«Люблю русскую баню, борщ, оливье и сырники со сгущенкой». Интервью канадского новичка «Динамо»

Надежда Тонконог

Поделиться

Комментарии

В это межсезонье московское «Динамо» подписало однолетний контракт с канадским нападающим Девином Броссо. Ранее форвард выступал в КХЛ за «Куньлунь Ред Стар» и хабаровский «Амур». В интервью Sport24 Броссо рассказал о решении стать игроком бело-голубых, о самом тяжелом моменте прошлого сезона и любимых блюдах русской кухни, а также о своей невесте Саванне, которая тоже профессионально играет в хоккей и является двукратной чемпионкой мира в составе женской сборной США.

— Как проходит ваш отдых?

— Замечательно, мы с невестой отдыхаем в Мексике. Приехали на недельку понежиться на солнышке, не могу пожаловаться (смеется).

— Новый сезон начнете в московском «Динамо». Почему приняли решение перейти именно в эту команду?

— Когда «Динамо» вышло на меня с предложением, очевидным решением было согласиться и примкнуть к такой престижной организации не только в хоккее, но и в принципе в спорте. Возможность помочь такому клубу завоевать чемпионство для меня значит много. Очень жду возможности познакомиться со всеми в команде поближе и, конечно, с нетерпением жду, когда смогу почувствовать поддержку динамовских болельщиков.

— Но в то же время у вас были предложения из других команд?

— Да, была парочка предложений от других команд лиги, как от клубов Запада, так и от клубов Востока. Но у «Динамо» хорошая команда, которая способна побороться за Кубок, клуб находится в Москве. Хотелось в том числе и самому иметь возможность претендовать на чемпионство. Слышал только хорошее об этой организации: какие ребята сплоченные, какие хорошие сотрудники там работают и как хорошо обращаются с игроками. Все эти факторы сошлись, и я принял решение стать частью такой большой команды, как «Динамо» Москва.

— В «Динамо» достаточно большая группа легионеров, общались с кем-то из них, когда принимали решение?

— Немного общался на эту тему с Диланом Сикьюрой и Максимом Комтуа. Мы с Максимом уже несколько лет иногда тренируемся вместе в межсезонье. Так что я обратился к этим ребятам, услышал от них только положительные отзывы не только об организации, но и о самой команде. Эти разговоры с ними помогли мне в принятии решения относительно моего будущего.

— Ну и фактор Москвы сыграл свою роль?

— Свои первые несколько сезонов в КХЛ я провел в Москве, играя за «Куньлунь». Потрясающий город, один из лучших в мире, по моему скромному мнению. Возвращение сюда — не определяющий фактор, а приятный бонус. Играть за такую серьезную организацию, как «Динамо», да еще и в Москве, — дополнительная мотивация. С нетерпением жду возвращения в Москву.

— Предыдущий сезон вы провели очень далеко от Москвы. Насколько было нелегко справляться со всеми нюансами отдаленности Хабаровска?

— Преодолевать такие большие расстояния было определенно непросто, еще и разница во времени, семичасовая с Москвой, тяжело приспосабливаться. Жизнь в Хабаровске другая, но мне нравилось, там живут хорошие люди. Да, перелеты давались непросто, в этом году они будут не настолько длинными.

Если говорить о сезоне, он сложился непросто для всех в Хабаровске, мы подолгу не выигрывали, я получил травму и сыграл всего 33 матча. Такое происходило впервые в моей карьере, так что итогами сезона, понятное дело, недоволен.

— Одной из главных трудностей для «Амура» была самая длинная безголевая серия в истории. Каково было переживать такое?

— Согласен с тем, что это была самая тяжелая часть сезона для нас. Пять с половиной матчей мы не могли забить, и тогда же у нас была серия из 14 поражений подряд. Это было тяжело в первую очередь психологически, ничего не получается, шайба не идет в ворота, все отскоки за соперником. Когда так происходит, ты теряешь уверенность. Для меня самым удручающим моментом в этом всем было мое повреждение, из-за которого я на все это смотрел с трибуны. Я вкладываю в свою игру все эмоции. Как и любой нападающий, люблю забивать голы, отдавать передачи. Это ужасное чувство, когда ты очень хочешь помочь хоть чем-то, но не можешь.

Для всей команды этот отрезок был тяжелым. Этими 14 поражениями омрачился весь сезон, мы потеряли огромное количество очков, которые могли бы помочь нам выйти в плей-офф.

