Боец MMA Александр Емельяненко ответил на открытое письмо своего брата Федора.
— Удивлены реакцией Федора на ваше интервью?
— Абсолютно не удивлен, в том-то и дело, — приводит слова Александра «Советский спорт». — Меня оно даже порадовало. В этом своем письме он наконец показал всю свою сущность, все свое нутро, и все увидели, что дерьма в этом человеке больше, чем он весит. А само письмо мне напомнило мультфильм «Простоквашино».
Обозвал меня Иудой. Если я Иуда, а он тогда кто? Иисус Христос?
— Он считает, что ваша критика в адрес Вадима Финкельштейна необоснованная. Что скажете на это?
— Ничего особого для меня он не сделал. У Вадима не было версии боев и ему надо было раскручивать М-1. Когда он сам пытался организовывать бои, он даже аренду зала не смог отбить. При мне у него были битком забитые стадионы. Финкельштейн, наверное, забыл, как я его познакомил с Президентом Ингушетии Юнус-Беком Евкуровым. Я дрался в Питере и пригласил Евкурова. Юнус-беку это понравилось, и он решил проводить бои у себя. И уже в следующем году в Ингушетии пришло 20 тысяч человек, хотя изначально рассчитывали на 5 тысяч. И я помню, как дорогу перекрыли в городе. Все потому, что мое участие вызвало большой ажиотаж. После этого, турнир стал проводиться ежегодно. И Финкельштейн только на одном этом мероприятии отбил все деньги, которые в меня вкладывал.
— Вам помогали близкие, когда вы в первый раз попали в тюрьму?
— Никаких его друзей рядом тогда не было. Приезжал один товарищ, и то он брал деньги у моей мамы. Ехал, что-то там покупал за ее счет. И все.
— Как прокомментируете то, что он пишет о бое с Крокопом?
— Бой с Филлиповичем мне абсолютно был не нужен, я уже говорил об этом в предыдущем интервью. Спросите у Финкельштейна. Даже он подтвердит, что на тот момент Федя был не готов с ним драться. Когда он готовился к бою с хорватом, он уехал в Голландию. Ни Воронов, ни Мичков его не готовили. К той схватке его готовил специалист из Нидерландов. Я там какое-то время с ним был, Земцов и так далее. Ну, собственно, мы его и подготовили, оттянули этот бой. Что касается тренировочного режима, о котором он говорит... Я и не спорю, что нарушал его. Пусть он за себя расскажет. Ему бы молчать лучше. Мне тоже есть что вспомнить. Он думает, что в этом письме, он что-то новое про меня поведал миру? Он наконец свое лицо истинное показал.
— Родителям наверняка неприятно наблюдать, как два брата сорятся?
— Я с ним не ссорился, о нем я ничего плохого не сказал. Наоборот, рассказывал раньше про культ старшего брата. Хотя этот культ давно закончился. Поэтому и обращаюсь к нему, чтобы держал язык за зубами и думал головой.
— Младший брат не пытался помирить вас каким-то образом?
— Ваня общается со мной, с Федей он контактов не поддерживает, потому что Федя сам не хочет с ним говорить.