«Поспорил, что Овечкин побьет рекорд Гретцки — для русских это важное противостояние». Интервью великого Козлова

Надежда Тонконог

Поделиться

Комментарии

Вячеслав Козлов — один из самых легендарных хоккеистов в российской истории. Он был важной частью знаменитой Русской пятерки в «Детройте», дважды выигрывал Кубок Стэнли в составе «Ред Уингз». Козлов входит в список девяти российских хоккеистов, сыгравших в НХЛ более 1000 матчей. Сейчас он работает в тренерском штабе московского «Динамо».

В интервью Sport24 Козлов рассказал об изменениях в КХЛ в последние годы, о тренерских амбициях, вспомнил, как уезжал в Северную Америку и играл против Уэйна Гретцки, спрогнозировал, когда Овечкин побьет вечный рекорд по голам, и рассказал, почему молодые игроки так рвутся уехать за океан.

— За время своей тренерской карьеры или карьеры игрока, можете ли вы припомнить, чтобы в КХЛ на Западе была такая плотность как сейчас?

— Не было, первый год такое. Команды подравнялись, поэтому такая плотность. Каждый сейчас может обыграть каждого. Думаю, что это интересный чемпионат. Это из-за того, что убрали паузы, нет этих Евротуров, оставили только один перерыв и добавили в регулярку матчей. Играть намного интереснее, чем тренироваться.

— Болельщикам интереснее безусловно. А что насчет игроков и тренеров? Все-таки до последнего непонятно, кто где окажется в турнирной таблице.

— Прежде всего хотелось бы, чтобы вообще все подравнялось: пол, потолок, чтобы была заявка строгая. Мы же взяли из НХЛ чуть-чуть, взяли потолок и пол, а там еще и заявка на 23 игрока — это мы не взяли. У нас не до конца эта модель отработана. Дедлайн надо переносить, потому что еще два месяца после него играть. С точки зрения тренера, мне нравится, как происходит сейчас. Считаю, что надо еще больше увеличивать чемпионат, продлевать до мая, потому что многие команды уже в феврале все заканчивают, такое не годится. Никакая тренировка не заменит борьбы и игрового накала.

— Тем не менее, полностью ведь повторить путь, по которому идет НХЛ, у нас не получится. По-разному устроена система спорта.

— Если брать драфт, то да, я согласен с этим утверждением. Он и не работал у нас. Если начнется вот это вот — клуб защитил одного, второго, третьего, то на драфте останутся игроки, которые никому не нужны. Понимаю, что у нас совсем другая модель — есть детские спортивные школы, есть какие-то переходы между ними. Но в основном, игроки приходят в школу и пытаются попасть в основную команду, и это самое прикольное. Я вырос в Воскресенске, прошел все ступени в системе «Химика» и начал играть за основную команду. Здесь то же самое, если игрок пришел в школу «Динамо», ЦСКА или «Спартака», у него задача попасть в главную команду, пройдя все эти ступеньки. Но это должны люди ближе к КХЛ регулировать.

— Что касается изменений в календаре, в этом сезоне все-таки у команд неравномерный график. Бывают недельные паузы. Не сбивает ли это игровой ритм?

— У нас некоторые дворцы заняты, например, в Москве проходят новогодние елки, различные шоу. Везде дворцы бывают заняты. У нас в последнее время полные стадионы, народ соскучился по хоккею. Мне кажется, уже 12-13 тысяч мало, билетов не достать, особенно на топовые матчи.

А насчет паузы, даже в НХЛ дается неделя отдыха, без тренировок, но там, конечно, игр побольше. Мы пока туда не дотягиваем. Паузы — это нормально, отдыхать тоже надо, плюс у нас есть другая проблема, у нас в аэропортах не предусмотрено, чтобы командный автобус мог туда заехать. Нужно сократить эти несколько часов, которые мы тратим в ожидании, пока загружается багаж, пока ты проходишь все эти осмотры. Лететь 40 минут, иногда час, но сама дорога с арены до аэропорта со всеми вышеназванными процедурами занимает больше времени. Это на ребят накладывает дополнительную усталость. Хотелось бы, чтобы, как только игра закончилась — форма уезжает, в аэропорту ее быстро грузят, чтобы это все это проходило быстрее. Здесь у нас большая разница с НХЛ, там это все отработано до мелочей, и происходит все очень быстро.

— Дотянуть по матчам до НХЛ вряд ли получится. Все-таки у нас больше расстояния.

