.
— Как вы относитесь к мнению части омских болельщиков, что Звягин, Забуга и Курьянов чуть ли не развалили «Авангард»?
— Сколько людей, столько и мнений. Спорить и что-то доказывать, нет смысла. Хорошо, что команда успешно завершила непростой сезон. Возможно, кто-то в моей ситуации рассуждал бы иначе, но чем больше очков «Авангард» набирал, чем дальше проходила команда в плей-офф — тем больше у меня было радости за ребят. У хоккеиста карьера короткая, каждый год важный. У меня всегда было развито чувство ответственности: сначала как у вратаря, а потом как у тренера. Ни на кого ответственность не перекладывал.
— А не было мыслей, что Ги Буше едет на вашем багаже?
— Нет. Тем более, что первые два месяца после увольнения хоккей не смотрел. Когда я был главным тренером, то полностью верил, что мы выправим ситуацию. Когда я ушел, то не думал о какой-то несправедливости. Смотрел игры команды в плей-офф, но к тому времени не так много ребят осталось, с которыми я работал.
— Хоккейный Омск напоминает огонь. Он может дать жизнь, но может и спалить. Вы здесь выгорели?
— Всегда и везде есть свои плюсы и минусы, но для меня годы, проведенные в «Авангарде», были близки к идеальным. Особенно в штабе Хартли. Не было ни одного дня, когда я заставлял себя идти на работу. Каждый день чему-то учился. Каждый день была атмосфера обсуждения. Чувствовал, что расту. В памяти не возникает ни одного случая, когда я бы плохо думал об «Авангарде».
— А во время карьеры игрока бывало, что заставляли себя приходить на тренировки?
— Сезоны длинные. Где-то начинается монотонность, усталость. Многое зависит от тренера, коллектива. Я играл до 39 лет, так что бывало, что работал и через не могу и через не хочу. Хартли любит жизнь, любит хоккей и заражает этим. У Боба есть талант — он создает атмосферу полную энергии и позитива.
— Это был ваш первый полноценный опыт работы главным тренером. Что вынесли из него? По горячим следам говорили, что для глубокого анализа еще не было времени.
— До того, как мне предложили стать главным тренером, я сам этого никогда не искал. Сначала, будучи тренером вратарей, меня попросили заняться меньшинством, которое проседало. Помочь с защитниками. Стало чуть больше ответственности, хотя и этой работы я не искал. В плей-офф в качестве и. о. главного тренера я оказался неожиданно, но ощутил, будто этим занимался много лет. Базируясь на этом и на том, как Бог вел меня по жизни, я принял предложение стать главным тренером на постоянной основе. Был уверен, что я готов. И шел я не «попробовать», а побеждать. Понимал задачи и ответственность. Что я вынес? Не хватало времени, был сумасшедший ритм, объем работы. Я считаю своей сильной стороной находить общий язык с людьми. За счет выстраивания отношений, доносить требования и мотивировать на командную работу и индивидуальный рост. Таких отношений, когда иногда вместо крика мог просто сказать хоккеисту, выполняющему свою работу не на 100%, «по-моему, я лучшего мнения о тебе, чем ты сам о себе», и игрок преображался. В качестве главного тренера я, наверное, слишком много времени уделял подготовке к тренировкам, собраниям и играм. А на ту часть работы с игроками просто не оставалось времени. Глядя назад, думаю, что мог бы сделать какие-то вещи по-другому.
— Глядя на себя из прошлого, можете сказать, что Сергей Звягин был не готов к роли главного тренера?
— Сложный вопрос. Думаю, что да — готов. Сделал бы я многие вещи иначе? Сто процентов! Но это всегда так, сколько живешь, столько и учишься. Даже самые опытные, глядя назад, видят какие-то вещи, которые бы сделали по другому. Но это не значит, что они не были готовы. Каждый день были ситуации в которых я оказывался впервые. Все решения были за мной. Все, что я делал в моменте, было лучшим, на тот момент. Для главного тренера важен тренерский штаб. Все ребята, которые работали в штабе — классные специалисты, но нужно было время, чтобы нам притереться. Им понять мои требования, а мне, какой объем работы отдать каждому. Неслучайно тот же Хартли везде работал с Клутье. Боб отдавал Жаку фронт работы с защитниками и даже не смотрел в ту сторону. Я же в качестве главного тренера вместо того, чтобы делегировать, брал что-то на себя. Наверное можно было сделать по-другому. Когда Хартли приехал в «Авангард», то не знал, чего ждать от русских тренеров. Поэтому привез Клутье и видеотренера из сборной Латвии. Что он делал потом? Лез во все! Проверял нас. Если видел, что помощник компетентен и справляется, то он его больше не трогал, а если видел, что можно доверить большее, он делал это.
