Российский голкипер московской «Родины» с малийскими корнями Дэвид Сангаре в интервью корреспонденту Sport24 Александру Петрову рассказал, что чувствует себя русским.
— Африканские корни — насколько это существенная часть тебя?
— Я абсолютно русский человек. Всю жизнь пропитывался русской культурой, прошел через то же, что и все русские в провинции. Говорю на русском, думаю на русском. Так что кроме внешности и фамилии… Возможно, во мне что-то малийское сидит, и оно пробудится, как приеду туда — но пока этого не ощущаю.
— Почему ты в сознательном возрасте так и не побывал в Мали, где родился?
— Родители вернулись в Волгоград, когда мне было полтора года. Изначально мама поехала вместе с папой на его родину — познакомиться с семьей, лучше понять культуру. Но потом у моей бабушки (маминой мамы) резко подсело здоровье — пришлось возвращаться. Сначала думали, что временно, но так и осели в России.
А когда мне было шесть, папа умер. Печеночная недостаточность — все произошло стремительно. Первое время поддерживали общение с папиной семьей, но сильно мешал языковой барьер. В итоге оно сошло на нет — причин ехать в Мали стало меньше.
— В 2020-м ты говорил: «Если надо, могу приехать в Мали, сдать тест по языку и получить гражданство. Но не представляю такого сценария жизни». А сейчас, в нынешних реалиях, когда Россия забанена в футболе?
— У меня всегда была мечта дорасти до уровня сборной России. Это помимо чисто человеческих моментов, что здесь у меня семья, все друзья. Поэтому мой абсолютный приоритет — остаться. Если же буду понимать, что возраст приличный, а уровень не позволяет конкурировать за место в сборной России, тогда, возможно, задумаюсь. Но внутри-то я русский — это никуда не уберешь.
