«Никогда не прощу предательства и лжи». Интервью Михаила Галактионова

Тигран Арутюнян

Поделиться

Комментарии

Михаил Галактионов возглавил «Локомотив» чуть больше года назад. В прошлом сезоне 39-летний специалист смог поднять команду со дна таблицы, помог Дзюбе обрести третью молодость и дал болельщикам надежду на лучшие времена. В этом сезоне «Локомотив» стартовал тяжеловато. Результат пришел ближе к концу первой части РПЛ. Две победы над «Зенитом», четвертое место к перерыву и твердая уверенность Галактионова в своих принципах дают основания верить, что лучшее все-таки может быть рядом. Автор Sport24 Тигран Арутюнян встретился с Михаилом Галактионовым на сборах команды в Абу-Даби и получил ответы на интересующие вопросы.

— Вы круто стартовали в «Локомотиве». Придя прошлой зимой, вытащили команду со дна таблицы и набрали больше всех очков во второй части сезона. Казалось, когда, как не сейчас, «Локомотив» снова готов разрывать. Что случилось с командой в первой части этого сезона? 18 матчей и лишь 8 побед.
— Перед началом летней части сезона мы столкнулись с определенными проблемами. Во-первых, поменялась пара основных центральных защитников. Фассон вернулся после долгой травмы, а Женя Морозов приехал из команды, которая играла совершенно по другой схеме. Им нужно было время, чтобы притереться. Во-вторых, мы лишились нашего джокера, который не всегда удачно выходил в стартовом составе, но по ходу матча всегда усиливал игру, — Изидора. Чтобы восполнить эту потерю, нужно было, опять-таки, время. Вы сами видели: когда все стабилизировалось, пошел результат. Были матчи, когда команда вырывала очки, не всегда владея преимуществом по ходу матча, — это значит, у нас есть внутренний стержень.

— На этом стержне реально вывозить весь сезон?
— Работаем намного глобальнее. Когда я только пришел в «Локомотив», видел у ребят нотки неуверенности. Это и понятно: они привыкли быть на виду и бороться за самые высокие места, а тут — 14-е место! Футболисты были в некой прострации, не понимали, что происходит. Первое, что мы сделали, — запретили смотреть в таблицу и сказали настроиться на тяжелую работу, на выполнение игровых требований. Наша работа дала плоды: по очкам мы забрались намного выше, а закончили календарный год на втором месте.

— Да, в одном очке от «Зенита».
— Поймите, менталитет и психология победителей — это только вперед. Я всегда пытался донести это до своих игроков, не только в «Локомотиве». Один из примеров: когда мы с молодежной сборной выезжали на различные турниры УЕФА, я всегда говорил начальнику команды: «Составляй расписание до финала». Команда выходила в финал, выигрывала и уезжала. В «Локомотиве» мы смотрим наверх, нам все по силам. Объединить команду вокруг этой идеи — наша задача. Мы хотим оставить след, а не наследить. У нас есть понимание, как добиваться результата.

— По ходу тяжелой первой части сезона хоть раз чувствовали, что стул под вами «шатается»?
— Что значит «шатается»? Если есть результат — тренер работает, нет результата — извините. Хоть я и молодой тренер по возрасту, но уже многие этапы прошел, общаюсь с более опытными коллегами. Один из них мне сказал: «Все вбросы — это комариные укусы». Вот так я к ним и отношусь. Мы не шарахаемся — делаем свое дело.

— «Локомотив» сможет выдать такую же сильную весну, как в прошлом году?
— Уровень команд РПЛ сейчас подровнялся, на одном классе уже никого не обыграешь. Плюс команды уже привыкли друг к другу. Хочется внести в нашу стилистику определенные нюансы, чтобы осложнить жизнь соперникам. В этом сезоне у нас не всегда получались целостные матчи, но мы к ним стремимся. Можете мне поверить, у нас есть что предложить команде.

