В середине десятых японская компания Toyota всколыхнула международный автомобильный рынок, начав продвижение первой серийной модели, работающей на водородном двигателе. Новая машина носила название Mirai. Особого удивления интерес Toyota к этому направлению не вызывал: ведь последние годы во всем мире устоялся очевидный тренд на заботу об экологии и поиск альтернативных источников энергии.
Удивление способен вызвать совсем другой факт. За много лет до эпохального выступления Гретты Тунберг ученые из СССР предпринимали аналогичные попытки. И были в них весьма успешны.
Еще в 70-е годы прошлого века советскими специалистами были разработаны легковые автомобили ВАЗ «Жигули», АЗЛК «Москвич», ГАЗ-24 «Волга» и ГАЗ-69, грузовые ЗИЛ-130, микроавтобусы РАФ и УАЗ, работающие на водороде и бензоводородных смесях. Самым популярным из этой линейки стал «Москвич-412». Именно на его базе в 1976-м усилиями ученых харьковского Института проблем машиностроения был разработан самый известный отечественный водородный прототип.
Помимо привычного бензобака, на этот культовый в наших краях автомобиль был установлен мини-реактор, заправленный энергоаккумулирующими веществами. Проходя через него, вода расщеплялась на кислород и водород. Последний и становился горючим, за счет которого двигался автомобиль.
Власти в СССР понимали, что водород — самое доступное топливо из всех возможных. Поэтому харьковские ученые и занимались его исследованием, начав свою работу сразу после завершения Великой Отечественной войны.
К сожалению, дальше в этом направлении советское машиностроение не пошло. Эксперименты не вышли за пределы научных изысканий.
Для СССР это было типично. Как и в случае с первым мобильным телефоном в мире, советские власти зачастую не совсем понимали, насколько серьезные возможности находятся у них в руках. В итогах даже на привычных нам сапогах на молнии, которые придумала сотрудница московского Дома моды, зарабатывали иностранцы.
