Интервью Губерниева: Собчак, Сталин, хейт, самые жесткие угрозы, «Что было дальше»

Редакция Sport24

Поделиться

Комментарии

Очередным гостем шоу «50 вопросов. Спорт» на видеосервисе PREMIER стал комментатор «Матч ТВ» Дмитрий Губерниев. Его диалог с Кареном Адамяном, при всей любви Голоса биатлона поговорить, уместился в 30 минут. За это время Губерниев ответил на вопросы о биатлоне, отношениях со Станиславом Черчесовым, угрозах, вип-жизни, удивительной встрече в казино с Александром Панкратовым-Черным и лучшем событии этого года.

— Что влияет на твою цитируемость: телеграм-канал, высказывания по телеку или в инстаграме?

— Все вместе.

— Насчет этого рейтинга. Собчак — топ?

— Это странный вопрос. Она молодец.

— У людей очень разное мнение.

— Она очень талантливый человек. Я не буду сейчас обсуждать морально-волевые качества Ксении Собчак, но то, что она талантливая — факт.

— Как оценишь то, что она сделала с Юлей Волковой?

— Тут можно задавать многим такие вопросы. Если ты подался в политику, то должен держать удар. Честно это или нет? Девушка из группы «Тату» знала ведь, на что она шла. Тем более закон Димы Яковлева — довольно нашумевшая история. Поэтому надо отдавать себе отчет, в том, что происходит. А не так, как с девушкой из «Пельменей» [Юлия Михалкова], которая сказала: «Я могу ухаживать за собой — смогу ухаживать за страной». Поэтому Юля Волкова за собой ухаживала прекрасно. Думаю, мы с ней можем организовывать партию «Губошлепы России».

— Последнее о политике. У тебя когда-нибудь были политические амбиции?

— Мне предлагали несколько раз разные истории.

— В Москве?

— В Москве, в области и на федеральном уровне. Но все прекрасно знают, что я, где родился, там и пригодился.

— Вспомни детство. Как вы жили?

— Жили не очень, имели определенную нужду. Я много раз рассказывал историю, что у моего отца были проблемы с алкоголем, мама болела, дедушка с бабушкой помогали. Жизнь круто изменилась, когда мама познакомилась с тренером по гребле Людмилой Балтрук в очереди за колбасой на Речном вокзале.

— Когда ты рассказывал про отца, у которого были проблемы с алкоголем, я подумал: «Бывало ли тебе страшно, когда папа пьяный?»

— Нет, мне было страшно, что он куда-нибудь влипнет, что-то случится. Мы же все иногда бываем горячими людьми, ввязываясь в истории. Тем не менее были минуты, дни и месяцы, когда он занимался спортом.

Если говорить про спорт, этим занималась мама. Она понимала, что улица затягивает. После того, как меня выгнали из лыж… Меня выгнали очень странно. Я вышел гулять после бронхита, и меня увидела подруга тренера, которая настучала, что я хожу гулять вместо тренировок. А мне реально еще неделю нельзя [было заниматься]. Мама пошла к ней разбираться, доказывать, но девушки ничего не хотели слышать.

— Рейтинги биатлона зашкаливают. Но недавно был опубликован список самых популярных российских биатлонистов в инстаграме. Там Александр Логинов на первом месте — 55 тысяч подписчиков. Это очень мало.

— Мы не любим своих спортсменов, мы их не знаем. Зачастую в этом понимании мы не являемся спортивной страной.

Люди, которые год назад неожиданно узнали, что есть Большунов… И они: «Саша, Саша». Саша им интересен, когда он выиграл что-то. Саша им интересен на дистанции, и когда он заканчивает эту дистанцию.

Есть подмена понятий: есть жизнь реальная, когда ты выходишь на улицу, и есть жизнь в сети. Это две разных жизни. Сеть популярна и активна. Зайди на футбольные паблики — там обсуждения и все такое прочее. Потом посмотри рейтинги Лиги чемпионов — вроде бы неплохие, но не заоблачные. И проигрывают биатлону.

