В карьере олимпийского чемпиона и легенды московского «Спартака» Игоря Болдина было несколько переломных моментов. Первый случился на Олимпиаде 1992 года в Альбервиле. Поначалу Болдин, выступавший в звене с одноклубниками Борщевским и Якушевым, имел крайне скромные шансы на участие в главном турнире четырехлетия. Но воспитанник красно-белых за счет упорного труда и железного характера все-таки попал в основной состав сборной на олимпийский турнир.
Однако дела у него там складывались неважно. Несмотря на тот факт, что их сочетание лишь в одном из восьми матчей ушло со льда без заброшенных шайб, герой этого текста был категорически недоволен своей игрой: до финальной встречи на счету Игоря был всего один гол. Как оказалось, одаренный центрфорвард просто берег патроны для того, чтобы выстрелить в судьбоносный для сборной момент: за 5 минут до конца основного времени финальной встречи, в которой нашей национальной команде противостояли родоначальники хоккея, Борщевский — Болдин — Прохоров разыграли роскошную комбинацию, наконечником которой выступил наш герой. Игорь оказался первым на добивании и на отметке 55:54 отправил шайбу в ворота Шона Бурка, принеся нашей сборной золотые медали Олимпиады.
Тот турнир сулил Болдину большие перспективы. На одного из самых умных форвардов союзного первенства обратили внимание за океаном: в 1992 году под общим 180-м номером его задрафтовал «Сент-Луис». В то время за океан как раз отправились бессменные партнеры Игоря — Прохоров подписал контракт с «Блюз», а Борщевский буквально разрывал НХЛ в составе «Торонто». К ним мог бы присоединиться и Болдин, но этому помешала трагическая история, которая могла лишить нашего героя не только хоккейной карьеры, но и жизни.
Все произошло летом 1992 года на набережной Яузы. Когда Игорь возвращался с тренировки, шел сильный ливень. Герой прошедшей Олимпиады не нарушал скоростной режим и двигался со скоростью около 60 км/ч, но это не спасло его от аварии: на повороте машину Болдина занесло.
«Боком врезался в столб. Повезло. Если б не столб, я бы пробил ограждение, улетел в Яузу — и привет. Дверью-то правую ногу зажало крепко. Причем сначала мне казалось, что ничего страшного. Ну, прижата она и прижата. Боли особой не чувствовал. Наверное, из-за шока. Но, когда мужики подогнали «КАМАЗ», дернули дверь, я вытащил ногу и увидел, во что она превратилась, стало не по себе. Я ее просто на заднее сиденье положил — чтоб совсем не отвалилась. Еле-еле на коже держалась», — рассказывал центрфорвард.
Около полутора часов Игорь был вынужден провести в изувеченном автомобиле. Пока ехала скорая, он потерял очень много крови, но тем не менее все это время пребывал в сознании. В ЦИТО (Национальный медицинский исследовательский центр травматологии и ортопедии имени Н. Н. Приорова) спортсмену поставили диагноз — двойной оскольчатый перелом голени — и начали готовить к срочной операции.
Далее Болдина ждало длительное и мучительное восстановление. Ему провели две операции, еще неделю он лежал на вытяжке, а после три месяца ходил с аппаратом Илизарова.
«Вручили гаечные ключи на «тринадцать». Подкручивать аппарат — чтоб нога держалась плотно. Гайки-то при ходьбе разбалтываются. А врачи советуют ходить как можно больше. И не на костылях. Я с этим аппаратом машину водил. Хотя правой ногой нажимать педаль газа было неудобно», — делился подробностями своего восстановления Игорь.
Как выяснилось позже, «Сент-Луис» после известия об аварии поставил крест на своем проспекте. Но это нисколько не помешало Болдину спустя год вернуться в большой хоккей: форварда пригласил на просмотр финский «ХПК». Игорю хватило всего нескольких матчей, чтобы доказать, что даже после страшной аварии и долгого восстановления он способен держать свой уровень. Удивительно, но впоследствии он провел в профессиональном хоккее еще 7 сезонов — причем большую часть из них в составе родного «Спартака».
Интересно, что за сломанный столб Болдину еще и выписали штраф в ГАИ — 52 рубля. Но травм от того события, в том числе и моральных, у него уже давно не осталось. По признаниям самого Игоря он ежедневно проезжает тот поворот по дороге из Сокольников и не испытывает ни малейшего чувства страха.