«А я думал, наши выигрывают…» — с такими эмоциями мой коллега ровно два года назад встретил чудо-гол Никиты Гусева в финале Олимпиады. Ох, как же много потерял незадачливый корреспондент, который не разобрался со счетом на табло. Возможно, от него сквозь пальцы утекли самые острые эмоции в жизни.
А наши, на самом деле, проигрывали. Нет, «проигрывали» тут не подходит. Помните, как Вячеслав Основин в прямом эфире выдал спич про то, что «назад надо бежать так, будто дом горит»? Так вот. В Пхенчхане за минуту до окончания финала с немцами горел весь российский хоккей. Сергей Калинин, удалившись, облил его бензином.
Казалось, что тот финал нельзя было выиграть. Можно либо проиграть, либо буднично сделать свою работу. Немцы? Да кто такие немцы? Они, кажется, даже обыграв шведов, о чем-то большем мечтать не могли. Боялись. А мы боялись сделать неосторожный шаг, будто речь не о хоккеистах, а о канатоходцах.
Что говорили комментаторы в тот момент, когда Гусев «с лопаты» погасил уже вовсю пылающий дом российского хоккея, я не знаю. Ни разу, признаюсь, тот финал не пересматривал. Но при этом убежден, что если когда и уместен был ремейк репортажа из Квебека-2008, то только в Пхенчхане-2018. Деятелям Голливуда додуматься до гола Гусева было так же сложно, как до дубля Ковальчука.
Кстати о Ковальчуке. Будет притворством сказать, что это была его Олимпиада. Историю писали другие. Маэстро Гусев, золотой мальчик российского хоккея Капризов. Ковальчук, конечно, забил какие-то голы, но запомнился он на Олимпиаде другим. В Корее мы вдруг узнали, что некогда эгоцентричный снайпер может тихо-мирно пахать на команду. А потом радоваться в чемпионской раздевалке как ребенок.
Тем, кто сомневается, заиграет ли Ковальчук в «Вашингтоне», стоит пересмотреть несколько матчей с той Олимпиады. Будучи самым именитым игроком не только сборной России, но и всего турнира, он не выбивал игровое время, не выбирал партнеров, а рубился в звене с Андроновым, будто всю карьеру провел в шкуре чекера. Такого покорного и сугубо командного Кови мы не видели ни до, ни после.
На Олимпиаду, куда не отпустили энхаэловцев, сборная России ехала записным фаворитом. Оттого и золото на родине восприняли слишком буднично, как нечто само собой разумеющееся. Но надо было находиться внутри этого олимпийского котла, чтобы понимать: битву с самим собой иногда выиграть сложнее, чем с иным соперником. Спустя несколько месяцев те же самые игроки вели себя на чемпионате мира куда расслабленнее.
Парадокс, но именно на Олимпиаде, где Вадим Шипачев после двух матчей угодил в запас, произошло его перерождение. Нет, в не в игровом плане. Что до Пхенчхана, что после он был тонким плеймейкером. Скорее, речь о человеческих качествах. Если раньше мои коллеги вполне по делу называли его «злой букой», то сегодня Шипачев чуть ли не самая открытая звезда КХЛ.
А началось все с того, что Вадим подошел в чемпионской раздевалке к журналистам, приобнял и выдал: «Ну что вы меня обсираете так? Давайте поменьше…»
Ковальчук рубился у бортов, забыв о личных амбициях. Шипачев смирился с ролью запасного, даже не думая ворчать. Олимпиада поменяла многих, но, кажется, только не Знарка. Уже возглавив «Спартак», Олег Валерьевич заметно похудел и стал мягче на характер. В Пхенчхане же он держал в кулаке команду и вызывал на «стрелки» журналистов.
Да-да, в один момент и мне довелось пообщаться по-мужски со Знарком. Где-то в подворотне за автобусом он доказывал, что не имеет отношения к планируемому переходу Ильи Михеева в СКА. Мол, я и сам не уверен, что к лету буду работать в Петербурге. Кто бы мог подумать, что эти слова окажутся пророческими…
Но Олимпиада в Пхенчхане — это не только про напряжение в 220 вольт и
про разборки. Любая победа запоминается чемпионской раздевалкой. С ящиками шампанского, забрызганной камерой телефона, валяющимся на полу Мозякиным и сияющим от счастья Ковальчуком. И только Дацюк, его величество Волшебник, переживал эти минуты где-то наедине с собой. Осознание, что ты — олимпийский чемпион, ко всем приходит по-разному.