— Ты действительно считаешь, что жизнь в интернете и поведение человека в реальной жизни — это разное? Мы делали выпуск с комиком Ваней Абрамовым. Там один момент завирусился. сейчас ему пишут, что лучше бы он не родился.

— Те люди, которые ему это пишут, увидев Ваню Абрамова, упадут в обморок.

— Согласись, что это неправильно? Как ты думаешь, люди должны нести ответственность за то, что они делают в соцсетях?

— Раньше в соцсетях было: «Давай ты подавишься и не придешь на репортаж или сломаешь ногу». А сейчас: «Скорее бы сдох и вместо тебя бы начал комментировать биатлон кто-то другой». Ну, что реагировать на идиотов? Какой смысл в этом?

— Есть тезис о том, что Губерниев сделал биатлон популярным в нашей стране. Что ты об этом думаешь?

— Не сказал бы так. Биатлон благодаря Бессебергу, которого сейчас обвиняют в грехах… Он переформатировал гонки. И так совпало, что я со своим стилем комментирования, обращая внимание на людей, а я рассказываю о людях, про людей.

— Как ты полюбил биатлон?

— Я полюбил биатлон в детстве.

— Ты хочешь сказать, что уже тогда полюбил?

— Уже тогда. Я смотрел все эти гонки, начиная с 1982 года. Тогда был чемпионат мира в Минске. Там, кстати, неудачно выступили. И вот эта белая шапочка Аликина и так далее. Потом мы общались, когда он сборную тренировал. А затем Владимир Александрович, к сожалению, для меня превратился в карикатуру.

— Ты злился, когда журналист, я уже не помню из какого издания, спрашивал тебя о перчатке, которую ты обещал съесть, но не съел.

— Я ее пожевал.

— Ты будто злился, когда он тебя спрашивал: «Почему ты хотя бы кусочек не прожевал?»

— Я не понимаю, зачем нужно было съедать ее целиком.

— Так ты же вообще не съел.

— Я пожевал ее. Поверь мне, частичка этой перчатки проникла в меня.

— Был ли момент, когда биатлонист или лыжник после гонки предъявлял тебе?

— Много раз. Женя Гараничев, когда у него был «стояк» в Швеции. В Хохфильцене, когда еще Шипулин бегал, говорит: «Зачем ты меня всю трансляцию оскорблял?» Я говорю: «Я тебя как оскорблял? Что ты приседал? Я с тобой приседал, и вся страна приседала».

— Что ты чувствуешь, когда люди, которые были героями твоей юности — Александр Тихонов, Елена Вяльбе — говорят такие вещи, как, например, «Руководство „Матч ТВ“ считает, что Губерниев — великий комментатор. А я считаю, что он просто базарная баба»?

— Задевало. Эти люди — мои кумиры, и мы реально дружили сильно и с Тихоновым, и с Вяльбе. Но люди считают, что они могут ни с того, ни с сего достать нож и попытаться тебе в спину его воткнуть. Но не знают, что там латы есть. Псы-рыцари не могут проткнуть эти латы.

— Ты всегда был таким толстокожим в этом смысле?

— Жизнь приучила, и чего я буду обращать внимание?

— Тебе когда-нибудь угрожали из-за того, что ты максимально говоришь все, что думаешь?

— Угрожали в одном случае — когда я дал интервью, где оценил личность Иосифа Сталина в начале войны. Угроз было очень много, какие-то красные объединялись вместе с коричневыми, такое было ощущение.

Как обычно: «Мы тебе что-то там засунем, не доживешь». Я им говорю: «Вы в лучшем случае автограф возьмете и обосретесь от радости».

— Хочу поговорить про твой образ. Были ли момент, когда ты подумал: «Я буду делать больше шоу?»

— Спорт — это шоу. Нашему спорту не хватает шоу. Я сейчас не говорю о спортсменах и тренерах: для них это серьезная работа.