— В «Локомотиве» много футболистов с характером. Выделяются, конечно, Баринов и Дзюба, но есть еще Миранчук, Жемаледтинов, Глушенков, Лантратов. Многие считали, что вам не хватит опыта, чтобы всех их объединить. Конфликты случались?
— Команда — это семья. В любой семье случаются разные моменты в жизни. Тут вопрос в подходе к игрокам: кто-то любит, чтобы его хватили, с кем-то надо быть жестче. У нас получается находить ключи к каждому из ребят. Сегодня у нас сложился коллектив, в котором проблемы остаются внутри и не выходят на всеобщее обозрение. Было забавно видеть, как некоторые телеграм-каналы пытались несколько раз раскачать ситуацию в команде. Как говорят, иногда скорость стука опережает скорость звука. У нас все нормально, мы сплочены и делаем общее дело.

— С Дзюбой быстро нашли общий язык?
— А как иначе? Артем — большой профессионал и большой игрок. Вместе делаем общее дело. Еще год назад, при подписании контракта с ним, пожали друг другу руки и обо всем договорились. Его влияние на микроклимат в команде бесценен. Его присутствие и отношение к работе не дают шанса остальным относиться к делу спустя рукава. Расскажу об одной ситуации.

— Какой?
— На одной из тренировок у нас был формат коротких игр. Команда Артема проигрывала. Он жестко спросил у своего партнера: «В чем дело?» И ответ был: «Не пошло». Артем был в шоке: «Что значит не пошло?!» Началась следующая серия, его команда забила и победила. Для Артема нет такого понятия — «не пошло». У Дзюбы менталитет победителя, он хочет побежать даже на тренировках. Для него есть только здесь и сейчас. То, что было вчера и будет завтра, не важно.

— Какая вероятность, что Дзюба будет выходить на поле вместе с Сулеймановым? Или если один на поле, другой точно сидит?
— Мы не рассматриваем этот вопрос с точки зрения того, что кому-то из них нужно обязательно давать игровое время. Мы действуем в интересах команды. Когда мы понимаем, что необходимо два нападающих, делаем это. Если по ходу матча нам надо отыгрываться и оказывать давление ближе к створу ворот, мы выпускаем второго нападающего. Если ведем в счете и нам надо усилить среднюю линию, то смысла выпускать второго форварда нет. Понятно, что оба — амбициозные ребята, хотят играть больше. Но в частных беседах они соглашаются, что интересы команды превыше всего.

— Звучит слишком идеально.
— У меня до сих пор перед глазами ситуация, как на одном из крупнейших турниров в стартовом составе нашей национальной сборной выходили сразу три нападающих. В таких ситуациях сам себе для анализа задаю вопрос: «А кем усиливать игру по ходу матча?» Мы же, в свою очередь, думаем стратегически: кто выйдет с первых минут, а кто выйдет по ходу матча и усилит игру. Мне не надо сделать хорошо кому-то, мне нужно добиться результата.

— Сулейманов, кстати, рассказал, что в Рамадан будет держать пост. Из-за этого в «Нижнем» Юран ограничивал ему игровое время. Как будет у вас?
— С уважением отношусь к любой религии и к тем нюансам, которые ее сопровождают. Я работал в «Ахмате», где много ребят, которые соблюдают Рамадан — не вижу в этом проблемы. Тем более пост обычно попадает на период, когда объем нагрузок не такой высокий.

— Раз уж выше я упомянул Миранчука и Жемалетдинова, спрошу про их будущее. Есть вероятность, что летом они уйдут. Давайте так: вы, как главный тренер, рассчитываете на этих футболистов вдолгую?
— Конечно. И Антон, и Рифат могут делать разницу на поле. Мы знаем их потенциал и игровые качества. Антон набрал хорошую форму ближе к зиме, здорово смотрелся. С Рифатом ситуация сложнее: в этом сезоне он вернулся на поле после очень тяжелой травмы, но осенью снова получил повреждение и выпал. Ему сложнее дается возвращение. При этом, повторюсь, я рассчитываю на обоих. Мы отзываемся о Миранчуке и Жемалетдинове исключительно в комплементарной форме.

— Получается, вы можете попросить руководство продлить с ними контракты?
— По контрактам и переговорным процессам вопросы не ко мне. Но по спортивной составляющей — безусловно. Насколько я знаю, руководство клуба уже встречалось с представителем игроков, а Дмитрий Ульянов лично разговаривал с ребятами. Все спокойно работают, тренируются, играют. Переговорный процесс никак не сказывается на уровне их подготовки.

— При этом очевидно, что обоих не устраивает игровое время.
— Ребятам нужно отдать должное: даже в такой непростой ситуации они ведут себя максимально адекватно. Они не высказывают свое недовольство, когда не попадают в стартовый состав. А на следующей тренировке всеми силами стараются показать: «Тренер, ты был не прав». Вот это правильное поведение.

— В России вообще реально найти центрального защитника, который вам нужен?
— Для меня да, но он не продается. И даже если бы продавался, то его ценник был бы неподъемным для «Локомотива». Очевидно, кто это, но я бы не хотел произносить его фамилию вслух.

— В целом можно догадаться. А что думаете про Джикию? Может пригодиться?
— Как мы можем обсуждать игрока с действующим контрактом, который принадлежит другому клубу? Говорить о его качествах и перспективах в нашем клубе некорректно.

— С центральными защитниками ясно, а что с фланговыми нападающими? На совете директоров было принято решение, что команде нужен правый вингер. Получается, Глушенкова видите в центре?
— Макс может закрыть две позиции. Но правда в том, что мы оказались в ситуации, когда одновременно ушли Камано и Изидор. Нам хочется усилить эту позицию, работа ведется. Потому что фактически у нас один фланговый атакующий игрок — Пиняев.

— А Раков?
— Вадик — хороший парень, с задатками. Прошлые зимние сборы он провел очень хорошо. Был в обойме команды на сезон и даже получал игровое время. Но перепады в игре свойственны молодым игрокам.

— Помимо Ракова и Щетинина, на эти зимние сборы приехали еще четыре молодых парня: Батраков, Радиковский, Топинка и Лукиных. Как они вам?
— У нас хорошая молодежь, в прошлом году победили в молодежном первенстве. У них вырабатывается психология победителей, они готовы конкурировать в основной команде, никого не стесняются. Другой вопрос, что у нас тут не раздают абонементы. Если не будут соответствовать уровню, их в команде не будет — придут другие.

— На днях закончилась трансферная сага Тикнизяна и «Зенита». При этом есть уверенный интерес из Европы. Готовы будете его отпустить?
— Наир — наш игрок, который сильно вырос и прибавил за последнее время. Я его знаю с детства. Он играл на молодежном чемпионате Европы, конкурируя, кстати, с Круговым. Тикнизян развивается и дает результат. Понятно, что у него есть свои особенности, импульсивный характер. При этом такой игрок должен быть в костяке команды. Но это футбольная жизнь, никто не застрахован от переходов. Незаменимых нет, мы это всегда говорим. Если у Наира есть мечта поиграть в Европе, надо к ней стремиться, не создавая промежуточные этапы.

— Есть вариант, при котором Тикнизяна продадут против его воли?
— Если игрок не хочет уходить, кто его отдаст? Мы же не в НХЛ, где ты можешь утром проснуться, а тебя обменяли в другую команду. У нас такого нет.

— «Зенит» был готов выложить за Наира чуть ли не 10 миллионов евро. Как вы относитесь к наличию в лиге такого финансового гегемона?
— Есть много примеров в разных странах, когда клубы-чемпионы покупают за большие деньги лучших игроков мира. Они делают это, чтобы бороться за чемпионство и победы в еврокубках. Но, на мой взгляд, мы на сегодня в России находимся немного в другой ситуации. Наш клуб делает ставку на молодых российских игроков, ведь мы понимаем, что когда нас разбанят, то национальная сборная России и клуб должны иметь качественных футболистов, готовых составить костяк команды. При должной тренировочной работе и точечных усилениях легионерами — почему бы нам не создать хорошую команду, способную биться за самые высокие места? На мой взгляд, это очень правильная политика.

— «Локомотив», по факту, первый топ-клуб в вашей карьере. Как справляться с давлением?
— Я уже привык. Вы думаете, в молодежной сборной нет давления? Работая там, мы представляли целое футбольное поколение нашей страны. Представьте, какой это груз ответственности. Придя в «Локомотив», я был готов к давлению и понимал: будут обсуждать. Но я уже давно не обращаю внимания на какие-то комментарии и интервью. К сожалению, в последнее время у нас обсуждают не футбол, а все, что около него. Мне неинтересно слушать и смотреть на тех людей, кто не говорит о футболе, а хочет за счет негатива получить больше кликов и просмотров.