— Как игроки в команде пытались преодолеть происходящее?

— Когда мы только начали проигрывать и, наверное, после нескольких безголевых матчей, мы стали больше общаться с тренерами, между собой, пытаться найти эти детали, которые нужно подкрутить. Смотрели видео, разбирали моменты, отрабатывали на тренировках. Но после того, как это происходило три, четыре игры, проблема все больше уходила в головы игроков, все больше влияла на психологию. Мы все тренировались, отрабатывали все моменты на тренировках, бросали, бросали и бросали по воротам, пытаясь выбраться из ямы, в которую попали. Где-то на тренировках, наоборот, пытались расслабиться, повеселиться, отвлечься. Мне кажется, к какому-то моменту мы перепробовали все.

Возможно, кто-то из ребят пробовал какие-то другие пути — менял клюшки или еще какие-то ритуалы. Здесь не могу сказать, так как за матчами смотрел с трибун. Но когда все же удалось наконец-то забить, мы сконцентрировались на этом, и дальше пошло лучше. Нам потребовалось немало времени, чтобы выбраться из этой ямы.

— Наверное, это был чуть ли не самый эмоциональный момент сезона.

— Да, причем для всех, не только для того, кто забил. Даже я, сидя на трибунах, сильно радовался. Сразу появилось небольшое чувство облегчения, груз свалился с плеч. Но в то же время мы не стали выигрывать после того гола. Мы продолжали проигрывать еще несколько игр после этого. Ты можешь забить, порадоваться, но важна победа команды. Болельщики, наверное, порадовались, что мы наконец-то смогли забить, но им, уверен, хотелось бы видеть победу своей команды, а мы не могли дать им этой победы. И таким, увы, был весь наш сезон.

— В вашей карьере были до этого подобные моменты? Как справляться с такими неудачами?

— Думаю, каждый игрок, тем более на таком уровне, проходил через неудачные моменты. Такие эпизоды удручают, не помню, чтобы что-то подобное было в моей карьере. Через подобные трудности я проходил впервые, особенно тяжело было, что команде я помочь тогда не мог. Все, что мне оставалось, — подбадривать ребят, быть хорошим партнером по команде.

— По ходу этого периода с поста главного тренера ушел Андрей Мартемьянов. Этой весной его не стало. Понятно, что вы с ним работали не так долго, но все же, каким он вам запомнился?

— Был очень расстроен, когда увидел новости о его смерти, было тяжело это осознать. Марти, как мы его называли, был замечательным человеком. Помню, как познакомился с ним в первый день сборов в Хабаровске, он сразу стал расспрашивать обо мне, моей жизни, моей семье. Он был хорошим и требовательным тренером, хотел, чтобы его игроки показывали свои лучшие стороны. А главное — что игроки хотели играть за него, это многое говорит о нем. Если отодвинуть хоккей в сторону, он был просто хорошим человеком. К сожалению, наше знакомство выдалось не таким долгим, как хотелось бы.

Он был отличным мотиватором. Когда в начале сезона была неудачная серия, он с ребятами общался индивидуально, говорил, чего он от нас ожидает. Мне он говорил быть лидером, показывать, на что способен. У него получалось вытаскивать из тебя твою лучшую версию. Было тяжело, когда он покидал команду, и еще тяжелее читать в марте новости о том, что его не стало.

— Вы запомнились в КХЛ еще тем, что в первый же сезон подрались с вратарем.

— Это был достаточно забавный момент (смеется). Думаю, те, кто следит за моей игрой, знают, что иногда я могу сыграть на грани, в силовой хоккей, возможно, попытаться залезть под кожу сопернику. А что касается того конкретного момента, я не видел, что Бердин вышел из ворот, и получилось так, что я его случайно задел. Ему это, разумеется, не понравилось, и он пошел на меня. Честно говоря, не хотелось бы драться с вратарем, поэтому я получил от него пару раз (смеется), но сам не стал включаться в это. Все в итоге нормально, когда мы в следующий раз играли с «Сочи», мы с ним посмеялись над этой ситуацией. Пожалуй, это необычный момент в моей карьере, никогда такого не было ранее. Удачно зашел в лигу, можно сказать (смеется).

ВИДЕО

— Это была не единственная ваша драка во время игры за «Куньлунь», с ходу стали проявлять себя как тафгай.

— Нет такого, что я ищу, с кем бы подраться, просто в моей игре присутствует и силовая составляющая. Если необходимо заступиться за партнера по команде, то я не стушуюсь. Я готов помогать команде побеждать разными способами: отдавать передачи, забивать голы. И если потребуется, не чураюсь силовой борьбы и драк. И все же меня больше интересует забивать голы и отдавать передачи.

— Все мы видели, какого плана игроки сыграли ключевую роль в чемпионстве «Флориды».

— Да, если посмотреть на этих ребят, они могут и забить, и сыграть жестко. В «Динамо» есть такие же — Максим Комтуа и Седрик Пакетт. Они также играют результативно, но могут и в силовую, если потребуется. На таких игроков я равняюсь, мне нравится их стиль.

— Можно ли сказать, что это такая отличительная черта североамериканского хоккея?

— Может быть, да. В Северной Америке играют, наверное, в чуть более силовой хоккей. Здесь в КХЛ этого меньше, чем там. Но я не хочу менять свой стиль игры, он приносит результат. Вместе с другими североамериканскими игроками и таким стилем игры мы добавляем команде преимущество в силовой составляющей — например, Дилан Сикьюра и Джордан Уил добавляют команде скорости, они быстрые игроки. Каждый привносит что-то свое, и отсюда складывается успех команды.

— Следили за финалом Кубка Стэнли?

— Да, конечно, следил. У меня в обеих командах играют знакомые ребята, поэтому не отдавал никому своего предпочтения.

— Даже несмотря на тот факт, что выступали за фарм-клуб «Эдмонтона» в АХЛ?

 — Болел за «Эдмонтон» все это время, но вот во «Флориде» у меня тоже есть товарищи, с которыми пересекались еще в колледже. Им я тоже желал победы. Так что выбрать какую-то одну команду не мог. Ну как минимум кто-то из них завоевал Кубок, есть за кого порадоваться.

— О НХЛ всегда говорят, что лига интересна своей непредсказуемостью. Как тогда можно объяснить повторение финала с теми же командами?

— Это просто две лучшие команды в лиге на данный момент, вот и все. У «Флориды» невероятно сбалансированная команда, у них очень опытные игроки, которые завоевали Кубок Стэнли в прошлом году и знали, как это сделать еще раз. У «Эдмонтона» также был опыт, но в то же время горькое чувство поражения в финале, недосказанность. Они были голодны до этой победы и снова дошли до финала, чтобы попробовать выиграть в этот раз. Но результат тот же, что и в прошлом году. Две очень талантливые и сильные команды, две совершенно разные команды, даже несмотря на тот факт, что финал был с теми же клубами, все равно было интересно смотреть за ним. Это был своего рода второй сезон сериала, на том же месте, в то же время. Интересно было посмотреть, сможет ли «Эдмонтон» взять реванш, отомстить за прошлый год.

— Вас как канадца не расстраивает факт того, что канадский клуб не поднимал Кубок Стэнли более 30 лет?

— Происходит так, как происходит. Мы с друзьями постоянно говорим на эту тему, вернется ли Кубок Стэнли в Канаду. Но в конце концов, очень много канадских хоккеистов играет в разных клубах НХЛ, выигрывают Кубки. Если спросите меня, я бы хотел, чтобы «Монреаль Канадиенс» выиграл Кубок Стэнли однажды, потому что я родом из Монреаля. Хоть «Хабс» и являются самым титулованным клубом, они не становились чемпионами с 1993 года, хоть пару лет назад и подобрались очень близко, выйдя в финал.

— Расскажите, как случилась любовь с русской культурой.

— В первые сезоны в России, как мы уже упоминали, я жил в Москве. Почти все мои партнеры в «Куньлуне» были североамериканцы, но многие уже не первый год были в России. Они показали мне какие-то вещи здесь, познакомили с русской культурой. Мы были в нескольких банях в Москве, ели различные блюда русской кухни.

Когда я перешел в «Амур» и переехал в Хабаровск, я сильнее погрузился в культуру, потому что теперь вокруг меня были в основном русские ребята. Немного подучил русский язык за этот год — очень тяжелый язык, хочу сказать. С ребятами старался какие-то небольшие диалоги на русском вести. Ну и еще попробовал больше блюд русской кухни. А так люблю хорошую баню, супы нравятся, борщ — это две моих любимых вещи.