Телевидение — индустрия развлечения для людей. Наша задача — привлечь аудиторию. Естественно, я как человек, который всегда хотел расширить горизонты, потому что в советские годы спортивные комментаторы не были ведущими номер один на телевидении. Были Кириллов, Лидия Михайловна Леонтьева, Шатилова и многие другие, но спортивные комментаторы не работали на главных площадках страны, кроме Озерова. И то он концерты не вел.

— За что можно тебя не любить?

— Хочу сказать, что за многое можно любить и не любить. К моей работе нет ни одного равнодушного человека. Я очень сильно горжусь тем, что, оставляя любой комментарий на странице «Матч ТВ» в инстаграме, прибегают люди и начинают брить его или наоборот писать, что ты классный.

— Часто замечаю, что хейтерами становятся и спортсмены из биатлона и лыж. Они говорят, что ты чуть ли не мешаешь.

— Если говорить про лыжи, это просто определенная зависимость от обстоятельств: у меня разные отношения с президентом федерации. Поэтому людям, находящиеся внутри системы, сложно сказать, как сильно они ко мне привязаны.

— Тебя не смущает, когда говорят: «То, что вы делаете в программе „Биатлон с Губерниевым“ или в репортажах психологически давит на спортсменов?»

— Значит, что спортсмен плохой. Он уйдет, а на его место придет хороший. Что это за спортсмен, на которого давит подкаст «Голос биатлона»?

— Тебе комфортно говорить про футбол?

— Конечно. Я ж футбольный обозреватель.

— Да, но складывается ощущение, что ты говоришь это с иронией. Давай поясним этот момент.

— Это не так. Я к себе отношусь с иронией. В этом смысле я первый, кто готов над собой смеяться. Наше футбольные мэтры и комментаторы относятся к себе серьезно, поэтому комментаторов много, а футбольный обозреватель один. Первые свои эфиры на чемпионате мира по футболу я провел 19 лет назад.

— Нынешние спортивные комментаторы сильнее тех, что были в 80-90-е?

— Невозможно сравнить. Мне Николай Семенович Зимятов говорил: «Представляю, как бы ты комментировал, когда я выиграл три золотые медали в Лейк-Плэсиде». Но Сурков тоже делал это здорово. Невозможно сравнивать футбол и биатлон 80-го года. Все сейчас по-другому. Сейчас и интернет, и онлайн-системы. Тогда было труднее и одновременно легче. Людям нужно рассказывать о людях. Не буду комментировать футбольных коллег… Но, думаю, ни один из наших футбольных комментаторов на всех каналах не разговаривал перед чемпионатом Европы с Черчесовым один на один.

— Ты разговаривал?

— Зачем? Я же не комментирую футбол. Если б комментировал, конечно.

— Ваше знаменитое интервью с Черчесовым, где был Денис Казанский. Ты был подключен по видеосвязи. Слышал, что происходило вне эфира? Ты как-то отреагировал?

— Как-то отреагировал, но мне показалось, я это обсуждал с Денисом, что можно было встать и уйти. Он почти это сделал, но в итоге не сделал. Получилось даже лучше.

Знаю, что Черчесов реагирует и зачастую реагирует остро. Он не согласен со мной по многим вопросам. Бывает, что мы спорим. Например, было приятно, когда он на 45-летие позвонил по видео. У сборной на сборе был ужин, и вся команда поздравила. Это было хорошо. Это признание заслуг.

— Сколько лет BMW X5?

— Полтора.

— Это твоя лучшая машина, что была?

— Это третья машина X5. Она просто в новом кузове, с люком. Не самая нафаршированная, кстати. Дизель я не люблю, поэтому езжу на бензиновой машине.

— Дим, ты же можешь купить себе Bentley? Думал об этом?

— А зачем? Нет, не думал.

— Чтобы ярко…

— Ярко, как идиот какой-нибудь?

— Погоди, почему Bentley водят идиоты?

— А зачем?

— Тачка-то отличная. Базара нет. Но ты больше, чем спортивный комментатор. И ты это понимаешь. Мне кажется, тебя знают все.

