Головин мечтает создать клуб в Сибири: «В плане футбола происходит беспредел. Грустно такое видеть»
Полузащитник «Монако» и сборной России Александр Головин в интервью «Чемпионату» признался, что мечтает создать футбольный клуб в Сибири. По словам уроженца кузбасского города Калтан, на его родине в плане футбола происходит беспредел.
— В интервью Нобелю ты говорил, что тебе грустно видеть, как футбольное поле в Калтане, появившееся за счет средств с твоих солидарных выплат, становится хуже с каждым годом. Эту проблему не решить?
— Мне кажется — нет. Не решить. Там все очень запущено. Кому следить? Людей нет, денег нет. Администрации нашего города это не особо интересно. Сожгут это поле, не сожгут — всем без разницы. Если стелить новое, то и оно через какое-то время в негодность придет. Мне грустно такое видеть. По всей Сибири в плане футбола происходит беспредел. На него всем все равно.
— Ты сам пытался повлиять на это?
— Сложно сказать, возможно ли это. Мне с детства хотелось, чтобы в Сибири была классная футбольная команда. Когда был мелкий и учился в Ленинск-Кузнецком училище, Новокузнецк играл в ФНЛ. Они шли на шестом, седьмом месте. Я очень сильно за них болел! Мне так хотелось, чтобы они в РПЛ поднялись. С того момента и по сей день мне хочется, чтобы в Сибири появилась команда уровня РПЛ.
— Не думал создать, купить клуб, помочь?
— Да, думал. Можно сказать, моя мечта — создать клуб в Сибири. Не знаю, зачем мне это, но хочется.
— Понятно, что Калтан для тебя это дом. Но чем он, кроме этого, лучше Монако?
— Простоты больше. В Монако 80% людей на крутых машинах, понтах, все блестят. В Калтане понятно, что другой мир. Мне нравится ездить в Сибирь, я катаюсь в Новосибирск на машине, на Алтай всегда в горы езжу. Для меня это лучший отдых вообще. Глобально там все есть, там воздух другой, я даже сплю там по-другому.
— Что тебя в Калтане расстраивает, помимо отношения к футболу?
— В основном — футбол. Когда был мелким, столько видел классных игроков в Сибири… Мне казалось, что там каждый второй талант, который должен куда-то пробиться. Но они все пропали, потому что о них никто не узнал, их никто не видел никогда. Мне повезло, а остальным нет. Когда тебе становится 16-17 лет в такой ситуации, начинаешь заниматься другим, чтобы зарабатывать. Одно дело играть в московских академиях, а другое — в Сибири. Из-за этого мне грустно. Даже турниров для детей стало очень мало.