Футбольный арбитр Никита Данченков, избитый экс-футболистом «Зенита» и сборной России Романом Широковым, рассказал о ходе судебного заседания в пятницу.
— Разговора у нас с Романом никакого не было, мы даже не поздоровались, — передает слова Данченкова корреспондент Sport24 Александр Сергеев. — Роман вел себя как обычно: сидел, ничего не говорил и отвечал на вопросы судьи. А так, меня спрашивали по поводу самого дела и были различные вопросы со стороны защиты Романа Широкова.
— Вы удовлетворены итогами сегодняшнего заседания?
— В принципе, да. Сегодня был обычный опрос потерпевшего.
— Как вы отреагировали на решение, что в процессе будет участвовать адвокат Добровинский?
— Только позитивно. Я с ним лично не знаком, но знаю, что он профессионал своего дела и он поможет нам в этом деле.
— Что-то Широков сказал удивительного для вас?
— Нет, вообще ничего такого. Он, как и на прошлом заседании, ничего вообще не сказал. То есть он отвечал только на вопросы судьи.
— Сегодня на слушании не было свидетелей, правильно?
— Нет, они будут на следующем заседании.
— Судья не спрашивал, примирились ли вы с Романом?
— Нет, вопрос был только по поводу извинений со стороны Романа. Я сказал, что он принес их только на очной ставке, но эти извинения я не принимаю.
— Не было уточнений, почему вы их не принимаете?
— Нет, не было.
— Роман пытался принести извинения сегодня?
— Нет. Сегодня устанавливали личности потерпевшего и подсудимого. Также опрашивали меня по ходу дела и задавали соответствующие вопросы. Были вопросы о том, был ли я главным арбитром, чем я руководствовался во время принятия решения и такие же уточняющие вопросы.
— Прошлый раз вы сказали, что немного волнуетесь. Уже свыклись с этим?
— Нет еще, сегодня пришлось стоять у трибуны, и это было тяжело психологически, потому что ты стоишь один на один и смотришь в лицо судье. Понимаешь, что ничего кроме правды не скажешь, но это все равно стрессовая ситуация.
— Вы говорили, что примирения с Широковым невозможно. Почему?
— Если бы человек сам хотел примирения, это было бы достигнуто сразу. Это было бы видно по его реакции, по его действиям. Извиниться по-человечески, а никакой человечности с его стороны не было.
— А как бы вы хотели, чтобы он извинился?
— Никак. Человек мог просто не допускать такого действия, но он мог довести до больницы, проявить человеческое отношение и помощь, например.
— А деньги он предлагал?
— Нет, и данный вопрос меня не интересует.
— Если на финальном этапе вдруг сторона Широкова предложит любую сумму, вы ее называть не будете?
— Нет, меня не интересует финансовая часть в данном вопросе. Для меня главное — добиться правосудия. Это дело чести не только для меня, но и для нашего судейского общества.
— Вы общались с тем арбитром из Грозного, который тоже столкнулся с наглостью футболиста?
— Нет, не общался, к сожалению.
— Что вам сказало судейское сообщество? Что сказал Василий Казарцев?
— Мы с ним списались, он выразил слова поддержки и сказал, что правосудие будет.
— А с Хачатурянцем и Кашшаи общались?
— Нет.
— Планируете это делать?
— Пока даже не думал, честно говоря. В любом случае, думаю, будет какой-то контакт по окончании всего этого.
— Как долго все это может затянуться?
— Догадываюсь, что до февраля-марта минимум.