Центрфорвард клуба Американской хоккейной лиги «Чикаго Вулвз» Василий Пономарев сравнил методы работы российских и североамериканских тренеров, а также вспомнил неудачный периоде карьеры в московском «Спартаке».
— За три года в Северной Америке уловил разницу между российскими и местными тренерами?
— Основное различие — в подходе. В Америке никто кричать не будет. Здесь все спокойнее и здесь будут принимать ошибки. В России ошибки иногда могут оказать очень большое влияние на твою карьеру.
В АХЛ одна-две ошибки на тебя не повлияют — ты выйдешь в следующей игре и больше не сделаешь их. В России же ты тоже поймешь, что сделал не так, и больше не допустишь этих косяков, но следующего раза у тебя может уже и не быть.
— Почему у тебя не получился прошлый сезон в «Спартаке»?
— Не могу сказать, что не получилось в «Спартаке». Если бы мне кто-то сказал. Если бы со мной сели и поговорили. Рассказали, что и почему не так, что я делаю неправильно и что от меня хотят видеть. Тогда, наверное, узнал бы причину. А я ее до сих пор не знаю.
— Ты не пытался инициировать этот разговор с тренерами?
— Пытался. «Ну вот сейчас такая ситуация, ну ты же понимаешь, есть ребята старше».
— Вы расстались в холодных отношениях.
— Знаешь, 70-е закончились, когда не стало Высоцкого, 80-е — когда умер Цой, 90-е — трагической гибелью Сергея Бодрова. Я думаю, что мои отношения со «Спартаком» точно так же закончились. Слава богу, что при этом никто не пострадал.
— До сих пор не пожалел, что ты на Кубке Карьяла публично вскрыл нарыв в ваших отношениях с Мироновым?
— Ни капли не пожалел. Мне очень нравится Виктор Цой — слушаю его перед каждой игрой. Наверняка ведь знаешь фильм «Лето» — очень познавательное кино про питерский рок-клуб. И он как-то сказал: «Если кто-то согласен со мной — ну и слава богу. Если нет — я не буду никого уговаривать». Вот и здесь то же самое. Я согласен со своими словами.
— Тебе после этого прилетал какой-то респект от партнеров?
— Когда приехал с Кубка Карьяла, ко мне подошли ребята, пожали руку и сказали: «*** [блин), мы на такое не готовы».
— Обмен в той ситуации был реален? Ходили же слухи, что Пономарева вот-вот обменяют из «Спартака».
— Я сам надеялся, что хоть где-нибудь окажусь. Был готов поехать в любую команду лиги. Даже готов был играть в ВХЛ. Честно, надеялся на этот обмен.
— У тебя у самого были предположения, что ты делаешь не так?
— Просто «молодой».
— Тебе предлагали остаться на этот сезон или все понимали, что даже не стоит пытаться?
— Думаю, после того как я показал яйца, в «Спартаке» поняли, что это все. Забирайте! Уверен, они тогда поняли, что даже нет смысла пробовать.
— Права ведь у «Спартака» остались.
— С того момента, как мои права попали туда, у меня ничего не лежало к клубу. Не могу сказать, что у меня было какое-то отторжение. Все-таки «Спартак» — большой клуб для всего бывшего советского хоккея. Но с самого начало все пошло как-то не так. Сначала один раз туда попал, и у меня не пошло. Потом второй раз приехал и отыграл в аренде. Просто не лежала душа к этой команде.
Права на меня ведь в свое время перешли «Спартаку» от «Крыльев Советов». У клубов есть договор: первые помогают команде МХЛ финансово, вторые отдают команде КХЛ права на своих выпускников. Хочется сказать: «Да, это бизнес», но нет. У нас хоть одна команда окупает себя за весь сезон? За счет билетов, рекламы и трансляций?
