«Дружить с агентами — стрем, когда тренер просит везти знакомых игроков — стрем». Интервью генменеджера «Авангарда»
Алексей Сопин посреди прошлого сезона покинул «Динамо», с которым в бытность игроком выигрывал Кубок Гагарина, а в качестве спортивного директора — Кубок Континента. Сегодня Сопин — генеральный менеджер «Авангарда», с которым шумит все межсезонье. Омский клуб расторг пятилетний контракт Владимира Ткачева, подписал и почти сразу же расстался с Джесси Блэкером, а также сделал несколько громких приобретений. Вместо обсуждения трансферной политики «ястребов» мы поговорили с Сопиным о профессии менеджера и принципах его работы.
— Вы же в свое время провели два матча за «Авангард». Что это было?
— Такое в карьере хоккеиста случается. Поменяли меня неожиданно, прямо накануне сборов. Вроде бы на меня рассчитывали, прошел медосмотр. Но сезон начал в пятом звене. Тренировался в тройке с Ильей Михеевым, кстати. Из десяти матчей сыграл всего в двух, после чего подошел к тренеру, тогда в «Авангарде» был Евгений Корноухов. Он сказал, что все нормально, а потом меня вызвали к руководству и сказали, что будут менять. За символическую компенсацию отдали в «Торпедо», где я провел один из лучших сезонов в карьере.
— Омск и «Авангард» в те годы были другими?
— Город за это время сильно поменялся, преобразился. Центр красивый, парки уютные. Любинский перекрывают по выходным, играют уличные музыканты, много молодежи гуляет. Очень круто поменялся Омск. И клуб — совершенно другой. Вся организация высочайшего уровня. Чувствуешь себя частью большой компании.
— Корпорации?
— Именно. Бывают более семейные, ламповые клубы, где не так много сотрудников. Но там зачастую царят консервативные взгляды. Мне нравится, какой контент делает «Авангард». Хотя некоторые клубы считают, что не нужны ни фестивали, ни линейки одежды, ни что-либо другое. Мол, болельщики и так на стадион пойдут. Мне близки те вечеринки, которые «Авангард» устраивал, представляя новичков команды. Много и других околохоккейных проектов. От строительства уличных коробок до обучающих программ. Сотрудничаем как с инженерным лицеем, так и с детским садом. Не только для того, чтобы дети наших игроков занимались в хорошем детском саду, но и чтобы бренд «Авангарда» был узнаваем с детской скамьи.
— Срываются ли трансферы из-за того, что семье потенциального новичка нужна англоязычная школа?
— Да, безусловно. Причем это касается не только иностранцев. Иногда наши ребята возвращаются из Америки, где дети уже начинали изучать язык. В том числе с этим прицелом клуб работал в этом направлении. В детском саду для этого приглашен носитель языка. Один русский игрок «Авангарда» не планировал перевозить семью в Омск, но изучил как город изменился, узнал условия в лицее и поменял решение.
— Допустим, вы ведете переговоры о переезде игрока в Омск. Какие условия вы не можете гарантировать игроку в сравнении со столицей?
— По большому счету, все есть. Можно говорить о том, что в Омске меньше ресторанов и они ниже уровнем. Но я лично считаю, что это второстепенно. Большинство игроков ставят на первое место медицину. Например, у кого-то беременна жена или совсем маленький ребенок. По этому поводу я консультировался с нашим медицинским штабом. Мне нравится в «Авангарде» то, что люди из всех департаментов открыты и готовы прийти на помощь.
— Например?
— Наш начальник команды Игорь Дорошкевич проводит колоссальную работу! Не просто встречает новичков, будь то россиянин или иностранец, но и устраивает настоящий all inclusive: покормить, привезти, подобрать квартиру, выдать сим-карту — это все на нем. Ни о чем игроку думать не надо.
— Часто игроки ставят условия: «я буду играть только в Москве»?
— Встречается такое часто. Хотя в основном это иностранцы. Наши легионеры приятно удивлены городом, но тот же Рокко Гримальди ехать в Омск не захотел. Я думал, он вообще не хотел в Россию, но потом выяснилось, что он рассматривал только Москву и Санкт-Петербург. Мне кажется, Спронг тоже хотел играть только в Москве. Или взять Макса Комтуа…
— …Которого вы по слухам хотели заполучить в «Авангард».
— Это были только слухи. Конкретики никакой не было. Но мы с Максом в хороших отношениях, я ему в чем-то помогал. И он говорил, что еще хочет пожить и поиграть в Москве — там его семье комфортно, ничего менять он не хочет.
— Никита Гусев в этом плане тоже как иностранец: только Москва и Санкт-Петербург?
— Пока он был без контракта, я общался с его агентами и сделал вывод, что он мог бы рассмотреть. Вопрос цены.
— Рассмотреть «Авангард»?
— Любой город.
— Вы себя чувствуете в «Авангарде» словно в футбольном «Спартаке»? Болельщиков бросает то в жар, то в холод, постоянное давление прессы…
— Здесь, конечно, я ощущаю больше давления. Работая в «Динамо», чувствовал больше поддержки от прессы. Здесь же даже адекватные вещи воспринимаются негативно со стороны горячо мною любимых представителей СМИ. Внимание болельщиков тоже на другом уровне. Вышел пообедать или погулять с семьей — раз семь тебя узнают, сфотографируются.
— Спрашивают, почему вы расторгли Джесси Блэкера?
— Кстати, нет. Все в основном желают удачи. Пока все на позитиве. Возможно, потому что еще сезон не начался. (Улыбается.) Все ждут побед и хорошей игры. Понимаю, что может быть и какая-то порция хейта в непростые моменты сезона. В Москве куда проще затеряться, раствориться. На улицах узнают только Овечкина. А тут в Омске в 10 утра на открытой тренировке — 5 тысяч болельщиков! Я забыл документы, решил дойти до дома, но только один человек попросил сфотографироваться, как образовалась толпа. Позвонил жене и сказал, что домой сегодня не приду.
— Чувствуете себя в большей степени звездой, чем во время карьеры игрока?
— Конечно. Я не был суперизвестным игроком. Скорее «одним из тех парней». В «Динамо», работая спортивным директором, меня, конечно, знали какие-то старожилы, верные фанаты. Здесь на другом уровне ощущается. Но надо помнить, что все может повернуться на 180 градусов.
— Как менеджер вы зарабатываете больше, чем в бытность хоккеистом?
— Нет.
— А возможно менеджеру в КХЛ зарабатывать на уровне хоккеистов?
— Всех зарплат не знаю. В лоб коллег об их доходах, разумеется, не спрашивал. Понимаешь порядок цифр. У кого-то есть премии за победы, за итоговый результат, у кого-то есть процент от сделок. Если продал игроков больше, чем купил, и сальдо положительное, то получаешь определенную сумму.
— Правильно ли менеджеру закладывать процент со сделок?
— Зависит от целей клуба. Мы знаем организации, которые выращивают молодых игроков до определенного уровня, а потом продают. Я сталкивался с этой дилеммой на прошлом месте работы. Говорят, что нам нужно больше зарабатывать. Да, мы готовы продать вратаря, защитника и двух лучших нападающих. Получим с этого условные 300 миллионов рублей, но дальше-то что будем делать? Как идти за медалями, кубком?
— Так все-таки на каком уровне зарплата спортивного директора клуба КХЛ?
— У меня было так, что тренер по ОФП и тренер вратарей получают больше. Хотя это мои подчиненные. Мне кажется, это странновато. Наверное, не получится устанавливать зарплату на уровне главного тренера. Но хотя бы половину — было бы правильнее.
— Бывший генменеджер «Авангарда» Евгений Забуга рассказывал про ваше с ним общение: «Свое определенное пожелание я ему написал. В нескольких тезисах попытался донести до него свои мысли. Это не такая простая работа, как может показаться». Уже прочувствовали на себе то, о чем он вас предупреждал?
— Я Евгению благодарен за то, что после него осталось. Он сделал для клуба немало. Мы хорошо знакомы, общаемся. Но, наверное, нет. Те предостережения пока не сбываются. Все в спокойном режиме. Но я могу сказать уверенно: везде есть свои сложности и особенности, везде есть люди, которые могут оказывать влияние на политику клуба. Бывают различные советники или ситуации, когда клуб спонсирует несколько компаний со своими взглядами. Нигде не бывает просто.
— Были ли в вашей менеджерской карьере трансферы, которые проводили на уровень выше вашего? Когда договаривались спонсоры, президенты.
— Такой трансфер был и в «Авангарде». Для его проведения подключались президенты клубов, так как условия перехода были непростые. Но это было сделано не в обход меня. Мы с Буше понимали, что этот игрок нам нужен, но необходимо было подключить более высокопоставленных руководителей.
— Похожим образом состоялся и трансфер Владислава Подъяпольского из «Лады» в «Динамо»?
— Да. Опять же, это произошло с подачи менеджмента. Длились переговоры на протяжении двух месяцев и решилось на уровне самых высоких руководителей.
— Какая ваша роль в этом?
— Наверху достигаются принципиальные договоренности. Но высокий руководитель не может досконально знать, сколько стоит хоккеист, кого мы можем за него отдать. Это все на мне. Я формирую предложение, отдаю руководству, а они уже согласовывают между собой. Может прилететь и контрпредложение. Что касается трансфера Подъяпольского, мы были то ближе, то дальше от сделки. Разные силы влияли на то, чтобы он не перешел в «Динамо». В декабре, когда понимали, что время уходит, попросили подключиться наше высшее руководство.
— Кто из ваших коллег-менеджеров самый несговорчивый при переговорах?
— Мой хороший друг Роман Беляев!
— «Спартак» же всем руки выкручивает. Как вы с ним при этом сохраняете нормальные отношения?
— Как говорят в подобных ситуациях: это бизнес. Часть игры. Он работает в интересах «Спартака», я — в интересах «Авангарда». В процессе мы можем и посмеяться, и поприкалываться друг над другом. Да, с такой организацией как «Спартак» сложно договариваться. А если договариваешься, то приходится много отдавать взамен.
— Почему клубы, в которых работает Алексей Сопин, не работают с игроками и другими командами так, как «Спартак»?
— Сложно сказать. У них своя политика, у нас — своя. В каких-то моментах «Спартак» успешен. У них создан хороший фонд молодых хоккеистов, много активов в виде спортивных прав. За счет этого они могут активно менять игроков на рынке. У меня другой подход. Возможно, я пытаюсь быть более человечным. Наверное, потому, что сам был хоккеистом и прошел через разные жизненные ситуации, хватало проблем. Считаю, что если не нужен тебе хоккеист — лучше его отпустить.
— На какие решения менеджера игроки реагируют острее всего? Обмен в дедлайн? Помещение в список отказов?
— Вариантов полно. Некоторые вы перечислили. Но я не сторонник радикальных методов. Даже если вспомнить ситуацию в «Динамо» с Войновым и Шипачевым. Были предложения поместить и в список отказов, отправить в ВХЛ. Я считаю, с такими хоккеистами так поступать нельзя. Надо искать баланс. Со всеми стараемся договориться. С тем же Джесси Блэкером. Был вариант обменять его в другой клуб, но у него в контракте был запрет на обмен. Конечно, он был в шоке. У меня и самого на душе от этого не очень. Несколько дней говорил с самим Джесси и его агентом. Появилась возможность взять Лажуа, который и моложе, и Ги больше нравится. Непростая получилась история, но постарались из нее выйти с наименьшими потерями.
— Это чревато с точки зрения репутации? В следующий раз игрок, в том числе легионер, дважды подумает, ехать ли ему в «Авангард», где так поступают с хоккеистами.
— Прекрасно понимаем, что хоккеисты общаются между собой. Потенциальный новичок может позвонить Блэкеру и тот скажет: «С ума сошел, какой «Авангард?» Но я надеюсь, что другие игроки, которых мы окружаем заботой и теплотой, дадут совершенно другую характеристику. Да и с Блэкером, повторюсь, мы пытались сохранить лицо.
— Редко один клуб проводит игрока через список отказов дважды. С вами случилось такое в Новосибирске. Было ли это оскорбительно для вас?