— От этого никуда не денешься. Но иногда все затягивается даже с ближним перелетом.

— В прошлом сезоне у «Динамо» была очень пауза в преддверии плей-офф. Игроки говорили, что им она очень помогла.

— Мы давали им задание, что если они будут на каком-то конкретном месте, то получат пять или шесть дней выходных. Они это выполнили и получили заслуженный отдых. В этом плане сейчас все поменялось — и тренировочный процесс, и восстановление. Когда много игр, тренировки становятся короче, уже нет двухразовых, как это было раньше. От этого практически все отошли.

— Свои наблюдения в качестве игрока вы переносите на тренерство? Например, как с вами работал Боб Хартли в «Атланте» — отдельно с каждой тройкой.

— В прошлом году была такая практика, мы работали каждый тренер с конкретной тройкой. Я брал иностранцев и еще ребят, Сан Саныч (прим. — Александр Савченков) у нас был, брал тройку Муранова с Каблуковым. Это хорошо, это разбор игры, ошибок. Когда ты видишь это на видео, ты лучше воспринимаешь. На словах все тебе махнут: «Понял», но до них не дойдет. Видеоанализ важен для наглядности, так выглядит процесс обучения. Речь идет как об ошибках, так и о правильных моментах, их тоже важно показывать игрокам.

— А что касается вашего игрового опыта. Им делитесь с игроками или игра настолько поменялась, что часть вещей уже неактуальна?

— Вы правы, игра поменялась, стала намного быстрее. Из своего опыта, иногда рассказываю какие-то истории. Например, некоторые люди не могут забить, начинают переживать, кто-то расстраивается, кто-то злится. Мне в свое время советовали посмотреть свои голы, у меня была кассета с нарезками голов и передач. Смотрел, куда должен приехать, куда отскакивает шайба, это помогает поставить мозги на место, чтобы ты наглядно видел, как ты забил, за счет чего. Советы скорее касаются психологии, игра сильно поменялась, раньше были закаты, сбросы, плюс красной линии «нет», мы играли еще с ней.

— Встречали когда-нибудь что-то необычное в плане подготовке к играм?

— Думаю, что нет. В НХЛ играют иногда два матча за два дня, иногда три игры за четыре дня, в основном с утра или на второй день раскатки нет, или по желанию. В «Атланте», например, Боб Хартли тем игрокам, кому было за 35 лет, разрешал не приезжать на раскатку, только на собрание. Наверное, это самое странное.

— Что касается изменений в хоккее. Сейчас это обсуждается еще и в контексте погони Александра Овечкина за рекордом Уэйна Гретцки. Существует мнение, что если бы Гретцки играл сейчас, то он бы столько не забил.

— Соглашусь с этим мнением. Все рекорды, которые ставятся, они ставятся для того, чтобы их кто-то побил, и сейчас идет такая кампания. Все этого ждут, СМИ это подогревают, это замечательно. О хоккее много говорят, и то, что русский побьет этот рекорд, тоже имеет значение. Многим это не нравится, но для нас, русских, это важное противостояние, мы все переживаем и поддерживаем.

— Многие недовольны тем, что Александр забивает много голов в пустые ворота.

— Ну Гретцки же тоже забивал в пустые ворота, он же был рекордсменом до Александра. Эти голы помогли ему побить рекорд Горди Хоу в свое время. Овечкин забивает не только в пустые, но и в равных составах, и в большинстве, все честно.

— Еще несколько лет назад вы говорили, что Овечкин побьет этот рекорд. Как думаете, когда он это сделает?

— Я и тогда не сомневался, и сейчас, даже с кем-то поспорил на это, что он побьет. Думаю, что побьет в следующем сезоне.

— Вы же еще застали Гретцки в НХЛ и успели даже сыграть против него?

— Да, клюшку подписал у него через Алексея Житника, который играл с ним тогда. Сыграл несколько игр против него.

— Ощущалось тогда, что играете против игрока, которого считают лучшим за всю историю НХЛ?

— Он уже тогда был на закате, но все равно было видно, что это глыба. И глыба мирового масштаба. Как он владел шайбой, открывался, его понимание игры — на высочайшем уровне. Хотя он уже был не таким быстрым, но играл достойно. Даже в то время он приносил своей команде большую пользу.

— Сразу после завершения игровой карьеры вы начали тренерскую. Не было ли желания взять паузу?