— Забуга о вас в «Авангарде» говорил: «Это несправедливость, было недопонимание в коллективе. Лидеры не поддержали главного тренера, прежде всего — легионеры». Как это можете прокомментировать?
— Я никогда не разбивал команду на легионеров и русских. Не замечал, что иностранцы ко мне относятся иначе. У меня нет претензий к игрокам. Они делали столько, сколько я смог как тренер из них вытащить. В этом мастерство тренера. Так что, если кто-то не добирался до своего потолка, значит я не смог достучаться.
— Не было такого, что на словах игроки за вас готовы биться, а на деле вы видели иное?
— Я этого не замечал. Когда была полоса неудач, мы не разваливались, каждую игру бились до конца. Единственный осадок был от последних двух игр. После того, как объявили о скором приезде Буше, атмосфера в команде поменялась. Видно было, что ребята поняли, что грядут перемены.
— Какой видели свою карьеру после увольнения? Ведь на тот момент никто и подумать не мог, что Хартли вернется в КХЛ.
— Такого длительного перерыва в карьере у меня не было давно. Я знал, что до конца сезона никуда не пойду. Поначалу проводил время с семьей. Потом, конечно, начал думать о будущем. Была возможность посмотреть чуть шире на то, какие варианты есть. Были разговоры о Северной Америке. Звонки из КХЛ начались практически сразу после ухода из «Авангарда». Главное было определиться, где я хочу работать. Хотя предложения очень интересные были. Нужно было давать ответ одной из команд. Я не старался тянуть время, но попросил немного времени на принятие решения. И буквально за два до дедлайна мне позвонили из Ярославля. Тяжелый для меня ответ был тому клубу, куда меня звали. Но там поняли, что раз Хартли возвращается в КХЛ, то без вариантов. Очень рад снова окунуться в атмосферу этого тренерского штаба. К тому же мне «Локомотив» не чужая команда, а прийти в команду, которая является действующим чемпионом не каждый раз удается. Хотя у меня это второй такой случай. В «Магнитке» я оказался посреди постчемпионского сезона.
— Вы работали чисто с вратарями, были ассистентом широкого профиля и главным тренером. А как вас потенциальные работодатели воспринимали?
— Из пяти предложений, что у меня были, одно было на тренера вратарей.
— Для вас эта тема закрыта?
— Да нет, почему? Просто необычно, что когда звонят — надо уточнять, на какую именно должность предложение.
— Рашит Давыдов и Сергей Наумов держат связь со своими бывшими подопечными. А вы?
— Да, конечно. В большей или меньшей степени со всеми. Шимон Грубец называет меня русским папой. Наше общение переросло в дружбу. С Ильей Самсоновым периодически связь поддерживаем. Мои бывшие подопечные Александр Судиницин, Эмиль Гарипов и Василий Кошечкин уже начали свои тренерские карьеры.
— Илья Самсонов без работы в конце августа. Понимаете, почему?
— Меня это расстраивает. Мне звонят представители клубов НХЛ, просят дать характеристику. Мой опыт работы с Ильей очень хороший. У них же свое видение, своя информация. Если посмотреть на его хоккейные дела, например на процент побед и поражений, он в топе.
— Но он и в хороших командах играл, где этот показатель обеспечить значительно проще.
— Если вы посмотрите на статистику других вратарей в этих командах, она зачастую будет уступать показателям Ильи. Реализовал ли он при этом свой потенциал? Я скажу, что нет. Полагаю, он делает выводы. При правильном отношении Илья должен прогрессировать.
— Кажется, его подводит поведение вне льда. То Самсонов получит травму, катаясь летом на квадроцикле, то загремит в ковид-протокол.
— Судя по тому, что говорят представители команд, именно эта тема их волнует.
— Вы обмолвились про вариант работы в Северной Америке. Это АХЛ?
— В АХЛ я работать не планировал. Варианта в НХЛ как такового не было. Хотя рекомендации по мне отправляли. В «Детройте» тренера вратарей не продлили — меня некоторые люди на эту позицию предлагали. Также, университетская лига, уровень которой сейчас очень высок, а инфраструктура зачастую лучше чем в командах НХЛ. Это достаточно интересно.
— Герман Титов работу в штабе «Автомобилиста» получил, потому что был соседом Билла Питерса. У вас есть такие полезные соседи?
— Нет (смеется). Были Игорь Ларионов и Павел Дацюк. Не совсем соседи, но жили в Детройте неподалеку. Для генерального менеджера взять того, кто не работал в НХЛ — это ответственный шаг.
— Хартли говорил, что забрал бы вас с Дмитрием Рябыкиным и в НХЛ. Представляли такой сценарий?
