Величайшее противостояние в истории мирового хоккея, конфликт двух настоящих легенд, удар в нос и жесткий ответ клюшкой в лицо. Один их самых горячих эпизодов Суперсерии-1972 — тема нового выпуска авторского проекта Артема Гаева Hockey History.
Если вам удобнее читать, а не смотреть видео, вот текстовая версия этой истории.
В 1972-м две части хоккейного мира объединились — канадские профессионалы впервые вышли на лед против советских любителей. Суперсерия-1972 за те 49 лет, что прошли с момента ее проведения, обросла огромным количеством правдивых, выдуманных, приукрашенных историй — разобраться, что же на самом деле происходило вокруг принципиального противостояния за пределами льда, почти не представляется возможным. Хорошо, что есть видеозаписи самих игр, на которых любой желающий может найти подтверждение той части мифов и легенд, которые касаются происходившего на площадке.
О том, какой эту Суперсерию видели канадцы до стартового матча, отлично говорит настрой их прессы:
«Еще не родилась та команда, которая будет учить наших профессионалов. От разгрома русских спасет только чудо или сверхвдохновение», — писала одна из канадских газет, требуя победы своих любимцев над русскими в серии с сухим счетом».
Но уже первый матч опустил «Кленовых листьев» на землю — сборная СССР выиграла 7:3, победную шайбу забросил Валерий Харламов, а на следующее утро в отель к нашим, вроде бы, прибыли представители «Торонто Мэйпл Лифс», предложившие Харламову миллион долларов за переезд в НХЛ. Валерий попытался отшутиться, сказав, что без партнеров по тройке нападения Владимира Петрова и Бориса Михайлова он никуда не поедет. Но люди из канадского клуба пообещали урегулировать этот вопрос и выписать коллегам Харламова чеки на аналогичную сумму.
«Мы переглянулись, а потом ребята говорят: ты старший, вот и отвечай. Я поблагодарил канадца за приглашение и, естественно, отказался, подчеркнув, что мы советские миллионеры, нам и дома хорошо. Я сказал это искренне, а не потому, что за нашими спинами стоял человек, отвечавший за безопасность сборной СССР. Потом подобные предложения канадцы делали почти всем нашим ребятам — Владику Третьяку, Саше Якушеву, Жене Зимину, Саше Мальцеву», — воспоминания Михайлова подтверждают, что эта история родилась не на пустом месте.
Советские хоккеисты забрали не только первую игру, но и всю канадскую часть Суперсерии — наши дважды выиграли, один матч свели вничью и лишь однажды уступили. После встречи номер четыре Филу Эспозито в прямом эфире пришлось толкать вдохновенную речь:
«Хочу сказать всем жителям Канады: мы старались, мы выложились на сто процентов, а люди, которые нас освистали… Боже… Все мы раздосадованы, разочарованы и огорчены некоторыми людьми. Мы не можем поверить, что в прессе о нас пишут плохо, что нас освистывают на наших собственных аренах… Если русские так поступят, я приеду и извинюсь перед всеми канадцами. Но я не думаю, что русские будут освистывать свою сборную.
Я крайне разочарован и не могу в это поверить. Некоторые ребята в команде совершенно упали духом. Мы все понимаем, мы стараемся изо всех сил. Делаем все, что в наших силах, но давайте не будем отрицать, что у соперника хорошая команда. Но это не значит, что мы не выкладываемся на 150%, потому что мы выкладываемся».
Пламенный спич Эспозито мгновенного эффекта точно не дал — в первой из игр Суперсерии, прошедших на территории Советского Союза, хозяева совершили удивительный камбэк со счета 1:4 и, казалось, практически гарантировали себе общую победу. Но впечатление оказалось обманчивым — канадцы разозлились еще больше и в следующей встрече стали использовать даже самые запретные приемы для достижения результата. Например, вывели из строя главную звезду сборной СССР Валерий Харламова — Бобби Кларк наотмашь рубанул ему клюшкой по ногам и, по сути, вывел из строя до конца серии.
«Я убежден, что Кларку дали задание вывести меня из игры. Иногда я думал, что это было его единственной целью. Я смотрел в его злые глаза, на его клюшку, которой он размахивал, как мечом, и не понимал, что он делает. На хоккей это точно не было похоже», — позже делился впечатлениями Харламов.
Случился в той игре и еще один культовый эпизод. Его участниками стали Эспозито и главный советский богатырь Александр Рагулин. По меркам тех лет это была полноценная драка, хотя защитник команды СССР отказался признавать ее таковой. Вот, как он вспоминал тот эпизод:
«Да какая там драка. Обычный рабочий момент. Столкнулись. Я ему локтем двинул в нос. А он угодил мне под глаз концом клюшки. Не нарочно же. Приятного, конечно, мало. Постояли, посверкали друг на друга очами и разъехались. Правда, ему пять минут дали за то, что у меня оказалось рассечение, шрам до сих пор виден. Таких моментов во время Суперсерии-72 было много. Что ж, на всех обижаться?»
Эспозито вспоминал стычку с Рагулиным не из-за удара в нос и не из-за пущенной крови. Причина оказалась совсем небанальной:
«Рагулин! Это был самый могучий человек, с которым я когда-либо сталкивался! Это было, как будто в тебя бросали гранату. Но беспокоила меня другая вещь. Говорят, в вашей сборной ели чеснок перед матчем! Дыхание от Рагулина исходило та-акое — ой-ой-ой! И я говорю ему в момент, когда было сделано это фото: «Не ешь больше чеснок перед игрой!»
Канадцы выиграли 6-й и два следующих матча, забрали Суперсерию целиком, а спустя 26 лет Эспозито и Рагулин встретились на чемпионате мира в Цюрихе.
«Хэллоу, Алекс», — окликнул своего старого соперника Фил. «Привет», — вежливо отвечает Александр Павлович, а сам не может понять, кого он секунду назад поприветствовал! Добрые люди тут же напомнили Рагулину, что перед ним сам Эспозито, а Александр Павлович поспешил исправить неловкую ситуацию. «Слушай, Фил, а кто виноват, что я тебя не узнал?» — «И кто же?» — спросил Эспозито. «Кто-кто, конечно, ты, — пояснил Палыч. — Ты же мне тогда подбил глаз, помнишь, нет?» — «А как же! — отвечал Эспозито. — Но ты взгляни-ка на мой нос. И кто же, по-твоему, это сделал?»
Удивительно, но в жизни главный богатырь советского хоккея Рагулин был человеком очень добрым. Вспоминает его партнер Евгений Зимин:
«Рагулин — человек добрейший, интеллигентный. Вот сразу чувствовалось. Никакой в нем грубости. Никогда не «крутил», оптимист по жизни. Я ни разу не слышал, чтоб Тарасов на него прикрикнул, как на остальных: «Рагулин, почему не работаете?!» Всегда обходительно: «Александр Палыч, как у вас дела?»