— Давайте составим топ-3 любимых блюд русской кухни.

— Борщ, разумеется. Салат оливье очень нравится. Щи, солянка, все супы нравятся. Ну и ничего не сравнится с сырниками со сгущенкой.

— В русской бане до приезда в Россию не бывали?

— В Северной Америке я мог пойти в сауну или спа, но это ни в какое сравнение не идет с баней. Поход в баню здесь — это что-то более аутентичное, культурно окрашенное. Происходящее, может, и похоже, но в бане все равно другие ощущения. Еще баня намного жарче, и здесь есть различные ритуалы, которые я не встречал до этого. Например, когда тебя парят вениками.

— Ваша невеста тоже профессионально играет в хоккей (Саванна Хармон — двукратная чемпионка мира, серебряная призерка Олимпийских игр в Пекине в составе женской сборной США по хоккею. — Sport24). Как вы познакомились?

— Мы вместе учились. Я из Монреаля, а она родом из Чикаго, мы учились в одном небольшом университете в Нью-Йорке, там же играли за местную команду, я за мужскую, а она за женскую. Там и познакомились восемь лет назад. Прошлым летом я сделал ей предложение, а следующим — планируем сыграть свадьбу. Она все еще играет, в Профессиональной женской хоккейной лиге за «Торонто» («Торонто Скептер». — Sport24), также выступала за сборную США.

— На Олимпиаду в Италии уже отобралась?

— Мы ждем, когда объявят состав, а там посмотрим. Она уже много лет выступает за сборную, несколько раз становилась серебряной призеркой чемпионата мира, дважды завоевывала золото. На Олимпиаде в Пекине становилась серебряной призеркой. Будет здорово, если поедет на Игры в Италию и примет участие еще в одном олимпийском турнире.

— Учитывая, что Олимпиада 2022 года была в «пузыре».

— Да, там было все очень строго. Но это все равно опыт участия в Олимпиаде. Из того, что рассказывала Саванна и другие ребята, кто ездил туда, все было таким стерильным: маски, постоянные тесты, уборка каждого сантиметра в номере. Было странно. Думаю, те, кто ездил только на ту Олимпиаду, хотели бы принять участие в Играх в Италии не в ковидное время. Мне кажется, самым тяжелым моментом там для нее было отсутствие семьи и друзей, поддержки в такой важный момент, когда исполняется твоя мечта и цель всей жизни, а рядом никого, с кем бы это можно было разделить. Надеюсь, она поедет в феврале на Игры в Италию и семья сможет поддержать ее там.

— Получается, что вы оба на протяжении всего сезона находитесь на разных континентах и видитесь лишь в межсезонье. Это, наверное, очень тяжело?

— Точно непросто. Один момент, который помогает нам обоим, — мы оба обожаем хоккей, оба выстраиваем свои карьеры с этим видом спорта и понимаем друг друга в этом. Я понимаю, что делает она, и она понимает, какую работу выполняю я. Эти моменты облегчают такое долгое расставание.

Обычно по сезону у нас похожее расписание, поэтому мы свободны в одно и то же время и проводим все это время вместе. Это непросто. Но понимание друг друга и общее занятие облегчают эти моменты.

— По ходу сезона, когда в КХЛ пауза например, вам удавалось видеться?

— В прошлом году с этим было тяжело. Из Хабаровска лететь домой в Канаду очень долго. И у нас не было большого количества выходных. Это всегда зависит от длительности пауз, от команды. Когда мы разъезжаемся каждый по своим командам, мы просто не строим ожиданий увидеть друг друга по ходу сезона. Если все же удается встретиться, это скорее приятное совпадение, нежели что-то запланированное. И такие встречи, безусловно, приносят много радости.

Такова часть хоккейной жизни. Если получается увидеть ее по ходу сезона — очень радуюсь, конечно. Если нет, что ж, такова наша профессия, мы живем с этим.

— Какие-то хоккейные моменты между собой обсуждаете или хоккей остается за порогом?

— Мы стараемся оставлять хоккей за порогом. Иногда мы можем немного поговорить о хоккее, но, когда мы вместе, обсуждаем все что угодно, но не хоккей. Если мы начнем говорить о хоккее, то, получается, хоккей в нашей жизни 24/7, так что стараемся отходить от него в то немногочисленное время вместе. Но какие-то небольшие разговоры все же присутствуют.