— Это регламентная история. Менеджмент «Сибири» таким образом пытался сбить сумму компенсации. Хотя у меня в контракте было прописано, что даже в случае помещения в список отказов мой контракт не изменится. Конечно, это был неприятный момент. Всегда можно полюбовно договориться. Но со мной не разговаривали, отправили в Ангарск. Пару дней там потренировался, после чего меня расторгли, получил компенсацию и вернулся в «Динамо».
— КХЛ нужен арбитраж по типу того, что есть в НХЛ?
— Думаю, да.
— Почему тогда этого еще не произошло?
— Не знаю. Об этом постоянно ведутся разговоры на рабочих группах. Но…
— Что за люди должны решать какой контракт адекватный, а какой — нет?
— Не ангажированные работой в клубе хоккейные функционеры, которые понимают игру. Спортивные юристы, среди которых у нас немало сильных специалистов.
— Хоть какое-то движение в эту сторону есть?
— Мы обсуждали это с коллегами. У нас же есть в лиге комитет по контрактным спорам. Только туда предпочитают не обращаться.
— Почему?
— Чтобы не портить отношения с клубами.
— Но в НХЛ Максим Цыплаков спокойно подает в арбитраж, а потом договаривается с «Айлендерс». И такое примеры есть повсеместно. У нас другой менталитет?
— Мне кажется, у нас в черный список можно попасть: сразу и хоккеист, и агент. В регламенте есть пункт, что в течение недели после сделанного квалификационного предложения игрок может подать заявление в комитет по контрактным спорам. Но никто же этого не делает.
— Когда вы приобретали Дмитрия Рашевского, оффершит был «планом А», а «планом Б» — выкуп?
— Честно говоря, я думал, что после того, как они повторили наше предложение, Дима останется в «Динамо». Хотя я еще в плей-офф говорил с Сергеем Сушко по поводу Рашевского.
— Удобный вы выбрали момент. Как раз когда он угодил в четвертое звено у Кудашова.
— На самом деле, еще когда я работал в «Динамо», понимал, что Рашевский немного регрессирует и сам не особо хочет оставаться. Этим летом было немного неожиданно, что среди претендентов окажется «Металлург». Понятно, что он интересен разным клубам, но такой борьбы я не ожидал.
— Конкуренция со стороны «Металлурга» сильно взвинтила цену на Рашевского?
— По оффершиту компенсация была бы 95 миллионов, а мы в итоге заплатили 117. Потому что они тоже готовы были платить эту сумму.
— В НХЛ когда-то тоже платили за игроков, в том числе в обмен Уэйна Гретцки была включена денежная компенсация. Но теперь в Северной Америке от этого отошли. В КХЛ такое в обозримом будущем возможно?
— Все-таки у нас модель немного другая. Не бизнес, а скорее социальный проект.
— Так если социальный проект, может лучше экономить деньги? А менять исключительно игроков на игроков.
— В НХЛ очень сильный инструмент — драфт-пики. По сути, топ-проспекты достаются тебе бесплатно. Можно задействовать в сделке молодого парня, который играет где-нибудь в Швеции или России. С Буше недавно обсуждали: у «Тампы» была политика, что они меняли высокие пики на опытных игроков. В КХЛ это проворачивать тяжело. Разве что «Спартак» пытается следовать этой стратегии: они накапливают молодых игроков и права на тех, кто выступает в Северной Америке, а потом реализовывают их.
— Большие деньги в распоряжении менеджера — счастье или проклятие?
— С одной стороны, это здорово. Но и, соответственно, такой же высокий спрос. Нужно будет отвечать.
— Для Забуги ориентиры среди менеджеров — Жульен Брисбуа и Билл Зито, не игравшие в хоккей. У вас пример среди менеджеров был?
— Не могу не отметить Билла Зито, как бы это не было банально. Поражает его работа. Казалось бы, были непопулярные обмены, решения, но через несколько лет они принесли результат. В России тоже много достойных специалистов. Я старался смотреть на Алексея Волкова. Мне нравилось, что делал Максим Гафуров в «Торпедо». В Нижнем Новгороде выбрали свою стратегию и следовали ей, став во многом уникальным клубом для нашей лиги. Потом они пошли немного не туда, но не по вине менеджмента.
