«После драки водитель встал, ребята проводили его до машины». Свидетель — о деле Кокорина и Мамаева
Сегодня, 9 апреля, в Пресненском суде Москвы проходит новое заседание по делу нападающего «Зенита» Александра Кокорина и полузащитника «Краснодара» Павла Мамаева, которые с октября 2018 года находятся под стражей в СИЗО «Бутырка». В настоящее время продолжается допрос свидетеля Екатерины Бобковой, которая отдыхала с футболистами.
«С Кокориным-младшим и Протасовицким познакомилась в тот вечер. Остальных ребят, Александра Кокорина и Павла Мамаева, знаю лет 7.
Я отдыхала в клубе. Мы были за другим столом, потом присоединились к ним. Из клуба я вышла где-то в 6 часов утра. Состояние было нормальное. Было уже светло. Я вышла с девочками — всего нас было четверо, потом вышли ребята.
Прямо около входа, передом, стоял белый мерседес. Водитель сидел в машине. Ребята хотели вызвать такси. Ситуация закрутилась так, что мы стояли, девушка по ошибке села в машину, потому что подумала, что это такси. Вылетает потом оттуда, и говорит, что водитель сказал, что не повезет нас, потому что «я таких петухов не вожу».
Я не помню, подходил ли кто-то из подсудимых в машине. Девушка выбежала из машины и повторяла: «Какой ужас». Стояли на улице Павел и Александр, и они это слышали. Водитель не вышел. И ребята начали друг с другом говорить, обидно же, когда тебя так называют. Паша пошел спросить, кого он назвал петухами.
Со стороны водителя Паша подошел. Водитель вышел из машины и начал орать. Он говорил очень упорно. Произошла потасовка, начавшаяся со словесного переполоха. Откуда можно видеть, кто и кого ударил? Я могу судить только по видео. Там видно, что водитель ударил первым.
Водитель убегал, а зачем-то потом остановился. Зачем? Стоит только догадываться. Мог бы дальше бежать, если ему было так страшно и неприятно. Мне хотелось, чтобы он убежал, а он не побежал. Я расстроилась и расплакалась, мне стало его жалко. Если ты переживаешь за свою жизнь, то беги и беги. Какое он право имеет оскорблять людей?
У меня было истерическое состояние, я легла на него, поняла, что он был в крови, только позже. Я подбежала к водителю и прилегла на него. Я хотела, чтобы это все остановилось. Они там дрались, махались. Водитель упал. Он лежал молча, потом встал, пошел, и ребята даже проводили его до машины.
Мамаев и Кокорины разговаривали около машины с водителем. Они спросили, не хочет ли он ответить за свои слова. Драки больше не было. Кокорин-старший меня успокаивал и в этой драке не участвовал.
Бил ли кто-нибудь машину в моем присутствии? Не помню».