— Было. Но мне сразу поступило предложение, и я начал работать помощником у Германа Титова, а он, как только закончил, взял эту паузу как раз. И потом не мог найти работу. Потому что тебя забывают, появляются новые лица. И я решил, что, если есть такая возможность, мне надо сразу переходить на тренерскую деятельность, вливаться, изучать это все, и я пошел по этому пути.

— Вы хотели стать тренером? Это было вашим желанием, а не принятием ситуации от безысходности?

— Да, хотел. Когда я был близок к завершению карьеры, какие-то тренировки себе записывал, у меня было большое желание.

— Есть же пример Сергея Федорова, который открыто говорит, что не хотел этого.

— У Сергея Викторовича, тем не менее, хорошо получилось. На главного тренера, тем более в такой организации как ЦСКА, идет большое давление. Но он хорошо справился.

— Вы хотите быть главным тренером?

— Хочу, но пока то, что мне предлагали, меня не устраивало. Пока работаю помощником, а дальше посмотрим.

— Слухи о том, что вы можете уйти, скажем так, в свободное плавание, ходят уже не первый год.

— Было одно предложение, но я уже с «Динамо» договорился на тот момент. Один главный тренер как-то сказал мне, что нужно идти работать главным не для того, чтобы просто поработать, а идти выигрывать. Для этого должна быть определенная почва, требования, руководство, которое поддерживает тебя и помогает. Плюс, конечно, состав, игроки.

— Есть ли у вас какие-то договоренности с Алексеем Кудашовым, что в какой-то момент вы уходите уже работать самостоятельно?

— Да, такие договоренности есть. Алексей Николаевич все прекрасно понимает. Пока мы работаем вместе, и нас устраивает.

— Поддерживаете ли вы общение с экс-партнерами по «Русской пятерке»?

— Контакт поддерживаем, но не близко общаемся. Мы так разошлись по разным сторонам — Слава Фетисов в политике, Вова Константинов в Детройте. Вову видел, был этим летом в Детройте, мы обедали вместе. Он начал играть в следж-хоккей. Узнал меня, что уже порадовало. Игорь Ларионов занят работой в «Торпедо». Сергей Викторович (прим. — Федоров), когда работал в ЦСКА, виделись на играх, сейчас меньше.

— Вы свою игровую карьеру закончили достаточно поздно, вам было за 40. Был ли это момент, когда вы сказали себе, что, хватит или могли еще поиграть?

— Да, в 42 года у Алексея Николаевича (прим. — Кудашова) как раз закончил. Я уже физически не каждую игру мог играть. Организм начал давать сбой. У нас было три дня до игр, я два дня тренировался в полную силу, думал, что на третий день буду свежим. А выходил на игру, и меня не хватало. Наверное, это я сейчас понимаю, нужно было больше отдыхать, меньше тренироваться. Мне не хотелось, чтобы кто-то говорил: «Он не тренируется, а только играет». Уже было просто тяжело физически, уже тогда хоккей начинал становиться быстрее. Ты чувствуешь, что можешь отдать, забить, но где-то все равно не успеваешь. Годы берут свое.

— Ваш ровесник Яромир Ягр недавно забил свою пятую шайбу в сезоне за «Кладно», до сих пор играет. Как такое возможно?

— Он молодец, очень за него рад. Но вы же видели, какая там лига? Не такие скорости высокие. Наверное, если он хозяин, сам себя он не может уволить, вот и наслаждается хоккеем. Все прекрасно знают, что у него богатырское здоровье, он всегда укрывал шайбу, отлично бросал, его понимание игры, все при нем. Таким габаритам у нападающего можно только позавидовать.

— Ваша карьера в НХЛ получилась очень богатой на события. Вы один из девяти российских игроков, которые преодолели отметку в тысячу матчей. В книге про «Русскую пятерку» написано, что вы вовсе не собирались ехать в НХЛ. Так ли это?

— Я вообще уезжал в неизвестность. Наверное, мне помогло, что здесь были 90-е, не было запасного аэродрома, куда вернуться. Это сейчас можно поехать, попробовать, не получилось — вернуться. А у меня была ситуация — или там, или нигде. Тяжело было, там был другой хоккей, более грубый, более грязный, но я приспособился.

Если коротко, я перешел в ЦСКА, команда начала разваливаться, пришли какие-то спонсоры левые, которые всех обманули, и в конце концов оттуда все разъехались. Я уехал и судился с ЦСКА, целая эпопея была. Потом уехали Коваленко, Буцаев, Кравчук, Малахов, Зубов.