— Андрей Сафронов сейчас демонизируется, и во многом по делу. А вынесли ли вы из его работы в «Динамо» что-то для себя?
— Он — психолог. С его манерой поведения Сафронова уважали и боялись. Тренеры, игроки, все, кто угодно. У него был свой подход, в лиге еще не было потолка зарплат.
— До потолка зарплат другие сильные качества ценились у генеральных менеджеров?
— У клубов были большие финансовые возможности. Хорошие были годы для хоккея, для страны в целом. Я для «Динамо» анализировал, кто и когда сколько тратил. Потому что иногда доводилось слышать мнение, что раньше чуть ли не бесплатно кубки выигрывали. Но надо учитывать инфляцию. Раньше и квартиру в Москве можно было за 5 миллионов рублей купить. Если это учитывать, бюджеты клубов КХЛ были громадные.
— Только Сафронов мог держать в узде Знарка?
— Чтобы выиграть два Кубка Гагарина и чемпионат мира, должно многое сойтись. Недостаточно иметь крутой состав или супертренера. Есть великие игроки, которые ничего не выигрывали. Если работа массажистов, сервисменов, тренеров и всех-всех-всех сошлась, то и приходит результат. У «Динамо» тех лет не было сумасшедшего подбора игроков, хотя состав, безусловно, был глубокий. Знарку и Сафронову суждено было встретиться. Так все сошлось. Они дополняли друг друга: ругались и смеялись.
— Могли ли вы назначить Олега Знарка в «Динамо»?
— Я — нет. Об этом ходили разговоры, когда я был на пороге. Виктор Андреевич Меркулов с ним почти договорился. Но случилась смена власти.
— Быть начальником своего бывшего тренера — проблема?
— Думаю, нет. Алексей Николаевич Кудашов хоть и не тренировал меня, но когда я пришел в клуб — он был уже состоявшимся тренером, который старше меня. Но ничего, отлично работали и общались. Тоже самое с Буше: он не был моим тренером, но для мирового хоккея фигура знаковая.
— В вашей карьере менеджера до недавнего времени был только один тренер — Алексей Кудашов. Он повлиял на ваше восприятие хоккея?
— Я очень благодарен, что оказался в таком коллективе: Кудашов, Козлов, Скопинцев. Мне поступает предложение в июле, посреди сборов. Я работал на тот момент в детской школе. Сказали, что нужно предоставить свое видение, показать стратегию с учетом финансирования и других моментов. И когда я вошел в тренерскую, где сидели Кудашов с Козловым, мне как бывшему хоккеисту было волнительно. Такие величины! Переживал, как меня примут. Кто я для них?
— И как убедили тренеров, что вас стоит воспринимать всерьез?
— На самом деле, барьера не было. А доверие начал зарабатывать делами. Со всеми до сих пор очень хорошо общаемся.
— Вы не стали для них предателем, покинув «Динамо» посреди сезона?
— Самому первому об уходе из «Динамо» я сказал Кудашову. Я объяснил свои мотивы, он это понял. Понимал ситуацию внутри клуба, финансовый вопрос. Мы недавно обсуждали это с Вячеславом Козловым. Тренеры действительно восприняли мой уход нормально. А вот на команду это повлияло. Было несколько неудачных игр после моего ухода. Хоккеисты, особенно иностранцы, с которыми я возился как с детьми, это более болезненно восприняли. Мне было приятно, что пять-семь ребят из «Динамо» после каждого пройденного ими раунда писали поздравления. Я говорил «Какое я уже отношение имею?», на что они отвечали «До конца этого сезона ты с нами». Многие ребята были благодарны. Кого-то мы в «Динамо» не без труда забирали, кому-то давали шансы в сложной ситуации. Сентиментальный для меня момент.
— Игоря Никитина и его штаб не позвали на чемпионский парад в Ярославле. Если бы «Динамо» пришло к Кубку Гагарина, ждали бы приглашение на чемпионский парад?
— Нет-нет. Меня многие спрашивают про бронзовую медаль.
— И что вы отвечаете?
— Я не жду ее.
— Почему?
