Двухчасовой Хабиб за 4 минуты: смерть отца, соболезнования от Конора, проблемы Дагестана, Емельяненко и Белоруссия

Редакция Sport24

Поделиться

Комментарии

3 июля не стало Абдулманапа Нурмагомедова — главного человека в жизни Хабиба Нурмагомедова. С тех пор чемпион UFC не выходил в медиа-пространство.

14 августа он дал свою первую пресс-конференцию после трагедии. Общение с журналистами заняло у Хабиба чуть больше двух часов, и так много внимания прессе Нурмагомедов не уделял никогда раньше.

Мы собрали для вас самые яркие моменты этой продолжительной беседы.

«Наш бой с Гэтжи запланирован в Абу-Даби на 24 октября. В начале не могли определиться с местом, но потом решили, что проведем его на «Бойцовском острове» в Абу-Даби. Надеюсь, все состоится. Я уже готовлюсь вовсю, нахожусь в тренировочном режиме. Я постоянно тренируюсь, спаррингуюсь. Я в режиме боя круглый год. Если нет травм, я в зале. В этом плане проблем нет. У меня большой опыт выступлений в ММА и такого нет, чтобы я переживал. Год уже не выступал, но не думаю, что простой может сказаться. На данный момент локации меняются. Сейчас тренируюсь у себя в Дагестане. Езжу в село (селение Кироваул. — Sport24), там тренируюсь. Когда нахожусь в Махачкале, там тренируюсь. Везде у меня есть залы. Пока тренируюсь сам, но Хавьер (Мендес, тренер Нурмагомедова. — Sport24) в сентябре к нам присоединится. Он, скорее всего, прилетит в тренировочный лагерь, но мы не решили, где он будет. За 45 дней он будет рядом».

«Я сейчас нахожусь в России и готовлюсь. Ни перед одним боем я не хотел бы устраивать конфликт с соперником. Это мне не нужно. Но были некоторые, с которыми приходилось конфликтовать или что-то отвечать. Это не было моей инициативой. С Гэтжи я знаком давно. Помню, когда возвращался в 2016 году после трех операций подряд, я должен был подраться с Фергюсоном, но он травмировался, и мне дали в соперники Даррела Хорчера. Тогда Джастин мне помогал, так как была изнурительная весогонка. Заключительный этап — 2 кг утром перед боем. Последний килограмм согнал уже в горячей ванной, и он мне помогал тогда. Помню, как выносил меня из ванной. Людей не хватало помочь. Мы все выступали в один вечер, было нужно, чтобы пара человек была рядом. У меня к нему никакой неприязни нет. Он хочет быть лучшим в мире, и я это уважаю. Он многое прошел в этом виде спорта и это достойный соперник. Вы видели, что он в прошлом бою сделал с Фергюсоном. Мы выйдем туда, сделаем свое дело, пожмем руки и уйдем».

«Мысли разные были в голове. И до сих они есть. Но сейчас у меня назначен бой, и я готовлюсь. Долгосрочных планов не строю. Посмотрим, что будет. Мне 31, в сентябре будет 32. Это не сказочный возраст, я уже не начинающий боец. Можно сказать, я уже ветеран, 12 лет выступаю на профессиональном уровне. Даже если бы я завершил карьеру, за плечами у меня она хорошая была. Но сейчас есть большая мотивация вернуться, драться, быть чем-то занятым. Лучше всего это получится там, где я являюсь профессионалом. Этот год пройдет в тренировочном режиме, это помогает отвлечься от всех новостей и событий вокруг меня. Какой совет дал бы отец? Он человек, чьи советы всегда были строгими и критичными. Сейчас сказал бы мне не отвлекаться: раз решил биться, надо готовиться, 50 на 50 не бывает. Не думаю, что здесь есть кто-то, кого обходила смерть. У кого-то всегда кто-то умирал. Я к этому отношусь с пониманием, но это тяжелая утрата. У нас были близкие отношения, он был мне отцом, другом, тренером. Всегда были вместе. Конечно, переживаю. Говорить, что мне ничего не мешает, — это неправда. Конечно мешает. Надеюсь, это чувство выведет меня на другой уровень и сделает сильнее. Испытания либо ломают, либо закаляют. Как будет, узнаем со временем».

