Российская керлингистка вступилась за дисквалифицированного за допинг партнера: «Саша не идиот»

Российская керлингистка Анастасия Брызгалова рассказала, что до сих пор не знает, как допинг оказался в организме ее мужа и партнера Александра Крушельницкого.

На Олимпиаде-2018 Брызгалова и Крушельницкий завоевали бронзу в дабл-миксте, однако после церемонии награждения стало известно, что допинг-проба Александра дала положительный результат на мельдоний. В итоге Крушельницкий был дисквалифицирован на четыре года, а российские керлингисты лишены медалей Игр в Пхенчане.

— Мы должны были сразу после награждения улетать домой. Но нам предложили в федерации: «Если хотите, оставайтесь еще на финалы мужского и женского турниров, сходите на закрытие и вместе со всей командой возвращайтесь в Москву». Мы решили, почему бы и нет. Хотелось прочувствовать олимпийскую атмосферу, тем более на открытии Игр мы не были, а тут появился шанс пойти на закрытие.

И вот мы остались, гуляли, и дня через два мне звонит Дмитрий Александрович (Свищев, президент Федерации керлинга России. — Sport24): «Настя, у нашего спортсмена нашли допинг?» — «У какого спортсмена?!» — «У нашего». — «Тут наших много». У меня даже мысли не было, что это может быть Саша. Тем более он сидел рядом, все слышал. Сначала подумали, что это какая-то неудачная шутка или утка от западной прессы. У нас в те дни много брали интервью, мало ли что там могли написать. Я сказала: «Саш, пошли-ка в номер, поговорим с тренерами». А там уже все носились, паника, суматоха… Потом пришли представители Олимпийского комитета и забрали Сашу разбираться. Я осталась в комнате одна и ждала его часа три.

— Твои мысли в эти часы?

— А никаких мыслей не было. Особенно когда я узнала, что речь о мельдонии. Я же прекрасно понимаю, что Саша не идиот, чтобы взять и сожрать полтаблетки милдроната. Я с ним уже десять лет живу, вроде неплохо его знаю. Тем более Саша прямо как чувствовал, весь сезон носился со своими бутылками.

— Как вы покидали Олимпийскую деревню?

— Когда Саша вернулся, нам сказали, что надо уехать. Нас вместе с незнакомым мужчиной отвезли и переселили в какой-то домик в горах. И вот нас поселили в этот домик. Туда потом приезжалии Поздняков (тогдашний глава Олимпийского комитета России. — Sport24), Первый канал, чтобы взять у нас интервью. Я потом, когда увидела эти кадры, ужаснулась. Выглядим так, будто нас неделю били и морили голодом. Такое было моральное состояние. К нам приезжали люди и миллион раз спрашивали: «Может быть, вы кого-то подозреваете? Может, видели что-то подозрительное?» Но ничего не было, никаких зацепок.

Было понятно, что это произошло в последние неделю-две, потому что ранее Саша сдавал допинг-пробы и они были чистыми. Мы перебрали буквально каждый момент: сбор в Японии, потом начало Игр, где мы питались, где брали бутылки, какую еду заказывали… У меня была версия с «Макдональдсом». Если я чаще ходила в общую столовую, где набирают еду со шведского стола, Саша вечно бегал за кофе в «Мак». Ну, допустим, он подошел, потыкал на экране, выбрал капучино, но номер его заказа высвечивается, и в теории его можно подглядеть. И между моментом, когда кофе приготовили, и моментом, когда Саша его забрал, может пройти какое-то время. Да, я знаю, что звучит странно. Но это было единственное, что пришло мне в голову.

— Я слышала, главной на тот момент версией было, что вам подсыпали допинг на заключительном сборе товарищи по российской команде, которые хотели вместо вас поехать на Олимпийские игры.

— Уже потом, дома, мы все прошли детектор лжи. Вся команда, которая была на предолимпийских сборах в Японии, включая технических специалистов, тренеров. Саша проходил детектор даже дважды, у разных специалистов. И ни у кого ничего не показало. Все чисто, никаких зацепок. Поэтому мне сложно комментировать эту версию, — приводит слова Брызгаловой «Спортс».