Легендарный советский и российский полузащитник Игорь Шалимов провел в Италии 8 лет. За это время он успел поиграть за «Фоджу», «Интер», «Удинезе», «Болонью» и «Наполи» и стать настоящей суперзвездой Серии А 90-х. Недаром Шалимов был признан лучшим легионером чемпионата Италии 1991 года, а итальянские болельщики до сих пор вспоминают русского хавбека с теплотой.
Впрочем, кроме успехов, в зарубежной карьере Игоря было также много трудностей и разочарований. Причем, не только на футбольном поле.
С самого начала зарубежной карьеры Шалимов столкнулся с травлей.
«Я когда приехал в Серию А в 1991 году, меня очень травили. Сейчас ничего не поменялось. Действительно была русофобия, жёстко подкалывали. Рассказывали, что у нас огромные комары, медведи. В общем, несли всякую хрень, ржали в лицо.
Когда я переехал в «Интер», миланцы недоумевали, как за меня можно было 14 млн отдать. В итоге я стал лучшим иностранцем в Италии, отстаивал так Россию-матушку», — говорил футболист.
А вскоре российского легионера начали поддушивать и итальянские газеты, обвиняя в разгульном образе жизни. Справедливости ради стоит сказать, что Шалимов действительно в те годы не был образцовым режимщиком: «Я развлекался, посещая дискотеки и прочие места, какие, в общем-то, и должен посещать молодой человек в моем возрасте», — признавался футболист. Однако масштаб проблемы СМИ явно преувеличивали.
«Я попал в огромный мегаполис. У меня закружилась голова — закружилась от сознания того, что я стал частью одного из величайших клубов мира, от новых развлечений. Я попал в круг общения, в котором было много известных и уважаемых людей. Развлекался, посещая дискотеки и прочие места. Мое имя стало всплывать в разговорах болельщиках. Бокал вина, выпитый за ужином в ресторане, в их глазах оборачивался бутылкой — и не вина, а водки. Газеты начали критиковать меня, болельщики во время матчей каждую ошибку встречали свистом. Мой имидж был подпорчен», — признавался Шалимов.
В конце концов, уровень нагнетания так ужесточился, что даже главный тренер Джампьеро Марини, который рулил «Интером» с 1993 по 1994 год стал подкалывать игрока по этому поводу.
«В отношении меня все шутки Марини носили специфический характер. Он явно был наслышан о том, что русские любят выпить и что водка заменяет им и воду, и молоко. Поэтому он все время цеплялся ко мне с вопросами тина: «А ты какую больше любишь — апельсиновую или мандариновую?» Эту тему он продолжал и во время тренировок. Когда я ошибался, Марини непременно кричал: «Я ж тебе говорил: пей апельсиновую, а ты все мандариновую глушишь», — говорил Шалимов.
Более того, тренер даже начал регулярно обыскивать комнату россиянина в поисках алкоголя.
«Во время сборов, совершая вечерний обход, тренер разыгрывал спектакль: врываясь в мою комнату, он начинал обшаривать все шкафы, залезал под кровать, приговаривая: «Я все равно ее найду, так что лучше сам признайся, куда спрятал водку. Я же знаю, что ты собрался всю ночь пьянствовать!», — жаловался Шалимов.
Российский полузащитник утверждал, что с юмором относился к специфическим шуткам тренера. Однако наверняка на настроении футболиста они сказывались негативно — ведь Шалимов очень болезненно воспринимал любую критику.
«Многим действительно наплевать на любую критику, но я так не могу, — признавался полузащитник. — Я привык читать газеты и продолжал делать это во время своего спада. Удовольствие от прочтения было ниже среднего, как и оценки, которые я получал за игру. Это довольно мучительное занятие: получая утром свежую газету, ты хочешь сразу же выбросить ее в мусорное ведро, но не можешь решиться. Ты начинаешь читать, обнаруживаешь плохое, но остановиться уже не в силах. А дочитав, понимаешь, что день безнадежно испорчен», — признавался футболист.
К сожалению, именно жесткая критика со всех сторон стала одной из главных причин, почему за 8 лет в Италии Шалимов выдал свой максимум лишь в двух сезонах — в «Фодже», в которой получил приз лучшему легионеру Серии А, и в первый сезон в «Интере».