— После последнего сезона Хартли в Балашихе Боб сообщил мне , что у него возник вариант с «Детройтом». У меня был еще один год контракта с «Авангардом», но по его условиям я мог не ехать в Омск. Моя жена из Детройта, я болел за «Ред Уингз» и во времена Русской пятерки и когда лидером был Дацюк. Работать в этой команде было бы честью. В какой-то момент нахлынули эмоции, но в итоге ничего не состоялось. В «Детройт» назначили Дерека Лалонда, который был знаком Стиву Айзерману по «Тампе».
— Вы бы за Хартли в любой клуб поехали?
— Наверное.
— В «Шанхай Дрэгонс» тоже?
— Это даже не из области фантастики. У Боба был такой вариант.
— Вы говорите про то, что в «Локомотиве» окунулись в ту же атмосферу, что была в «Авангарде». Но неужели все идентично?
— Клуб естественно выстроен по-другому. Момент для нашего прихода совершенно иной. «Авангард» хотел стабильности, чтобы Боб все выстроил. «Локомотив» — другая история. Ты как только приезжаешь на хоккей в Ярославль, понимаешь, что здесь есть хозяин. «Арене-2000» в этом году 25 лет, а она как новая! Там ни штришка. Везде чистота и порядок. Все выстроено, все работает. У Яковлева все на своих местах.
— То есть, как вы полагаете, Хартли в Ярославле не будет лезть во все аспекты жизни клуба?
— Здесь порядок уже есть. Уверен, Боб будет подсказывать по мелочам. Но в целом в Ярославле все выстроено.
— У вас в штабе нет тренера по нападающим. Это немного странно, хотя и не вопрос вашей компетенции. Как вы справляетесь?
— У Хартли принято, чтобы все были вовлечены во все аспекты. Рябыкин сейчас дополнительно работает с защитниками и большинством. Я меньшинством. Но в целом это коллективная работа.
— Постчемпионский «Авангард» и «Локомотив» чем-то похожи?
— «Локомотив» не понес почти никаких потерь. Ушли Паник, Бут и Симашев. Это уникальная ситуация, когда половина состава друг друга знает с детства. Есть сплоченная группа лидеров. Обычно после чемпионства встает вопрос, как команда начнет сезон, как высока будет мотивация. Надеюсь, ребят подстегнет смена тренерского штаба. Нельзя течь по течению, появились новые требования, нужно привыкать к новой системе. Можно, конечно, начать себя жалеть: «Мы же только выиграли, зачем что-то менять?». Но мы не будем копировать прежний тренерский штаб. Копия всегда хуже оригинала. Надеемся на то, что этот процесс пройдет быстрее, чем если бы игроки были собраны новые и не такие обучаемые.
— Чем отличаются системы Хартли и Никитина?
— Я не буду говорить про систему Никитина. Но еще при первой встрече с Бобом в Омске он говорил: «Если кто-то мне скажет, что я должен играть пассивно — я закончу с хоккеем». У него все агрессивно, отсюда и соответствующие детали.
— Что бросается в глаза — более активная игра защитников после пришествия Хартли.
— Да. Стараемся, чтобы в атаке действовали всей пятеркой. Тоже самое в обороне: на каком месте ты оказался — там и играешь. Если крайний раньше оказался в обороне, чем центральный — значит он центральный.
— Остались ли после Никитина и его системы какие-то зажимы у игроков?
— Я бы не назвал это зажимами. Привычки — есть, разумеется. Какие-то вещи игроки делают на рефлексах. Когда долго отрабатываешь одни и те же упражнения, систему — перестроиться получается не сразу. Такое было поначалу и в «Авангарде». Плюс в том, что Боб создает такую атмосферу, что ребятам становится интересно.
— Правильно ли мы понимаем, что Хартли начал воспитательную программу Егора Сурина?
— Да! (смеется). Боб со всеми общается, но из Егора такая энергия исходит, что ее нужно направлять в нужное русло. Работа в этом направлении ведется с первого дня. Боб объясняет, как использовать тот дар, что дан Сурину. Где, возможно, рот стоит и закрыть.
— Стало страшно за парня, когда судьи ему выписали дисциплинарный штраф за разговоры…
— Там, кстати, особого криминала не было. Скорее дали ему на старых дрожжах. Сначала центральный нападающий подъехал и сказал, что ничего не было. А потом и судьи признали. Егор будет перестраиваться, не хочется, чтобы он отказался от своего я. Такие игроки зажигают раздевалку. Это очень ценно. Это дар. Не всем это дано. Надо правильно использовать.
— Трешток, который он использует против соперников — это правильное или неправильное использование таланта?
— Я, например, такое никогда не практиковал. Это не в моем характере.
— Зато на вас, как вратаре, наверняка использовали такие методы.
— Пока я в Штатах играл, довольно часто. Однажды серьезно задели. Если использовать это с умом, то можно как Брэд Маршан построить карьеру. Главное, чтобы это не переносилось в жизнь.