— Я же ушел.
— Но вы же эту команду собрали. Что вы вообще могли сделать как менеджер с февраля по май?
— Все равно. Я уже не был членом того коллектива. При этом мне говорили, что в этом результате есть и часть моей заслуги.
— Почему раньше было столько харизматичных менеджеров вроде Бардина и Величкина, Фастовский брился наголо, а сейчас все тихие и правильные?
— Не хватает эпатажа? Если что, я готов! Давайте что-нибудь придумаем. Я думаю, все идет от того, что в некоторых клубах консервативное руководство. Я в отличных отношениях с Юрием Викторовичем Лукиным — генменеджером «Локомотива». Ну не будем же мы с ним на что-то спорить! Если будем играть с Александром Крюковым и его «Северсталью» или Алексеем Волковым, то почему бы и нет?
— В той корпорации, что вы сейчас работаете, вам разрешат так выделяться?
— Например, побриться наголо? Думаю, да. Это же и для клуба пиар, очередной маркетинговый ход.
— Геннадий Величкин в подтрибунке арены в Мытищах дрался с Федором Канарейкиным. В вашей менеджерской карьере было, что кто-то из соперников предлагал «выйти поговорить»?
— Всякое видел и в раздевалках, и в тренерской. С соперниками до драк не доходило, только обмен любезностями. Но это я не про себя говорю, меня тяжело вывести из себя.
— Считается, что тренеры старой школы и грузили жестче, и крепкого слова не стеснялись. Чем новое поколение менеджеров отличается от прежнего?
— Сейчас все меняется. Люди меняются. Поколение Величкина, Бардина и Сафронова — это выходцы из бизнеса. Перестройка, бизнес, новые русские. Предприниматели заработали деньги, пошли в хоккей. Человек, который сумел адаптироваться к новым условиям и сколотил состояние, заслуживает уважения. Многие ведь и потеряли все, скатились в яму. А другие приняли новый вызов. Те менеджеры были старой закалки, с другой хваткой. Хоккеисты тоже другие. Ребята помоложе жалуются агентам, что тренер на них накричал. Да и в высшем руководстве больше людей из бизнеса: выдержанных, расчетливых. Раньше было больше эмоций. Какое время — такие и руководители.
— Бардин, когда-то занимавший руководящий пост в «Авангарде», устраивал с Величкиным сигарные войны. Вы сигару хоть раз курили?
— Да, но я не фанат какого-либо курения. Но если Кубок Гагарина выиграем — я сигару выкурю.
— Кто самый умный хоккеист, который может стать менеджером?
— Много вдумчивых и рассудительных ребят. Назову Игоря Ожиганова, Артема Сергеева, возможно Александра Волкова. Другое дело, что кому-то работа менеджера не интересна.
— В это межсезонье во многих клубах игроки идут на понижение контрактов, есть такие и в «Авангарде». Например, Дамир Шарипзянов. Естественным образом возникают подозрения. Хочется услышать ваши аргументы, которыми вы пользуетесь при переговорах с игроками, чтобы они отказались от части своей зарплаты.
— У каждого своя ситуация. В «Динамо» год назад мы давали ребятам больше бонусов. Но когда лига начала сокращать льготную часть бонусов, столкнулись с ситуацией, что у нас примерно у семи хоккеистов бонусы превышают 10%. Встречались, разговаривали. Многие благодарны были, что их забирали из другого клуба, и готовы были идти на уступки. С кем-то было тяжелее — с ними выбирали вариант с более ускоренными выплатами: набираешь очки — получаешь деньги сразу. Иногда с понижением суммы контракта увеличивается срок: так у Дамира Шарипзянова, в «Динамо» у Игоря Ожиганова.
— Согласны, что многолетние контракты в КХЛ сейчас выгодны только клубам, которые привязывают к себе игроков, но не хоккеистам? Кажется, кейс Владимира Ткачева, который получил компенсацию только за один сезон из пяти, это наглядно показал.
— Получается так. Я понимаю хоккеистов, но есть лига и ее регламент. Кто-то говорит, что надо как в НХЛ, чтобы контракт оставался в платежной ведомости.