— От стресса не закурили?
— Нет, по-прежнему не курю, но седых волос за год, конечно, прибавилось. Уже сказал ребятам: «От многих матчей у меня уже голова седая» (смеется). При этом раньше я относился к неудачам болезненно — сейчас стал спокойнее. Мы не истерим, не психуем, а делаем все, чтобы сделать шаг вперед.

— Главный тренер — самая одинокая профессия в мире?
— Безусловно. Когда ты востребован, тебе поступает много звонков, но, когда ты оказываешься без работы, никого, кроме твоих близких, твоей семьи, рядом с тобой не остается.

— Семья привыкла к вашему плотнейшему графику?
— Смирились. Уже знают, что даже в свой выходной день я постоянно на телефоне, а могу и вовсе на встречу уехать. Обычный человек может распланировать свои выходные, главные тренеры — нет. Времени на отдых практически нет. Мы приезжаем на базу в семь утра, а уезжаем в шесть вечера.

— Во сколько засыпаете после сыгранного матча?
— Точно не могу сказать, но очень сложно уснуть, это правда. Даже после победы. Все силы и эмоции остаются на поле, ты приходишь опустошенный. Состояние такое, как будто разгружал вагоны. Нужно время, чтобы перезагрузиться.

— Что помогает это сделать, помимо общения с семьей и детьми?
— Спокойствие и тишина. Мы не любители шумных компаний и развлечений. Можем пойти поужинать в ресторан, сходить в парк или поехать на дачу, когда есть время. Я больше за такой отдых. Свой выходной я стараюсь провести в тишине, со спокойной головой. Футбольные передачи и выступления экспертов чаще всего не смотрю.

— Какой вы отец?
— Наверное, строгий. Самый младший сейчас купается в моей любви. А средний сын и старшая дочка находятся в серьезных рамках (улыбается). Но, в любом случае, они знают, что родители живут ради них.

— С главными тренерами обычно трудно находиться под одной крышей. Как у вас?
— Наверное, непросто, это правда. Я из тех людей, которые любят все контролировать, даже дома. Мой сверхконтроль распространяется и на семью. Режим детей — к сожалению для них или к счастью — на жестком контроле.

— С приходом в «Локомотив» стали меньше внимания уделять семье?
— К сожалению, сейчас не всегда удается посмотреть тренировки сына, а игры смотрю только в записи. Раньше он занимался в школе «Чертаново», сейчас перешли в «Динамо». «Чертаново» нам было удобнее в плане логистики, но там большинство ребят учатся в специальном спортивном классе-интернате. Соответственно, расписание тренировок делают под них. Тренировки ставили в 10 утра, так что сын был вынужден их пропускать из-за учебы в своей школе.

— Почему не перейти в спецкласс?
— В моем понимании, как человека, который это все прошел, ребенок в этом возрасте должен учиться в своей общеобразовательной школе, быть в социуме и совмещать учебу и тренировки. Его пригласили в «Динамо», хороший тренер Александр Васильев (сын известного торпедовского игрока Николая Васильева. — Sport24). Я знаю, что там будут порядок и дисциплина, а академия под руководством опытнейшего директора Александа Юрьевича Кузнецова уже давно выработала свое направление в методическом плане и обучении. Качества, которые у него есть, дают надежду, что из него что-то может получиться. Но в любом случае все зависит от него и его целеустремленности.

— Вы производите впечатление малоэмоционального, спокойного человека. Что вас последний раз выводило из себя?
— Я отходчивый человек, умею слышать. Если я был где-то не прав, всегда готов это признать, ведь самое страшное — это недосказанность. Вместе со всем этим я очень люблю правду. Никогда не прощу предательства и лжи. Я сразу отрезаю таких людей.

— И финальное. Где Михаил Галактионов будет через год?
— Сложно сказать. Мечтатели обычно плохо заканчивают. У меня есть желание выигрывать, но футбольная жизнь может сложиться по-разному. Сегодня мы делаем все, чтобы «Локомотив» был на вершине. У меня есть цель, какая — не скажу, а то не сбудется. Но я абсолютно уверен, что добьюсь ее.