— «Детройт» недавно объявил, что выведет из обращения 91-й номер Федорова. В Мичигане, где вы живете в межсезонье, по нему действительно до сих пор сходят с ума?
— Популярность была у всей Русской пятерки. Но Сергей больше всех отыграл там. «Детройт» был его первым клубом. Здорово, что такое решение приняли. Сейчас уже думаешь, почему это не случилось раньше? Он привносил красоту в каждый аспект игры. Загляденье было даже смотреть, как он катается. Сергей был любимчиком и кумиром многих.
— Вы стали в Америке своим за эти годы?
— Да, конечно. Никогда не понимал, когда ребята возвращались из США и говорили, что там нет искренних людей, что в глаза улыбаются, а делают подлость. Я же знаю таких людей, кто последнюю рубашку отдадут. Когда я в низших лигах играл, купили дом. На одной встрече с болельщиками познакомились с людьми. Пригласили их на новоселье. Этот человек, который впоследствии станет нам хорошим другом, увидел нашу ванную комнату, в которой требовался ремонт и сказал, что просто так это не оставит. В итоге он полтора месяца ездил к нам после того, как работал в ночную смену и сделал полный ремонт. Не взял ни копейки! После 2022 года мне никто ничего плохого не сказал. Ни один человек. Политика может быть разная, но простые люди живут другой жизнью.
— У вас действительно осталась медаль с чемпионата мира в Квебеке, где вы помогали сборной России в качестве вратаря для тренировок?
— Да. Хотя официально чемпионом мира я не являюсь. Но как все было? Сначала Варламов получил травму, потом Еременко. Мне позвонил Быков. Сказал, что с ними катается канадец. Я был в шоке! Мне долго объяснять не надо было. Жена была в другом штате, сын на мне. Единственное, я сказал, чтобы не дали забрать Варламову свою форму. Иначе мне тренироваться не в чем было.
— Вы же и в заявку тогда могли попасть.
— Да. «Сан-Хосе» играл с «Далласом» седьмой матч серии плей-офф. Если бы «Шаркс» с Набоковым проходили дальше, меня бы заявили. А когда Женя приехал — меня попросили остаться в команде. Когда вышли в финал, в Квебек прилетели мои жена с сыном. Я до конца не считал себя настоящей частью команды, но после финала Вячеслав Аркадьевич подошел к моей супруге и поблагодарил, что пожертвовала ради этой победы, отпустила меня. Тогда же он попросил нас, чтобы мы всей семьей полетели в Россию на прием к президенту.
— А как медаль вам досталась?
— После гола Ковальчука мы все высыпали на лед. Когда было награждение Третьяк сказал «Сереж, извини, не иди за медалью. На всех не хватит, потом тебе сделаем». А я даже не думал ни за какой медалью идти! С какой стати! Потом, в один из приездов в Россию, Игорь Тузик мне ее передал.
— Как спустя годы вами воспринимается эта награда?
— Это был незабываемый опыт! Больше, чем хоккей. Много чего было сопряжено. Не все, особенно молодые, понимают, насколько хоккейный мир маленький. Невозможно быть одним внутри хоккейной арены, и другим — в повседневной жизни. Тебя видят в разных ситуациях, складывается мнение. В топ-организацию никогда не возьмут игрока, не узнав, какой он человек. В Магнитогорск, как мне потом сказали, меня пригласили по рекомендации Сергея Наильевича Гимаева. Одним из аргументов в пользу человеческих качеств было то, что я тогда в Квебек приехал.
— Вы были тренировочным вратарем той сборной. Видели изнутри, как весь турнир не шло у Ильи Ковальчука. Было ли предчувствие, что может случиться то, что в итоге случилось в финале с Канадой?
— В команде была отличная атмосфера, тренеры старались не нагнетать. Много позитива. В раздевалке играли «Руки вверх». Все были в приподнятом настроении. К Илье был направлен только позитив: «Забьешь, забьешь!». И учитывая, какого калибра это игрок, не было сомнений, что забьет. Другое дело, нельзя было предсказать, что случится это в такой исторический момент. Если бы сняли фильм с таким сценарием, но не основанном на реальных событиях, сказали бы «Ну хорош придумывать! Всякое бывает, но не такое». Эпическая история получилась.
— А потом вы встретились с Ковальчуком в раздевалке «Авангарда»…
— После победного финала я сказал Илье: «Ты много всего выиграл, но этот кубок, даже больше как лидер, а не игрок». Он в той победе сыграл огромную роль. То, как он сплотил команду! Просто мужик, который ничего не боится.
— Александр Радулов — это Ковальчук для «Локомотива»?
— В прошлом году он сто процентов таким был. Команде необходима была искра. «Локомотив» — строгая дисциплинированная команда, но не всегда все идет по твоему сценарию. Иногда необходимо переворачивать матчи. Радулов это умеет как мало кто другой.