— На каком уровне говорят? В лиге такие обсуждения?
— На уровне хоккейных специалистов: тренеры, скауты, некоторые менеджеры. Нельзя сказать, что мы поступили нечестно. Все знали регламент, там нет никаких секретных пунктов.
— В тик-токе есть тренд «норм или стрем». Давайте с вами как с молодым менеджером поиграем в эту игру. Дружить с агентами: норм или стрем?
— Стрем. Что значит дружить? В совместном времяпрепровождении? В поездках на дачу?
— Прежде всего, в невозможности принять неприятное для агента решение.
— Безусловно, другу тяжелее сказать нет. У меня с агентами только хорошие рабочие отношения.
— Есть ли в вашем черном списке кто-то из агентов? Или вы у них?
— У меня — точно нет. Есть ли я у кого-то — тоже не думаю.
— Кто был вашим агентом в игровую карьеру?
— Глеб Чистяков.
— Это сказывается сейчас на комплектование ваших команд?
— У него всегда было немного клиентов. Он уделял внимание не количеству, а качеству.
— То есть его клиентами «Авангард» не скомплектовать?
— Именно. Меня вообще нельзя обвинить в том, что в команде собираю клиентов одного агента.
— Работали ли вы с клиентами Никиты Квартальнова?
— Сейчас в «Авангарде» есть Марсель Ибрагимов.
— Помните, что однажды дрались с Квартальновым?
— Да. (Смеется.) Вспоминал иногда, но мы с ним это не обсуждали.
— Никита в агентском бизнесе такой же, каким был на льду?
— Сто процентов!
— Где границы того, что менеджер выполняет пожелания тренера и когда тренер садится менеджеру на шею?
— Пока я такого не встречал. Но такое может быть. По тому, что я слышал и обсуждал с коллегами, случается, что тренер проходит путь от «у меня лучшая команда» до «все плохие, надо одного убирать, другого менять» всего за один проигранный матч. В таких ситуациях надо сглаживать, успокаивать.
— Тренер просит привезти только своих проверенных игроков: норм или стрем?
— Тоже стрем. Но это не значит, что не нужно идти навстречу тренеру. Буше, например, хорошо знал Лажуа, он ему был нужен. Пусть и путем расставания с Блэкером. Но все остальные кандидатуры мы обсуждали сообща: он со своей стороны рассматривал, я — со своей. Он созванивался с тренерами и генеральными менеджерами НХЛ. Но позиции «привезите мне его, иначе я уйду, не буду тренировать или мы все проиграем» не было. Если взять Кудашова, то он знал Ильенко и Кудрявцева по «Локомотиву», по СКА — Швеца-Рогового, Гусева и Ожиганова. Я его поддерживал в том, чтобы их пригласить в «Динамо».
— Вы прошли через ВХЛ. К игрокам, которые поднимаются с низов, у вас сейчас особое отношение?
— Да, безусловно. Мне хочется, чтобы и в Омске кто-то поднялся в главную команду, хотя команда ВХЛ у нас довольно возрастная. Вспомните Макса Джиошвили! Мы его предлагали во многие команды — никто не брал. Следили за ним, ездили в Питер, подписали на двусторонний контракт. Дали шанс на сборах, а он стал неотъемлемой частью команды.
— У вас сохранилась татуировка с фамилиями Касянчука и Горовикова после победы в Кубке Гагарина?
— Да. (Показывает.) Правда, надо ее доделать. Немного незаконченная татуировка. Хочу найти мастера, который интересно обыграет. Возможно, кубок добавит.
— Как она появилась?
— Был первый раунд плей-офф со «Слованом». Костя Касянчук спросил: «Если кубок выиграем, нас с Костей Горовиковым набьешь?» Я сказал «набью». Но где первый матч плей-офф и где кубок? (Смеется.) Мы выиграли кубок. Я не то чтобы забыл, но было не до этого. Потом прочитал в газете слова Касянчука «Надеюсь Алексей на забыл про обещание и приедет на сборы уже с татуировкой». Пошел делать.
— Что готовы сделать, если «Авангард» станет чемпионом?
— Придумаем что-нибудь! Может, кубок набью со всеми фамилиями.
