Великий французский тренер поддержал Россию в свете заявлений Трампа. Он не считает наше отстранение правильным
Хедлайнер последних дней в мировом биатлоне — знаменитый тренер сборной Норвегии Зигфрид Мазе, француз по национальности, который слепил суперзвезду из Мартена Фуркада.
В соцсетях специалист задался вопросом относительно желания Дональда Трампа, который вот-вот вступит в должность президента США, установить контроль над Гренландией и Панамским каналом.
— После России и Белоруссии США станут следующими, кому запретят участвовать в международных спортивных соревнованиях?
Норвежские журналисты позвонили Мазе, чтобы уточнить детали заявления.
«Я рад, что вы позвонили. Обычно я получаю много реакций, но на этот раз ничего не услышал. Похоже, никто не смеет критиковать США.
Если они, конечно, вступят в Гренландию [им стоит запретить участие в международных стартах]. Не может быть отдельного правила для США и другого для России. Должно быть то же самое, независимо от того, состоят ли США в НАТО», — цитирует Мазе VG.
В России слова Мазе, который всегда с позитивом относился к нашим биатлонистам, не могли не прокомментировать.
Комментатор Дмитрий Губерниев (ВсеПроСпорт): «Мазе всегда был справедливым человеком и большим нашим другом. Он задает вопрос, на который ни у кого нет ответа. Но это показывает, как многие по нам скучают. Тот же Мазе — француз, итальянцы тоже об этом говорят, даже норвежцы хотят нашего возвращения. Много времени уже прошло, пора снимать отстранение. В то же время слова Мазе — важное, но пока все-таки сотрясание воздуха. Может, после инаугурации Трампа произойдут какие-то тектонические изменения, посмотрим».
Тренер мужской сборной России по биатлону Юрий Каминский (ВсеПроСпорт): «Отвечу словами классика [Михаила Лермонтова]: «Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно». Скоро мы до такого дойдем…»
Призер ОИ, ЧМ по биатлону Эдуард Латыпов (РБ Спорт): «Не знаю, как к этому относиться, потому что не видел контекста и не знаю, говорил ли он в шуточной манере или всерьез, но если что-то об этом говорят, то какие-то моменты там происходят. Нужно смотреть за дальнейшим развитием ситуации. Мы в любом случае рады любой поддержке».
Мазе реально никогда не скрывал своего отношения к России. Он признавался, что у него есть славянские корни, как ему нравится наша страна. Зигфрид рассказывал о дружбе с Николаем Загурским и Максимом Максимовым, хороших отношениях с Анатолием Хованцевым. Светлана Слепцова публично обнародовала, что общается с Мазе.
Тренер также говорил, что общался со своими спортсменами про допинговое дело Александра Логинова, на которого то и дело накидывались на Кубке мира: «Постоянно объясняю своим спортсменам по ситуации с Логиновым: он свои два года дисквалификации отбыл и имеет право соревноваться».
В 2021 году Мазе даже не исключал, что когда-нибудь мог поработать со сборной России.
«Я должен быть честен. В данном случае мне нужно будет подумать дважды, потому что общение со спортсменами — это важная вещь. Не все российские биатлонисты говорят на английском.
Возможно, более молодые спортсмены сейчас хорошо знают язык, и было бы не так сложно. Вот над этим я бы подумал», — говорил Мазе «Матч ТВ».
У специалиста заканчивается контракт с норвежцами после Олимпиады-2026 в Италии. В этот же момент завершится и сотрудничество команды с Эгилем Кристиансеном. Оба специалиста работают в мужской норвежской сборной с мая 2016 года. Тогда Мазе переманили из сборной Франции, где он сделал Мартена Фуркада чемпионом всего и вся, а Кристиансена — из женской сборной Норвегии по лыжным гонкам, который ранее, как и Каминский, никогда не работал в биатлоне.
Тренеры дали результат не сразу, но теперь норвежцы — лучшие из лучших. Сложно представить в ближайшее время, что Мазе окажется в России, но он, если честно, сам не знает, как сложится его дальнейшая карьера. Зигфрид не сомневается только в одном — он будет тренировать. Кто знает, может быть однажды его занесет и к нам.
Пока же Мазе просто надеется, что россиян рано или поздно вернут в мировой биатлон.
— Честно говоря, я в этом не уверен [в правильности их дисквалификации]. Возможно, было бы преимущество, если бы они приехали в Европу и увидели, как мы воспринимаем происходящее, а не просто находились в России. Мы ничего не имеем против российских спортсменов.