«Бой с Сен-Пьером меня вдохновляет, это был бой мечты моего отца, но ему в следующем году уже 40 лет, пора определяться. В апреле подраться с ним было бы идеально, и Дэйна [Уайт] сказал мне, что после этого боя (с Гэтжи. — Sport24) будут вести с ним переговоры. Если он согласится, бой будет. С моей стороны и со стороны UFC интерес есть».

«У отца было много планов, до сих пор читаю его записные книжки и все не перечитаю. Все, что я смогу сделать, я сделаю. Буквально недавно встречался с главой республики, хотим довести до ума ту школу, которую нам подарил Владимир Владимирович [Путин]. Это будет в горах, нужно подвести инфраструктуру и много работы проделать. На человек 200 будет школа. Это уникальный лагерь, где будут проходить сборы и будет детский лагерь. Функционировать будет полгода, потому что другие полгода там слишком сильные снега. Хотим, чтобы эта база стала туристическим достоянием Дагестана. Также были планы на счет дорог, школы в селении, мостов. Он большую общественную работу проводил, хотел больше пользы для окружающих. Я пока не могу отвлекаться, сейчас все внимание на бое, но после я продолжу его дело. Я не закончился пока как спортсмен и хочу довести свое дело до логического завершения. Впереди много работы. Все свои силы направляю на спорт, а общественными делами я занимаюсь, это приносит хорошую энергию и удовольствие. Не думаю, что для этого мне нужно быть политиком. Чтобы помогать, не нужно кресло и кабинет. Я занимаюсь этим с 23-24 лет, как только появилась какая-то возможность. Вам тоже советую. Если у вас есть 2 рубля, вы уже можете помочь кому-то, отдав один».

«Меня окружают лучшие бойцы мира, как они могут меня ласкать Мы лучшие как раз благодаря тому, что в зале друг друга не ласкаем. Я не думаю, что я безупречный. Идеальных не бывает. Я очень самокритичный, вырос в семье, где меня критиковали и от меня требовали. Ко мне относились не как к чемпиону, а как к человеку, который должен каждый день пахать. Мне бы хотелось, конечно, чтобы иногда меня, как он сказал, ласкали, но не получается как-то. Посмотрите просто на тех бойцов, с которыми я тренируюсь. В любом деле мы соревнуемся и хотим друг друга побеждать. И эта конкуренция вывела нас на наш уровень».

«Если оценивать по пятибалльной, то поставил бы себе троечку уверенную. Удовлетворительно. План — за месяц до боя подойти к четверке и за месяц подвестись к пятерке. У меня большой опыт такой подготовки, у нас достаточно времени. 70 дней для человека, который на «троечке» — очень хорошо. Подготовка идет по плану, каждый день. Вчера ночью прилетел и сразу пошел в зал, в половину первого закончил тренировку. Потренировался хорошо. Сегодня утром не тренировался, чтобы прийти сюда с хорошей энергетикой, а не уставшим. А отсюда поеду на тренировку уже».

«Каким надо быть мудаком, чтобы когда человек выиграет, не радоваться за него? Тем более, соотечественник. Я его знаю лично, конечно, радовался. Бой смотрел — грамотный хороший бой. После 2-го раунда очень хорошо перестроился. Видно было, что его голод и мотивация и стремление стать чемпионом были намного выше, чем у соперника. Иногда это дает результат. Сейчас, если не ошибаюсь, ему предстоит бой со Стерлингом. Очень хороший бой и хороший соперник. Я ему посоветовал бы чуть меньше отвлекаться и сосредоточиться на тренировочном процессе. Как только ты становишься чемпионом, люди к тебе начинают сильнее готовиться, по-другому тебя разбирают. Удержать пояс сложнее, чем завоевать. Знаю, что Ян проделал большой путь от простого мальчишки из Сибири. Это очень тяжело. Желаю здоровья, не отвлекаться и защищать пояс».

«В этом плане у меня порядок и отношения с UFC хорошие. Я не загибаю цифру, но цену себе знаю. Конечно, за бой с Гэтжи я должен получить больше, чем за бой с Порье. Я его финишировал. Я продолжаю выигрывать, делаю свою работу безупречно. Считаю, я не просто так на своем месте. Во-первых, Всевышний мне все это дал, во-вторых, я создаю свои причины. Люди, когда мое имя слышат, вспоминают борьбу, грэплинг и так далее. Меня считают лучшим в мире в этом, но я считаю, что должен быть еще сильнее».

«Я никогда не готовлюсь к сопернику, думая о его навыках. Он устает, и я хочу, чтобы я проходил ему ноги, и он защищался. Каждый раз, когда он будет защищаться, я буду забирать часть его энергии и выносливости. Хочу смотреть ему в глаза и спрашивать, как он себя чувствует. Хочу затянуть бой, чтобы он себя не чувствовал таким же уверенным, как на первых минутах. Он говорил, что не любит затягивать бои. Мы знаем его плюсы и минусы, но я на подготовке сосредоточен на своих навыках. С каждым разом я чувствую себя увереннее в партере. Многие говорят, что я лучший, но я хочу быть еще лучше. О его борьбе информация точно не преувеличена. Человек умеет стоять на ногах, умеет борться. Но если не смогу перевести в партер, не будет проблем — подеремся в стойке. Против многих хороших ударников дрался. Фингалов и царапин не было. Если придется попотеть, нет проблем, в этом плане я стойкий. Не думайте, что если по мне попадут, что-то поменяется».

«После Гэтжи я подрался бы с любым соперником, кто выиграет у Порье. Тони [Фергюсон] или Макгрегор — не важно. Если этого не будет — будет Сен-Пьер. Если Сен-Пьер возвращается, если UFC сможет с ним договориться, я буду драться с Сен-Пьером. Вряд ли такой бой смогут устроить, но если смогут свести нас в клетке, буду драться с ним. У нас более 25 лет беспроигрышной серии на двоих. А если нет — то претендентом будет победитель боя Порье против кого-то».

«Думаю, Мага был в порядке, он был хорошо готов, боролся. Все дело в Александре. Его возраст и его время давно ушли. Имя, конечно, осталось. И фамилия громкая для нашего региона и всего мира. Мага хорошо подготовился. Я даже спорил с Ризваном Магомедовым, что Мага выиграет доминированием. Мне казалось, это плохой бой для Александра. Ни в одном бою он не защищался от прохода в ноги, а Мага борется хорошо, у него борцовский опыт. Намного сложнее Маге будет со Шлеменко. Я не был удивлен победе, но был удивлен тем, как Мага хорошо работал три раунда».

«Слежу ли за тем, что происходит в Белоруссии? Конечно, слежу. Не могу понять, что там происходит. Думаю, что и все, кто здесь находится, не могут понять истинную суть происходящего. Сидеть тут и рассуждать, что там происходит, легко. Пожелаю, чтобы у них был мир, мирное небо над головой. Мир намного лучше, чем война. Слышал, уже какие-то там потери есть, кого-то сажают. Не хочу давать политическую оценку. Был пару раз в Белоруссии, люди там отзывчивые. Мне запомнился чистый большой с широкими дорогами Минск».

«На первое место поставлю Петра Яна. Второй — Забит [Магомедшарипов]. Третий — Ислам [Махачев]. На четвертое место ставлю Аскара Аскарова. Считаю, у этого парня очень большие шансы стать чемпионом. На пятое место поставил бы Исмаилова, я же могу другие лиги называть? Убрать его будет неправильно. Он сейчас еще мне напишет: «Ты чего меня убрал?» Я писал ему после боя, что ему надо подраться со Шлеменко. Вот это будет интересно. Во-первых, зрители получат, что хотят. Во-вторых, они получат деньги. Шлеменко за Исмаилова нормально зарядят, и Мага из космоса тоже сумму назовет. Посоветую ему, чтобы он не брал отдых, а в декабре–январе подрался бы со Шлеменко».

