«Я крутой? Да вы что! Вы посмотрите на своего Федора Емельяненко! Вот где мощь и сила. Вот он — реально крут, я им просто восхищаюсь», — хохотнул Крис Саймон, когда мне удалось поймать его для интервью осенью 2008 года возле гостевой раздевалки после матча с «Сибирью». Старенький ЛДС и очень скромная раздевалка для гостей ничуть не смущали человека, который провел 15 сезонов в НХЛ, стал обладателем Кубка Стэнли и набрал более тысячи минут штрафа. Мне же, работавшему третий год корреспондентом в федеральном издании, Саймон казался просто огромным, напоминавшим габаритами земляка Карелина.
Тогда в составе «Витязя» выходила настоящая банда тафгаев, в которой Саймон выполнял привычную по жизни роль вождя. Он мог и забить, и отдать, и потолкаться, и скинуть краги. А главную бойцовскую нагрузку несли на себе люди, которые на кириллице (тогда фамилии на свитерах еще писали нашими буквами) почему-то назывались «Верот» и «Перот».
«О себе я не раз слышал от тренеров следующее высказывание: «Крис Саймон — это хороший игрок, который может подраться». Мне было приятно слышать подобное. Я ведь в хоккее добился определенных успехов не только как тафгай, но и как игрок. Мне удавалось неплохо действовать в нападении во всех лигах, где бы я ни выступал», — говорил Саймон.
Он был действительно неплохим силовым форвардом, хотя прославился именно драками. Был хорош в «Колорадо» в сезоне-1995/1996, забив 16 голов и отдав 18 передач (при 250 минутах штрафа), взял Чашу с «Лавинами», но лавры главного силовика уступил Клоду Лемье и Адаму Дедмаршу. Был очень неплох в «Вашингтоне» в эпоху до Овечкина, когда главными героями «столичных» были Петер Бондра, Сергей Гончар и Олаф Колциг. Но выход в финал Кубка Стэнли обернулся разгромным поражением от великолепного «Детройта», который играл за попавшего в автокатастрофу Владимира Константинова.
В КХЛ, уже на излете карьеры, он дважды пробивал планку в 10 голов за сезон и трижды набирал более 100 минут штрафа. Казалось, его судьба будет иной, чем у многих олдскульных тафгаев, которые рано ушли из-за неустроенности быта, головных болей и крайне неблагодарного амплуа. Он не испытывал серьезных проблем с зависимостями, но все-таки не продержался долго: в возрасте 52 лет Вождя не стало.
Причина смерти банальна и ужасна — самоубийство на фоне борьбы с хронической травматологической энцефалопатией. Говоря проще — он слишком часто получал кулаком по голове.
«Крис был отличным парнем, любимым товарищем по команде и важной частью нашего первого чемпионского сезона. Он был действительно хорошим хоккеистом, который мог забивать голы, активно присутствовал в раздевалке и был первым, кто вставал и защищал своих товарищей по команде. Вне льда он был невероятным парнем и заботливым отцом, сыном и братом. И отличным другом. Его нам будет очень не хватать», — сказал нынешний президент «Колорадо» Джо Сакик.
«Если бы я собирал команду, то Саймон был бы моим первым выбором. Габариты, мастерство, талант. А главное — золотое сердце», — сказал тренер Тед Нолан, который работал с Крисом еще в то время, когда он выступал в молодежной лиге Онтарио.
Саймон был выходцем из племени оджибва и всегда гордился своими индейскими корнями. Он играл с длинными волосами, которые заплетал в косы, и мог долго рассказывать о традициях индейцев.
Саймона запомнили как противоречивого игрока, которого НХЛ восемь раз дисквалифицировала за инциденты на льду. Тридцать из этих 65 игр состоялись после того, как Саймон наступил коньком на правую ногу Яркко Рууту в декабре 2007 года. Он также ударил обеими руками в лицо Райана Холлвега, когда тот сильно впечатал его в борт. Саймона также обвинили в использовании расовых оскорблений в адрес Майка Грира в 1997 году (Грир теперь — генменеджер «Сан-Хосе»).
После того как карьера в НХЛ завершилась, Саймон отправился в Россию и отыграл пять сезонов в КХЛ.
Выйдя на пенсию, Саймон подал заявление о банкротстве в 2017 году, заявив, что не может работать из-за травм, полученных во время игровой карьеры. По документам, поданным Саймоном и опубликованным газетой Ottawa Citizen, у бывшего силовика были «симптомы хронической травматической энцефалопатии». Также он страдал «депрессией, тревогой, посттравматическим стрессовым расстройством и артритом плеч, рук, коленей, спины и суставов».
Увы, тот здоровяк, который 16 лет назад поразил меня в подтрибунке своими размерами, зычным басом и доброй ухмылкой, не выдержал битвы после окончания карьеры. Суицид — нередкий исход для тафгаев, не нашедших поддержки вне льда. Его смерть не стала шоком, но продолжила очень грустную тенденцию марта 2024 года, который каким-то звериным темпом стал забирать людей, имевших вес в спорте и бывших примером для других.