— У Сергея Федорова был организован настоящий побег, когда он уезжал. Ваш отъезд можно так охарактеризовать?

— Можно и так сказать, что я сбежал. После аварии я говорил, что еду туда на обследование, хочу провериться. Вы же понимаете, что мне просто нужно было здесь как-то объяснить. Хотя из армии я уволился, точнее, меня уволили. Да, поехал туда, предложили контракт, и я остался.

— В то время игроки ведь не рвались ехать в Северную Америку?

— В то время нас туда скорее не отпускали. А если и отпускали, то, когда уже у тебя здесь сил нет, и ты никому тут не нужен. Сергей Пряхин, по-моему, уехал первый. Потом эта эпопея Славы и Игоря (прим. — Вячеслав Фетисов и Игорь Ларионов), они боролись, чтобы тоже уехать. Но я уехал в 19, а они около 30, это колоссальная разница. Хотя они всего добились все равно.

Тогда никто не верил, что этот железный занавес упадет, и будут разрешать уезжать, когда ты хочешь. Поэтому никто и не стремился, я тоже не думал, что так рано уеду.

— Как вы узнавали о том, что были задрафтованы?

— Была в газете маленькая заметочка на пару предложений. Так мы узнавали, что нас выбирают какие-то клубы.

— Сейчас же игроки, напротив, стремятся уехать играть в Америку.

— Думаю, здесь больше влияние родителей. У нас же в детском хоккее самая большая проблема это родители. Каждый думает, что именно их ребенок будет суперзвездой, будет получать, как Овечкин, Ковальчук и Малкин.

— Из системы «Динамо» в Северную Америку в том числе уехали два молодых талантливых игрока в последние пару лет — Иван Рябкин и Игорь Чернышов.

— Не очень понимаю, зачем уехал Рябкин, команда там не самая сильная, да и чемпионат не очень сильный. С молодыми игроками все просто — не все могут сразу закрепиться и играть на большом уровне. В школе из 8 класса ведь не перейдешь сразу в 11-й. Здесь то же самое. Самая большая ошибка в том, что они думают, что они могут играть, что тренер их не ставит. Их родители тоже так думают. Но, к сожалению, это не так. У них перед глазами пример Капризова, и они думают, что могут также. Но Капризов начал играть еще у Титова в Новокузнецке, прошел хорошую школу, а потом поехал в более сильные команды. Ну не все могут войти и играть на таком уровне сразу. Иногда надо потерпеть, правильно расставить приоритеты, прислушиваться обязательно.

У Чернышова вообще была другая ситуация, ему надо было плечо закачивать, поэтому у него и был рецидив. Ему надо было еще раньше, в 15 лет делать операцию, проходить все эти ступеньки реабилитации, тогда у него не было бы вот этого всего. А сейчас у него две или три уже операции было. Мама не дала в свое время согласия на это.

Ребята не хотят терпеть и работать, а говорят: «Я уеду». Ну уезжайте, там же то же самое будет, просто так никто не будет ставить тебя. Там еще сложнее, чем здесь. Как Алексей Николаевич к Чернышову относился, он же 2005 года, как и Артем Кудашов, они вместе росли, он следил за ними. Но это уже было решение Игоря.

У нас молодых искусственно все должны ставить (прим. — речь о так называемых «лимитчиках»). В НХЛ схема «12 –6» : 12 нападающих и 6 защитников. Там нет седьмого, нет 13-го, хочешь 13 нападающих, значит, будет 5 защитников, хочешь семь защитников, значит, будет 11 нападающих. И это правильно, потому что 13-го нападающего надо куда-то подставлять, не всегда это удается. Он может отыграть 2-3 смены, а потом просидеть период. Ему как бы идет в зачет, что он сыграл, но он не получает ни времени нормального, ни нагрузки. Это все недоработки.

— Повышенное внимание к молодым игрокам выходящим на драфт, или прошедшим его мешает им?

— Кому-то мешает, кому-то — нет. В НХЛ если ты выбран в первом раунде, они тебе дают шанс, трехлетний контракт новичка. Помощь колоссальная таким игрокам.

— Чья ответственность уберечь игрока от того, чтобы раньше времени он «не надел корону»?

— Наверное, больше родителей, близких людей. Когда тренер кому-то пытается в таком ключе помочь, все воспринимают это в штыки. Не всегда они хотят слушать, не воспринимают эту помощь.