«Помимо спорта есть людские отношения. Я к нему ровно отношусь. Это пройденный этап. Жить прошлым и что-то в себе держать — это не обо мне. Отец не был таким и не думаю, что я далеко от него ушел. Оскорбления я не поддерживаю. Но когда твоему отцу желают здоровью, любому это нравится. У нас с ним общего только тот день, когда мы зашли в клетку».

«Внимание уделять этому не надо, у каждого есть свое мнение. Никто не должен препятствовать другим взглядам, у каждого свое мнение. Навязывать свои мысли людям я не собираюсь, говорить свое мнение каждый имеет право, а вот оскорблять никому не дано. Но если ты оскорбляешь, у тебя должно быть достаточно мужества отвечать за это. Есть крайность — ты можешь либо удержаться, либо упасть. Больше вероятность, что ты упадешь. У меня нет желания отвечать на оскорбления. Это излишки популярности, приходится сталкиваться с такими моментами. Смотрю иногда, что пишут про тех, кто популярнее меня, и думаю: про меня тоже такое могут писать. Главное, что есть близкие, друзья, с кем ты честен, держишь свое слово — это важнее всего. Мир круглый, одним днем мы не живем. Надо быть осторожнее в своих высказываниях».

«Мне может не нравится то, что нравится вам. У нас разное мировоззрение. Если мне что-то не нравится, и я говорю свое мнение, это не значит, что я его навязываю. Есть и другие люди, которые не поддерживают рэп. Исполнители эти поют, делают свою работу. А есть те, кто не хочет их слушать. Я не сижу в кабинете, не принимаю решение по отмене каких-то мероприятий. Я как человек из этого региона высказал свое мнение, и все. Если кто-то хочет его слушать, скажите, что я не согласен. У нас же демократия. Она позволяет высказывать свое мнение. Я не любитель музыки. Если вы слушаете — пожалуйста, ваше дело».

«Думаю, проблема номер один — безработица. Не знаю статистики, но по той информации, которой я владею, мы на одних из первых мест снизу. Людей надо чем-то занять, надо дать им возможность заработать. Очень многие у меня просят деньги. В последние пару лет какие-то движухи есть: где-то садики открываются, где-то дороги улучшаются. Но есть и недостатки, их много. Когда у человека свободное время, у него голова чем забита? Когда людям нечем заняться, они в интернете сидят. Но интернет не воспитывает людей, так быть не должно. Все силы, думаю, должны идти в Дагестане на устранение безработицы. А не на какие-то концерты там. А вы читаете где-то, что Хабиб выступил против концерта. У нас что, больше проблем нет? Как человек, который видел много стран, общался со многими людьми, считаю, что в первую очередь надо заниматься устранением безработицы».

«Не знаю, почему, но верю, что с Тони мы подеремся. Я бы хотел этого. Посоветовал бы ему подраться с Порье. Не знаю, кто выиграет. На мой взгляд, 51 на 49 в пользу Дастина. Но я хотел бы, чтобы Тони выиграл. И если я выиграю у Джастина [Гэтжи], Фергюсон был бы в списке моих следующих соперников. Когда дерешься против соперников, оставляешь наследие за собой. Не знаю, что с миром случится, но надеюсь, что в следующем году мы с Тони подеремся. Это имя дает мне очень большую мотивацию: как я готовлюсь к нему, как настраиваюсь».

«Как религиозный человек, я верю, что дающий и забирающий — только всевышний. Если он захочет, что-то случится или не случится. Мы не знаем, как наша жизнь повернется сегодня или через год. Я стал чемпионом не потому, что тренировался, работал, а потому, что дал всевышний. Даже лист не падает без его воли. И то, что не стало отца, тоже было предопределение всевышнего. Религия в этом плане очень помогает мне находить себя по жизни. Когда человек по жизни идет с таким навигатором, это легче. Уповаю на него по жизни. Был у меня отец — нет его, всевышний забрал. Все по его воле».

Подпишитесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене