В день открытия рынка свободных агентов Никита Задоров подписал главный контракт в своей карьере. Российский защитник заключил соглашение с «Бостоном» на 6 лет и $30 млн (кэпхит — $5 млн). В минувшем сезоне хоккеист набрал 20 (6+14) очков в 75 играх за «Калгари» и «Ванкувер» в регулярном чемпионате НХЛ. В плей-офф у него 8 (4+4) баллов в 13 матчах при полезности «+3». Задоров дал большое интервью англоязычному изданию RG.org. Мы публикуем расширенную версию этого разговора на русском языке.
«В Бостоне есть итальянский район, есть ирландский, русский»
— Как вы съездили в Бостон с семьей? Судя по соцсетям, клуб вам устроил радушный прием.
— Да, приняли нас здорово. Цель поездки — найти дом, школу для детей. Эти вещи мы сделали. Получилось приехать на тренировочную арену, познакомиться с генеральным менеджером, главным тренером, с персоналом и некоторыми ребятами из команды, которые лето проводят в Бостоне. Поездка получилось продуктивной.
— Получается, поездка — это ваша личная инициатива, а не приглашение «Бостона»?
— Когда я подписал контракт, клуб спросил, когда я собираюсь приехать с семьей и какие у меня планы. «Брюинз» все равно хотели устроить презентацию, записать какой-то контент.
— Какие впечатления от Бостона?
— Я последние десять лет своей карьеры играл на Западе, то есть в Бостон приезжал только раз в год. И в основном матчи были back-to-back, то есть ты прилетаешь вечером в город, а на следующий день игра. У меня особо не было времени посмотреть Бостон, я на ужинах в городе был раза три за все время.
В общем, сейчас впервые нормально погулял по городу, посмотрел, что за достопримечательности есть. За три дня с семьей обошли все, что могли обойти. Жили в центре. Нам все очень понравилось, это один из самых исторических городов США, старая архитектура. Есть итальянский район, есть ирландский, русский. Есть порт, где очень крутые рестораны и лавки с морепродуктами.
— Жить будете за городом?
— Да, решили, что в доме нам будет комфортнее. Некоторые ребята живут ближе к даунтауну, в старом районе, где красные каменные здания. Но нам с двумя детьми и двумя собаками лучше будет в доме, тем более родители жены в гости приезжают. В нашем районе живет много баскетболистов и бейсболистов.
«Я достаточно прямолинейный, пробивной, профсоюзу именно такой человек и нужен»
— Какой у вас план на межсезонье? Где и как готовитесь?
— Во Флориду я приехал в начале июня и начал ходить в зал. Нагрузки постепенно растут. На этой неделе (разговор состоялся 15 июля — прим. ред.) впервые вышел на лед. Сейчас будут ледовые тренировки два-три раза в неделю, в августе уже три-четыре, и зал будет пять раз в неделю. Это мой план, которому я придерживаюсь три-четыре года. Пока работает. До сентября буду во Флориде, а потом полечу в Бостон.
— С кем тренируетесь?
— В зале я работаю индивидуально с тренером. Не люблю большие группы, тяжело фокусироваться, внимание одного тренера распыляется на несколько человек. Со мной в зале Илья Михеев, Илья Самсонов и еще пару канадцев. Джош Ливо из Уфы тоже с нами тренируется.
— А лед?
— С одним тренером по катанию уже работаю лет семь-восемь. Он собирает маленькие группы профессиональных игроков. Обычно катаются все те, кто живет во Флориде. К августу уже подтянутся ребята из «Пантерз».
— Будет ли у вас отпуск?
— Я отдохнул две недели в Ванкувере по окончании сезона. В этом году решили с женой никуда не лететь, все-таки контрактный год. Мы летали в Вегас на несколько дней, во время драфта была встреча игроков из профсоюза, там удалось чуть-чуть отдохнуть.
— Вы входите в профсоюз игроков?
— Из каждой команды по два человека. Детали нашей поездки раскрывать не буду, была большая встреча, многие вопросы обсуждались. Это все подготовка к переговорам с лигой по новому Коллективному соглашению, наше нынешнее заканчивается через два года.
— Как определяется, кто из команды будет этим заниматься?
— В каждой команде есть один человек, который представляет команду от игроков. Я был им в «Калгари» последние три года. В «Ванкувере» этим занимались Майерс и Миллер, в «Бостоне» тоже есть человек, мы будем вместе с ним разделять эти обязанности. Мне это интересно. Я достаточно прямолинейный, пробивной, профсоюзу именно такой человек и нужен, чтобы говорить, как есть и делать лигу лучше для игроков. У нас хорошая группа в 40-50 человек, мы постоянно общаемся. Мы все хотим, чтобы лига прогрессировала, росла популярность, и чтобы мы зарабатывали больше денег.
— Больше россиянин нет?
— Чтобы были задействованы на постоянной основе, то нет. Но знаю, что, когда был локаут в сезоне 2012/13 Саша Овечкин активно участвовал. Два года назад он принимал участие в звонках по Олимпиаде в Китае, до этого по ковиду.
«Ко мне пришли в последнюю очередь»
— Что стало ключевым при выборе «Бостона»?
— «Ванкувер» был моим приоритетом. Когда переговоры зашли в тупик, мы стали рассматривать другие варианты. Когда ты ведешь переговоры с командами, ты видишь серьезность другой стороны, их заинтересованность. По ходу переговоров ты зачеркиваешь галочки, что тебе подходит: хорошая команда, хороший город, Америка или Канада, налоги. И после анализа всех этих моментов ты принимаешь решение. Мы посчитали, что в хоккейном плане (он на первом месте), и в целом для нашей семьи, Бостон — лучший вариант. Самое важное для меня было попасть в команду-контендер, у которой будет шанс выиграть Кубок Стэнли. Все дороги сошлись на Бостоне. Были предложения чуть больше из других клубов, но я в хоккей играю не из-за денег. Деньги — это круто, но хочется чего-то выиграть.
— Правда ли, был вариант с возвращением в «Колорадо»?
— Были разговоры. Много было команд, много разговоров. Вариант с «Колорадо» был.
— Вы были на связи с Элиасом Линдхольмом? Как так получилось, что вы оба сначала были обменяны из «Калгари» в «Ванкувер», а потом оба перешли в «Бостон»?
— Когда был обмен из «Калгари» в «Ванкувер», мы на связи не были. Перед тем, как его обменяли, тренер у меня спрашивал про него, я дал положительный отзыв, мне очень нравится этот игрок, он здорово помог нашей команде. Сейчас мы переписывались, но все равно я фокусировался на своих переговорах. Когда мы оба поняли, что склоняемся к переходу в «Бостон», то начали переписываться.
— Была ли возможность договориться с «Ванкувером» до плей-офф и сразу после? Почему не получилось?
— Информация была публична озвучена: клуб сделал нам предложение до плей-офф, мы ответили предложением. Нас устраивала сумма, только срок не устраивал, я хотел плюс еще один год. До плей-офф мы не согласовали условия, и отложили переговоры. После плей-офф я был в Ванкувере три недели, мы пытались договориться, но, к сожалению, не срослось. Потом уже было поздно к чему-то вернуться.
— Было поздно в том плане, что у вас осталось неприятное ощущение, что вы ждали-ждали, а в итоге клуб в последний момент о вас вспомнил?
— Это то же. После плей-офф было много эмоций, нам очень нравилось в Ванкувере, мы кайфовали от города и команды. Считаю, что было бы правильнее подписать меня именно в это время, на тех эмоциях. А оказалось, что ко мне пришли в последнюю очередь. Переговоры были не из легких.
«Когда я каждый раз выходил на поле, мне гудели»
— Со стороны было впечатление, что в «Ванкувере» вы в полной мере обрели себя. Прошедший сезон и отрезок в «Кэнакс» — лучший в вашей карьере?
— Были разные сезоны, в позапрошлом году я забил 14 голов, но мы в плей-офф не попали. Смотря, что оценивать. В «Ванкувере» у меня была чуть-чуть другая задача, меня по-другому использовали, больше доверяли. Это чувствовалось. Сама по себе команда была другой. Плюс игра в плей-офф, когда выигрываешь серии, то это другие ощущения. Здесь все равно все ценят то, как ты играешь в плей-офф. Когда меня обменяли в «Ванкувер», у меня заняло какое-то время на адаптацию, нужно было притереться к ребятам и тренерам, понять систему и в какой роли меня видят. Когда мы нашли «золотую середину», то все само пошло как по маслу. Я очень эмоциональный, я много инвестирую в то, что делаю, и мне очень хочется выиграть. Когда плей-офф, то во мне просыпается какой-то другой Никита Задоров, и я просто получаю кайф от хоккея. Думаю, в этом сезоне хорошо сошлись все карты.
— Ваш дебют за «Ванкувер» был против «Калгари». Вы всегда очень уверены в себе, но хотя бы в тот момент волновались?
— Да, было. Меня обменяли, и я два дня был в Калгари, ждал, когда «Ванкувер» прилетит. Эмоционально было тяжело выходить против своей старой команды. Эмоции переполняли, игра прошла как в тумане. Круто, что ты сразу отстрелялся, и тебе больше не нужно возвращаться в Калгари, но в тот момент было сложно.
— Как трибуны вас принимали в качестве игрока «Кэнакс»?
— Когда я каждый раз выходил на поле, мне гудели (смеется).
— От любви до ненависти один шаг.
— Это Канада. Плюс мы официально попросили обмена. Это было немного некрасиво в сторону болельщиков. Я их понимаю и не зол на них. Мне очень нравилось в Калгари, мы там с удовольствием жили, болельщики там просто сумасшедшие. Я ни на кого не в обиде, сделал бы также на месте фанатов.
— Прошлым летом, когда мы общались, у вас был оптимизм в отношении «Калгари». Что же пошло не так со старта сезона?
— Перед стартом сезона мы дали понять руководству, что хотели бы остаться, у меня был последний год контракта. В таком положении было много ребят. Нам всем сказали, что предложат новые соглашения, потому что руководство хотело сохранить костяк. Я выразил свою заинтересованность, сказал, что мне все нравится, и я хочу остаться. В итоге предложения получили все кроме меня. Когда сезон начался, и команда стала плохо играть, как вы говорите, мы поняли, что нет смысла сидеть до марта, а потом обмениваться на дедлайне, лучше сделать это сейчас. Мы знали, что три-четыре команды были мной заинтересованы в октябре–ноябре. Дэн Мильштейн немного спровоцировал публику и «Калгари» на обмен. Им пришлось это сделать.
— Когда вы начали проигрывать, вы давали достаточно резкие комментарии. Показалось, что у вас внутри команды есть разногласия.
— Нет, ничего не было. Ну, а что резкого? Канадские медиа всегда раздувают. Что я там сказал такого? Что мы играем как говно, и я извинился перед болельщиками… Ну, бывает, эмоции после игры. Я сказал, что мы немного разъединены, что не играем вместе, а хоккей более индивидуальный. Так это все видели, все понимали. У меня в «Калгари» осталось очень много друзей, мы до сих пор общаемся, ходим на ужины. Никакой обиды никто не держит, все понимают, что я эмоциональный человек, после игры могу сказать что-то.
«Токкет — хороший учитель, он идеально подходит «Ванкуверу»
— Про Рика Токкета ходят самые разные мнения: кто-то считает, что он дает свободу игрока, кто-то говорит, что его система — это ключ к победам. Истина где-то посередине?
— Причем здесь система и не давать игроку раскрыться? Это две разные вещи. Маккиннон и Макдэвид все равно играют по системе, но у них есть skill, когда они делают такие вещи, которые ни один игрок в мире не сделает. Миллер, Петтерссон, Хьюз играют же. У Токкета очень хорошая система, он хороший учитель, он учит молодых игроков. В «Ванкувере» молодая команда, и этот тренер идеально ей подходит. У него есть авторитет, он хороший психолог, умеющий настраивать игроков на матчи. Плюс очень хороший разбор, нам все разжевывали, и все понимали, куда ехать и что делать. Я не вижу, что он сковывает руки игрокам, мастерство у хоккеистов он не забирает.
Но нужно понимать, что на Востоке команды более быстрые, поменьше, у них более открытый хоккей. На Западе больше играют от защиты, большие форварды, большие защитники, больше силовой борьбы. Такой тренд идет уже 10-15 лет. Естественно, если ты переходишь из восточной команды в западную, то придется перестраиваться.
— Почему «Ванкувер» так ярко и результативно играл в регулярном чемпионате и так закрыто в плей-офф?
— У нас был высокий процент реализации моментов, у шести человек больше 20%. Я так понимаю, что если посмотреть на продвинутую статистику, то мы хоть меньше всего и создавали, но реализовали больше всего. Плюс в плей-офф хоккей более закрытый, да и мы подстраивались под наших соперников. «Нэшвилл» играет от защиты, очень стойкая команда с характером, они все блокировали, лицом, телом — вообще пофигу. К тому же Сарос очень хороший вратарь. С «Эдмонтоном» мы пытались сыграть вторым номером, быть агрессивными. Из-за того, что там Макдэвид и Драйзайтль, ты просто не можешь с шашкой бежать и обрезаться, за это тебя сразу накажут.
— До плей-офф многие считали, что выход во второй раунд для «Кэнакс» уже будет успехом, но вы прошли до второго и проиграли только в седьмом матче. Сами до старта Кубка Стэнли понимали, что у вашей команды огромный потенциал?
— В плей-офф очень важно, насколько ты в моменте готов, какая у тебя форма, какое настроение в команде. И твои топовые игроки делают игру. Думаю, с «Эдмонтоном» мы играли лучше, нам не хватило нашего большинства. Пару голов в большинстве, и шестая и седьмая игры по-другому бы сложились. Мы общались с Токкетом после сезона и поняли, что где-то нужно было добавлять в игре в неравных составах.
— Если бы не травма Демко и Босера, то «Ванкувер» бы прошел дальше?
— Если бы да кабы. Конечно, это были серьезные потери. Босер забил 40 голов, Демко — один из лучших вратарей в мире.
— У меня сложилось впечатление, что вы в плей-офф были лидером команды на льду и в раздевалке. Брали ли слово в раздевалке? Ощущали ли свою важную роль?
— Я стараюсь. Кто-то меня слушает, кто-то нет. Я пытаюсь добавить эмоций, энергии ребятам. Все равно молодые ребята понимают, что в плей-офф многое на кону, иногда они закрываются, чуть-чуть мандраж накатывает. Я пытаюсь как-то разрядить обстановку, расслабить ребят. В плей-офф нужно получать кайф от хоккея, тогда у тебя все будет получаться.
«Если бы кому-то из «Пантерз» давать «Конн Смайт», то я бы дал Баркову»
— Болельщики «Эдмонтона» на вас не покушались за ваши мощные силовые на Макдэвиде и Драйзайтле?
— Да ничего они не сделали. В Канаде, конечно, болельщики обожают хоккей, для них это религия, жизнь, но также они уважают труд, хороших игроков. Они могут тебя ненавидеть, но все равно понимают, что ты делаешь свою работу. Не думаю, что у них была ненависть ко мне. Понятно, что я там парочку комментариев дал про Эдмонтон, все за это засветились, но было ведь весело и смешно.
— Что вам сказал Эвандер Кейн после того, как вы отправили его на скамейку во время игры?
— У нас были диалоги на протяжении всей серии. Это останется между нами. Диалоги, конечно, жесткие. Это называется игра внутри игры, когда ты пытаешься кого-то вывести из себя.
— Вы всегда говорили, что для вас игрок номер один не Макдэвид, а Маккиннон. После финала Кубка Стэнли изменили свое мнение?
— Не изменил. Это до сих пор Маккиннон.
— Были удивлены, что «Конн Смайт» в итоге дали Макдэвиду?
— Нет, не был удивлен. Он второй после Гретцки по количеству передач в плей-офф. Лучший бомбардир. Когда в плей-офф последний раз 42 очка набирали? Были игры, когда он не набирал очки, но блин, но он давал результат. С ним постоянно катался Миллер, он один из лучших центральных в мире, Барков семь игр с ним катался — Коннору приходилось играть против очень сильных хоккеистов, а он все равно набирал очки. Проведя такой плей-офф, Макдэвид заслужил «Конн Смайт». Понятно, что Саша Барков был лучшим игроком «Флориды», он делал такую работу, которую никто не видит. Если бы кому-то из «Пантерз» давать «Конн Смайт», то я бы дал Баркову. В НБА приз вообще дают за финал. Это лучший игрок финала. Поэтому обычно получает игрок победившей команды. А у нас МВП плей-офф, и тут по-честному Макдэвид лучше всех провел плей-офф.
— Вы были в Майами, когда «Флорида» выиграла. Город жил хоккеем?
— Да, праздник ощущался. Еще при 3-0 в серии ощущалось. У меня все спрашивали: «Ну, что они сейчас закончит 4-0?». Я удивился, но город реально жил хоккеем. У меня много знакомых смотрели и болели за «Флориду». Мы с Сергеем Бобровским на одном самолете летели в Вегас, он на церемонию вручения индивидуальных наград, а я на встречу профсоюза, так вот в аэропорту к нему столько людей подходило, просили фото, поздравляли с победой. Пять лет назад, когда он подписывал контракт, такого и близко не было. Во Флориде хоккей набирает популярность: строятся новые катки, детей все чаще отдают в этот вид спорта.
— Многие говорят, что это был лучший финал за 50 лет. Согласны?
— Он должен был стать худшим финалом, когда было 3-0 в серии, а в итоге дело дошло до седьмого матча, а это всегда круто. Я и сам смотрел и кайфовал.
«Там было сумасшествие. Я такого никогда в жизни не видел»
— Дважды вы забивали голы после прохода через всю площадку. У Фетисова насмотрелись?
— Фетисовский гол — это когда он обыгрывает всех и забивает, а я два раза глаза закрыл, бросил в голову вратарю, и шайба залетела (смеется). Это немного другое.
— Как вообще получается такое исполнять? По видео вы так легко и непринужденно объезжаете соперников.
— Я скорость набираю, мне нравится с шайбой ехать, бывает, что открываются какие-то зоны, и ты пытаешься в них залезть. Первый гол в серии с «Нэшвиллом»: там половина ворот была открыта, было нетяжело попасть. С «Эдмонтоном» я знал, что вратарь постоянно сидит в «баттерфляй», и он менее подвижен, поэтому я просто попал в угол. В хоккее вообще намного больше импровизации, чем в других видах спорта. Многое на инстинктах.
— Василий Подколзин мне говорил, что в Ванкувере была какая-то нереальная атмосфера в плей-офф. Действительно ни с чем не сравнимая?
— Там было сумасшествие. Я такого никогда в жизни не видел. Ванкувер — это другой уровень по сравнению с другими командами, где я играл, и со всеми стадионами, где я играл в плей-офф. А я играл и в Нэшвилле в 2017 году, когда они были в полном порядке, и в Сан-Хосе, чья арена в свое время входила в топ-3 самых громких в плей-офф. Первая игра против «Нэшвилла» дома в Ванкувере, когда стадион пел гимн, когда полотенцами махали, навсегда в моей памяти. Мурашки по коже. Город жил хоккеем. Куда не пойдешь, тебя везде узнают, напитки и еду за счет заведения.
— Это всегда так там?
— Не знаю насчет всегда, но команда с 2015 года не играла дома в плей-офф. Может быть, это из-за ожидания. С Ванкувером в плане поддержки могут сравниться команды из Оригинальной шестерки, «Эдмонтон», «Вегас». Другие отстают.
«Ты должен посвятить свою жизнь и свой разум на то, чтобы быть лучшим каждый день»
— Вы уже прочно обосновались в рейтинге самых стильных игроков НХЛ. Новую коллекцию костюмов заказали?
— У меня уже костюмы некуда складывать, их слишком много. Стараюсь много не заказывать.
— С рекламными предложениями на вас выходят?
— Есть другие игроки, которые этим занимаются. Я более простой парень в этом. Меня жена одевает: что она купит, то я и буду носить. Костюмы — это единственное, что я сам выбираю, и получаю от этого кайф. Были предложения от других фирм по пошиву костюмов, но мне шьет костюмы мой друг, я от него никогда не уйду. Если говорить про другие бренды одежды, то НХЛ все-таки отстает по популярности от НБА, НФЛ, там это развито больше. У нас есть три-четыре человека в лиге, которые светятся в тусовке. В хоккее немного другая культура.
— Миша Сергачев делал коллаборации с другими брендами. Вы над этим не думали?
— Хоккей занимает очень много времени, подготовка к сезону, питание, семья. Ты не можешь разорваться. У нас 82 игры в регулярном чемпионате, летом серьезная подготовка. Времени особо нет.
— И еще вопрос про «Бостон». После перехода вы попросили не называть вас Big Z, потому что даже на половину не приблизились к Харе. Он сейчас бегает марафоны и Ironman. В будущем смогли бы?
— Нет, куда вообще? Я далек от Хары. Слышал, в какой форме он приезжал на каждый кэмп, он был лучшим на тестах в 40 лет. 30 подтягиваний делал на «раз два», лучше всех делал велосипедные тесты. Поэтому он столько играл, поэтому к нему такое уважение в лиге. Он вместе с Бержероном, Маршаном и Крейчи построили правильную культуру в «Бостоне», она до сих пор существует. Я даже рядом не стою с Харой, но есть к чему стремиться, это идеальный пример профессионала. Я так понимаю, что он живет в Бостоне. Был бы рад с ним встретиться и пообщаться, хотелось бы узнать, что ему помогало играть на таком высоком уровне столько лет.
— Вы не знаете, в чем его секрет? Питание, тренировки…
— Это не питание, не тренировки. Это каждый может. Самое главное dedication (в переводе с англ. — преданность). Почему есть звезды в лиге? Потому что есть ребята, которые каждый день, каждую секунду своей жизни делают это. Это черта характера, это лидерство, это «все или ничего». У меня оно есть, но не на таком уровне, как у топовых игроков, как у Маккиннона, Макдэвида, Кросби, Хары, Макара. Эти ребята по-другому мыслят. Из-за этого они и великие в своем спорте.
— Все-таки талант не на первом месте?
— Талант очень важен, но есть такая поговорка: «Труд побеждает талант, когда талант не работает». Работоспособность всегда побьет талант, если его не развивать. Много было ребят, которые были суперталантливыми, но проиграли два года и уехали назад. Ты должен посвятить свою жизнь и свой разум на то, чтобы быть лучшим каждый день.