— Знаешь, иногда заходишь в самолет, и все такие: «Вааа». А иногда заходишь и стюардесса спрашивает: «Простите, как к вам обращаться?» Ты думаешь: «В смысле? А я же в маске, поэтому она…» И она: «Да я вас по голосу узнала». Приятно, когда в пробке или на светофорах люди начинают: «Россия, Россия, Россия».

— Это после «Что было дальше?» пошло?

— Да. Они возвели это в хороший, я бы даже сказал культовый, мем.

— Что есть у тебя из вип-жизни?

— Я не люблю вип-жизнь. Не люблю лучшие номера в отелях: они меня бесят. Мне не нравится, когда большой номер.

— Ты живешь в скромных номерах?

— Я не живу в скромных номерах. Ты позвони директору и узнай про райдер. Речь о другом. На биатлоне, например, мы все живем в одинаковых номерах. Главное, чтоб постель была двухместная. Я не умещаюсь на одноместной: могу упасть.

— Есть история из 2014 года, связанная с Павлом Ростовцевым.

— А кто это?

— Человек, который, как пишут, ударил тебя и плюнул в лицо.

— Я не знаю человека по имени Павел Ростовцев. Я не помню, кто это был. Сморчок. Что-то не помню. Единственное, приятно, страна у нас большая, знакомых много, что доносятся отголоски, как у одного или другого вскипает жопа.

— Есть еще одна история. Дмитрий Ярошенко, двукратный чемпион мира, который был пойман в 2008 году на ЭПО.

— Апологет русского допинга.

— Он считает запрет на руководящие должности в спорте нарушением своих конституционных прав. Он захотел стать министром спорта Югры, ты был против, сказал вот так: «Как человек, который был дисквалифицирован за ЭПО, собирается стать региональным министром спорта?»

Ты активно защищаешь Александра Логинова, когда на него нападают другие биатлонисты. Говоришь так: «Знаете, ребят, обращаюсь к иностранным биатлонистам, скажу так, все, кто требуют покаяния от биатлониста Логинова, могут идти в жопу».

— Он может выполнять свою работу спортсмена. Защищаю Логинова ровным счетом потому, что он должен выполнять свою работу. И нигде не прописано, что он должен извиняться. Что касается министра спорта — да, не должен человек, который имеет допинговое прошлое, работать министром спорта. Работать в структуре — наверное, может. Пусть занимается хоть хозяйственной деятельностью.

— То есть Логинову тоже, если что, нельзя в министры?

— Это будет плохой пример для всех.

— Казино — моя любимая часть твоей карьеры. Ты видел хоть раз людей, которые потеряли все?

— Я даже видел сауну, где человек, похожий на генерального прокурора, развлекался с девицами.

Самая классная история была, когда я фотографировался, брал автографы у каких-то известных людей. Подхожу к Панкратову-Черному: «Александр, можно, пожалуйста, ваш автограф?» Он говорит: «Как тебя зовут? Дима? Дима, знаешь, самое главное в нашей жизни — удача. Ты со мной встретился, и тебе улыбнется удача. Удачи, Дима».

Проходит года три, я уже работаю на ТВ Центре и вижу в Останкино Панкратова-Черного. Подхожу к нему и рассказываю эту историю. И он мне: «Вот видишь, Дима, я тебе пожелал удачи, и ты здесь, на телевидении. Главное в нашей жизни, Дима, это удача. И вот мы с тобой на съемках, Дима». Это было самое восхитительное, что может быть.

— Лучшее, что с тобой случилось в этом году?

— Мы с Ванькой Поповым в выходной, когда в Италии были склоны закрыты, поехали в Австрию и наплели итальянским и австрийским пограничникам, что у нас важный стендап в горах. Они говорят: «Там горы такие же». А мы: «Не, австрийские лучше». Мы приехали на подъемник, а там пускают только местных жителей. Сошли за местных жителей и катались на полупустой горе. Было классно.

— Лучшее место, где ты когда-либо бывал?

— Австралия и Альпы. Если бы мне предложили море или Альпы, я выбрал Альпы.

— Опиши Москву тремя словами.

— Лучший город Земли.

— Лучшее изобретение человечества?

— Спорт и музыка.

Подписывайтесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене